Страница 85 из 94
— Шон, а почему Аскани не может читать мысли? — выдала Тим вопрос, казавшийся самым важным.
— Потому что у викингов есть своя магия. Татуировок они не делают, но амулетами и оберегами обвешаны все поголовно. Как они до этого дошли, история умалчивает. Но приглядись к их фибулам и обручам на шее — узоры там взяты не с потолка. Прорваться в мысли можно, но викинги могут и заметить, а неопытному менталисту лучше и не лезть.
— Что за фибулы?
— Застёжки на одежде. На плащах на плече, на накидках, платьях. Обратила внимание?
— Обратила. Только мне показалось, что и нашейные обручи, и эти фибулы слишком массивные, даже грубоватые.
— Не показалось. Так и есть. Так тут носят личное достояние. Не в кошеле, а на плече или шее.
— Любопытно. А ещё, выходит, есть другой, отличный от привычного мне способ наложения заклинаний.
— Есть. Я для себя обозвал его “графическим”. Когда магия связана или с рисунком, как татуировка у орков, или с орнаментом или формой предмета, как здесь, — Шон, поняв, что разговор будет долгим, присел с другой стороны от Тим. Ас тут же напрягся и подвинулся ближе.
Хм-м, так вон оно что. Ауру Тим, Шона и Аскани я вижу хорошо, и тут вырисовывается любовный треугольник. Значит Аскани не только чуть ли не силой пытается расположить Тим к себе и самому стать незаменимым для неё, но и сама Тим это чувствует, а её симпатии больше лежат в сторону Шона. Да это и ясно. Шон неприхотливый, активный, умный, добрый, ему нравятся те же вещи, что и Тим, а главное не нравятся те же вещи, что и Тим, и, похоже, девочка хочет походить на сильного мага, а этот Аскани ей в дугу не упёрся. Я же ещё помню, как в самом начале Тим его отфутболивала. Да она всех дичилась и меня, и остальных парней, и эта навязанная любофф её угнетает.
Девушка посидела некоторое время и продолжила.
— Леон прочитал их мысли, — глянула она на меня.
Шон тут же повернулся и спросил.
— И как?
Я глянул вокруг, а заодно поставил глушилку, чтобы нас не было слышно снаружи, и выдал всё, что смог найти, поковырявшись легилименцией в мозгах у местных.
— Плохо. Ни герцогиню, ни герцогство никто всерьёз не воспринимает. Эти мохнатые даже драконью империю всерьёз не воспринимают. Они здесь понимают лишь силу или большую силу. За людей никто из них нас не считает. Не понимаю, на кой фиг мы сюда припёрлись.
Все перевели свой взгляд на Аскани, который продолжал задирать нос. Не понимаю, к чему это всё? Шон ведь читает его мысли, словно открытую книгу, даже несмотря на все амулеты.
— Вообще, с ними имеет смысл общаться только так, как на том пиратском острове, — заметил я.
— На каком пиратском острове? — встряла Тим.
Шон повернулся и щёлкнул девушку по носу.
— Рано тебе ещё это знать. Давай лучше поговорим о чём-то другом.
— Хорошо, так о местной магии, выходит, тут любой человек умеет делать магические вещи?
— Нет. Всё хитрее. Для такого нужны кузнецы, и непростые. Не зря в викинговском одно из значений слова кузнец — шаман, колдун.
— Пока не очень понятно… вот если бы посмотреть…
— Да, было бы неплохо, — присоединился я к пожеланию.
— Если подвернётся случай. Только действовать нужно очень аккуратно, рисковать хоть какими-то отношениями, суя нос, куда не просят, не советую.
— Ой, пока не забыла… Шон, а почему ты представился конунгу каким-то Алэнсоном?
— Алэн – мой отец. Соответственно, Алэнсон — сын Алэна. Я не соврал, ему представляясь, — сообщил Шон.
Ас понимающе хмыкнул. Да, врать не стоит, хотя если натренироваться, можно так юлить и недоговаривать, что любого тридцать раз запутаешь, пока кто-то что-то поймёт.
— Ладно, нечего тут рассиживаться, идёмте обратно в замок, переоденемся, кому надо, и будем готовиться к приёму.
