Зыбкое равновесие

Честно говоря, кроме голой роскошной красавицы, на теле которой нарядно разложены всякие вкусные пирожные, мне ничего не пришло в голову. Впрочем, у каждого свои представления о роскоши. Как, к примеру, в питерской «Европейской»- на завтрак живьем играет арфа. Ну, то есть, арфистка. И официант носит шампанское. Но и там, — яйца, бекон, сок, круассан и кофе. Нет, ты, безусловно, можешь выпендриться, и попросить официанта принести к завтраку стейк свежих вомбатов. Но к завтраку это уже не имеет отношения, как мне кажется. После того как я там увидел арфистку, я, кстати, в Европейскую ни ногой. В Питере предпочитал «Асторию». Скромно, просто, дорого, вид на Исаакий, и никаких дешевых понтов.

Дело в том, что чешкая кухня, как и родственная ей немецкая, не моя любимая. Все эти вепревы колена, и прочие айсбаны, и жареные с картошкой свиные колбаски восьми типов. А меня, в первый раз, попробовали на завтрак накормить как раз вепревым коленом. Графа! В собственном замке! Я не буду говорить, что сейчас в России, как помнит школьник, вместо кофе, кое где пьют чай. А в остальном- то же самое. Яичница о два яйца, сок и кофе.

А тут мне — приносят. Налил себе кофе и поинтересовался у Игнатия- это что? Он, даже в условиях «Облома», нас кормил нормально. А тут он расстроился. И сказал, что просит у меня прощения. Мол, не проследил. Оказывается, последний высокий гость, что был здесь — это как раз боварский принц, проездом. Он то и жрал на завтрак свиную рульку, и вообще как будто его не кормят.

Вот так, спотыкаясь на простых шероховатостях, я и вступал во владение. Прислуга честно старалась мне угодить. Но в этом старании было отчетливо видно, что они считают меня- прожорливым, недалеким простаком, который любит нехитрые радости. И страшно переживали, когда узнавали, что мне, к примеру, совсем не нравятся женщины в теле.

Поначалу мне предоставили в качестве горничной мадам гренадерских кондиций. И очень удивились, что вот уже три дня прошло, а он её до сих пор не трахнул! И только серьезные переговоры моего камердинера и дворецкого смогли исправить ситуацию. И у меня появилось целых две горничные Марта и Гжета. Зажигалочки лет двадцати, страшно любящие секс и подарки.

А Коновалов, был потрясен. Как же так, ваше сиятельство? Ведь Юлия то, вот как оказывается звали горничную-штангистку, огонь девка! И я понял, кто в замке главный консультант по русским.

— Ты, Коновалов, меня не порочь. Если тебе Юлия нравится, ты с ней и кувыркайся. А я еще жить хочу. Она меня одной ногой придавит насмерть.

— Дык, Сан Сеич! Все же как лучше хотят! Вы всем нравитесь!

Насчет нравитесь — не знаю. Но считается, что я добр и справедлив. Егерь, демонстрируя рвение, поймал с пяток пацанов, расставляющих силки. Я приказал их отпустить, сообщив родителям, что буду наказывать их в следующий раз штрафами. И вообще попросил егеря решать эти вопросы самостоятельно. С учетом того что он местный, то я не думаю что будет какое то зверство. В остальном вышло смешно. Я с удивлением выяснил, что городок Бенешов, что неподалеку, стоит на моих землях. И город платит мне налог. Когда я ехал в замок, то еще подумал, что симпатичное место. А я, оказывается, почти ему владелец. Хотя все оказалось не просто, и большая часть города стоит на свободной земле. Но ратуша — на моей. Сел на коня, и, в сопровождении Коновалова, поехал подробнее рассмотреть, что за город такой.

Ничего такой городок. Тихий, нарядный. Мощеные улицы, гимназия, больница. Рестораны, модные мастерские. Объехали, посмотрели.

Ну и распорядился пристроить крыло к школе. И построить еще один корпус больницы. Договорился с мэром, что они два года не платят мне налоги. И еще денег добавил.

Познакомился с местным библиотекарем. Он же занимается и замковой библиотекой. Пан Вондрачек. И его жена, пани Вондрачкова. Смешные старики, начавшие мне хамить как только увидели. И не прекратившие хамство даже когда я оплатил закупку новых фондов библиотеки.

— Вы, господин граф, не сможете победить тупость даже в себе, а не то что в горожанах. — говорил пан Вондрачек. — и не думайте что я так ругаюсь. Нет! Просто человек- туп. И в этом- спасение человечества. В конце — концов «Похвалу глупости» написали два века назад, и, оглянитесь вокруг- ничего не изменилось!