***
За час все кому надо успели переодеться, я тоже одел свой излюбленный эльфийский костюм. Мягко, удобно, тепло, приятно коже и красиво.
Все пришли получать инструкции, Шон повторил, чтобы были аккуратнее со словами. Потому что то, что принято у нас, не принято здесь. И наоборот. Например, сказать девушке, что у той широкие бёдра или большая грудь – это вполне вежливый традиционный комплимент. Совершенно приличный. Вроде как констатировать, что из девицы выйдет отличная жена и мать. Но вот если выдать такое уже замужней особе, реально и в глаз получить – сначала от самой дамы, а затем от её супруга. Отличить здешних дев и жен друг от друга можно по причёске: замужние собирали волосы в пучок, а девицы перехватывали их лентой.
Кстати, мог бы и не стращать. Аскани пока с викинговским не особо дружил и произнести настолько сложную фразу не сумеет, а нам вряд ли придёт в голову хвалить чьи-то сиськи. Большие те или маленькие.
— Ну что, готовы? — спросил всех Шон. — Надо уже поторапливаться, а то скоро за нами придут.
— Да уже приходили. Я их послал… погулять.
— Да ты что и когда? — удивилась Тим.
— Минут сорок назад.
— И что? — удивилась девочка.
— Сказал, что мы не немощные и способны от этого дома до дома конунга дойти и за пять минут, и целый час нам не понадобится.
— А чего ж ты молчал?! — взвился Аскани.
— Вот же я сказал.
— Это ведь может быть расценено как оскорбление, нам скорее нужно идти…
— Охладись, Аскани, — пригвоздил я его взглядом. — Хватит на всех давить. Не расклеятся они там, небось не сахарные. Переживут. Чего ты постоянно переживаешь за чувства абсолютно чужих, причём недружественных тебе людей?
— Но ведь…
— Хватит, — поддержал меня Шон. — Аскани, успокойся. Вот кому надо переживать, так это Тим, а она, гляди, стоит спокойно, — указал он рукой на девушку. — Ладно, все всё помнят? Все готовы?
Люди кивнули почти синхронно.
— Ладно, тогда идём.
***
Мы шли по приземистому городу и осматривались. Здесь не было вообще ничего, даже отдалённо похожего на то, что есть в Ларране или Лариндейле. Кажется, что чего-то не хватает. Вертикалей и высоких предметов! В обычных городах росли высокие деревья, стояли большие дома. А здесь всё казалось низким и плоским. Так, холмы, холмы, ещё холмы, дома и холмы на горизонте. Ну какой же это город? Хотя, по всей видимости, по-другому тут нельзя. Похоже, зимой тут очень холодно и сильные ветра. Значит всё, что тут посадить, выдернет и унесёт. И чем же они тут питаются?
— Шон, тут нет никаких посевов, чем они вообще питаются? — спросил я.
— Охотятся, дичь тут есть, но да, сами по себе они ничего не выращивают, а закупают у нас.
— А почему, если они на нас нападают, после этого просто не перекрыть им подвоз еды? За зиму они и сами с голоду передохнут.
— Так везут ведь купцы, им же не запретишь.
— Что значит не запретишь? Ещё как запретишь, это во-первых, а во-вторых, можно у этих купцов всё тут же и выкупить, чтоб не везли. Много не надо. Одной зимы хватит. Всяко дешевле, чем все эти армии, крепости и дружины, которые приходится содержать.
— Не знаю, об этом можно подумать.
— Перекрыть им подвоз продовольствия и сказать, что пока они там у себя не найдут и не передушат сами всех, кто сюда плавает, не возобновим. Вам и делать ничего не надо. Жрать захотят, они всех воинственных и сами удавят.
Шона я загрузил, и он задумался над проблемой. На его лице была написана огромными буквами фраза: “А чё, так можно было?”
Прерывать я его не стал, а рассматривал окружающую обстановку. Народу вокруг было полно — мужчины, женщины, много детей. А ещё стаи собак… И, соответственно, крики, шум, галдёж, суета, беготня… С поворота стала видна каменистая равнина за городским частоколом с раскиданными по ней шатрами. Сейчас, в тёплое время года, это не было большой проблемой. Там жили приехавшие на праздник, у кого нет родичей в городе.