Я полюбил болтать с этим дедом. Тем более что профессионал он изрядный. И подобрал мне литературу и периодику практически мгновенно. И я неделю сидел в библиотеке, выбираясь только на прогулку и на охоту.

Как бы между делом дворецкий мне поведал, что я пока еще не очень воспринимаюсь в местном обществе. И неплохо бы объехать с визитами соседей. И устроить званый вечер. А еще лучше — бал. В окрестностях масса девиц на выданье, и можно легко подобрать приличную партию. По некотором признакам мне было заметно, что Игнатия такой расклад вполне устроил бы. А я пребывал в некоем раздрае.

Нет ничего лучше чем долгое отсутствие, для того, что бы мое поведение не воспринималось странным. Даже в условиях морского похода, и египетских приключений я иногда ловил на себе взгляды ребят. Мои реакции на многое их сильно удивляли. Но списывались именно на походные условия. А здесь — бал! Хе…

Я совершенно не горю желанием облагодетельствовать человечество. Я не представляю как должно идти развитие общества. И мне претит вождизм в любой форме. Поэтому слава мега просветленного, отмеченного всевышним, снисходительно вешающего идеи, рецепты, и откровения мне не нужна. А чего я хочу?

Так то понятно. Идея прожить в Конопиште всю жизнь- не так уж и плоха. А что? Все окрестные земли — мои. Как я выяснил, моя латифундия даже приносит небольшой доход. Все уходит на содержание замка. Но по результатам экспедиции в банке, на моем счету, около пяти миллионов золотых рублей. Этого более чем достаточно. Тем более что если вдруг будет нехватка- можно раскопать какую ни будь Трою, или сгонять в Индию. Не говоря про Африку.

Есть одно но. Мне стало скучновато.

На псарне я выбрал и подружился с двумя собаками. Так-то там свора приличная. И псарей аж двое. Но мне глянулся спрингер-спаниель для охоты на уток. Пятилетняя сука по имени Априколь. Я назвал её — Прикол. Веселая, конопатая, с коричневым носом. Таскала мне уток из воды и камышей. И страшно радовалась, когда я звал её с собой. Вторую собаку я выбрал для охоты на серьезных копытных. Кабанов с оленями и прочих баранов. Я был страшно удивлен, увидев в вольере корги. Хотя псарь мне заявил что это вельхунд. Но я считаю, что всеж корги. Рыжий, веселый и наглый пес по имени Пёс. Так я решил сократить Персефаля. С ним и Коноваловым я пару раз брал оленя.

Берешь его в седо, он ложится поперек лошади, и едет до места. Там он без подсказок убегает и пригоняет оленя максимум через пол-часа. Коновалов сказал, что цены собаке — нет. С такой никогда с голоду не помрешь.

Изучая подобранную мне литературу, я с удивлением узнал, что зря скромничал. Казнозарядное оружие уже существует. Правда, делают его в основном в САСШ. Даже револьверы уже есть. Не мешкая, съездил в Прагу, к оружейнику Прачеку, и заказал несколько охотничьих ружей. Заодно рассказав, как я вижу себе охотничий патрон. С дробью, и с пулей на кабана. Он пришел в возбуждение и за неделю из готовых стволов сваял нечто удобоваримое. По крайне мере стрелять уток оказалось милое дело. Заказал у него по сто патронов. Со свинцовой круглой пулей и с дробью. В основном, чтоб не палится со своей магией.

Ну а что? Дело хорошее. Формулу Берга я отлично помню. Налью пуль, и буду мега охотник. Да и вообще. В морях мой экипаж заталкивал пули в штуцера шомполом.

От нечего делать как то разговорился с Коноваловым о способах охоты на кабана. Оказывается, раньше это вам не сейчас. Раньше народ ходил на кабана с пикой.

— Ты, ваша светлость, понимаешь? Сейчас шестеро в кабана стреляют, трое попали- все, удачно поохотились. А вот лет десять назад народ еще с пикой ходил. А в Англии, говорят, еще и верхом.

Как то утром, просматривая газеты прочитал новости из Кракова. Кроме обычной трескотни, заслуживало внимания посещение ЕИВ выставки технических новинок устроенной под патронажем князя Эстерхази. Где ему был показан Монгольфьер, и паровая машина. В разделе светской хроники первым шел репортаж с бала, данного в доме Мининых в честь именин Марины Мининой.