Кровавый снег декабря

Когда я пришла домой, то маменька расплакалась и сказала, что меня видели по дороге в деревню. Я тоже заплакала и сказала, что хотела проведать маменьку своего жениха, только испугалась! Маменька заплакала ещё больше и сказала, что я упрямица и что папенька будет очень рассержен, когда приедет. А папенька должен приехать завтра к вечеру.

Вечером, когда я уже зажгла свечку, чтобы записать всё в дневник, ко мне пришла маменька. Она сказала, что уже посылала Акулину в дом Клеопиных, чтобы та пораспрашивала слуг. Узнала, что Аглая Ивановна постоянно плачет, так как известий о сыне никаких уже целый месяц. Слуги говорят, что раньше, пока Николенька служил на Кавказе, то матушка его была спокойнее, потому что знала, что вести с Кавказа идут долго. А после того как сына перевели в столицу, он писал ей каждые две недели.

1 февраля 1826 года

Сегодня утром приехал папенька. Сказал, что с вечера велел кучеру выезжать, так как очень извёлся о нас. Папенька сказал, что у него есть новости, но обо всём расскажет потом, а пока велел мне одеваться и садиться в санки. Я была очень удивлена, когда санки направились в Панфилку.

Я опускаю ненужные подробности, но когда мы приехали, то папенька встал перед Аглаей Ивановной на колени и попросил у неё прощения. Я была ошарашена. Оказалось, что письмо, которое папенька отправил в казармы лейб-гвардии егерского полка, где он сообщал Николеньке о разрыве помолвки, вернулось нераспечатанным и вложенным в пакет, отправленный на имя Череповецкого городничего г-на Комаровского. В пакете была записка о том, что «государственный преступник Николай Александров сын Клеопин содержится ныне в Петропавловской крепости за дерзкие высказывания в адрес военного министра и генерал-губернатора Санкт-Петербурга генерал-фельдмаршала Бистрома во время революции».

Мы с Аглаей Ивановной долго плакали. Пускай Николенька и государственный преступник, и содержится в крепости, но главное, что он жив! Папенька, кажется, тоже заплакал и сказал, что его будущий зять, если только Аглая Ивановна не передумает, — настоящий офицер и верный слуга Царю и Отечеству! И если бы не возраст, то он бы сейчас поехал в Петербург воевать с самозванцами!

Мне очень понравилась Коленькина матушка. Она попросила папеньку, чтобы он разрешил мне приезжать к ней почаще, а тот ответил, что согласен отпускать хоть каждый день.

Мы вернулись домой только к вечеру. Маменька очень сердилась, что её не взяли с собой. Сказала, что будет теперь ходить к будущей свояшнице каждый день.

Чуть не забыла. Папенька сказал, что городничему пришёл манифест от Временного правительства, в котором требовалось признать власть этого правительства и присягнуть ему на верность. Уездное дворянское собрание, в котором папенька тоже принял участие, решило, что пока жив хотя бы один цесаревич из дома Романовых, то никому другому присягу не давать. Ещё в Череповце известно, что Великий князь Михаил Павлович сейчас в Москве и вокруг него собираются все верные престолу дворяне. Предводитель дворянства г-н Кудрявый предложил отправить в Москву делегата, чтобы сообщить об этом лично Его Высочеству.

Mon cher Nicolas. Где же ты?

23 февраля 1826 года

Уже давно ничего не писала. Но и писать-то нечего. В деревне неимоверно скушно. Пейзане чем-то занимаются. Как-то заходила в ту хижину, посмотреть — как там телёнок. Телёнок на месте, а хозяйка ткёт холст. Оказывается — это не так просто! Ещё интересно — оказывается, в Борисоглебском делают настоящие лодки! И хотя река Нелаза не такая большая, но по ней можно плыть до самой Волги. И лодки (их тут называют барками) делают для купцов. Я-то раньше думала, что крестьяне только и делают, что пашут да жнут! И никогда не задумывалась — а что им делать зимой? Играть в снежки да лепить снежных баб, как пишут в книжках? Пейзанам, наверное, веселее, чем нам. Хотя всё-таки не пойму, как они могут жить в такой духоте и тесноте?

Всё думаю и думаю! Нам-то хотя и скушно, но зато мы в тепле и в сытости, а как-то там Николенька? Папенька говорит, что к лету нужно перебираться в Череповец. Мне этого не хочется, потому что вдруг да Николеньку скоро выпустят из крепости и он пойдёт к своей маменьке? А если мы уедем, то где он будет меня искать? Папенька смеётся и говорит, что язык и до Киева доведёт.

20 марта 1826 года

На днях папеньке опять пришлось ездить в Череповец, чтобы принести присягу Его Императорскому Величеству Михаилу Павловичу. Папенька говорит, что «рыжий Мишка» не способен управлять государством! Он наслышан о безобразиях, которые учиняло Е.И.В., будучи Великим князем. Но присягать надо, потому что лучше плохой царь, чем никакой. В наших местах становится опасно. Говорят, что на дорогах объявились банды разбойников из местных крестьян и дезертиров. И это, как говорит папенька, не какая-то водевильная «La bange joyeuse», а настоящая шайка грабителей и убийц! Папенька говорит, что череповецкий предводитель дворянства г-н Кудрявый во время войны 1812 года изловил несколько разбойничьих шаек, что повадились грабить тех, кто уезжал из Санкт-Петербурга из опасения его захвата Наполеоном. Папенька ещё сказал, что мы очень вовремя уехали, потому что вдвоём с Филимоном они сумели бы отбиться только от трёх-четырёх бандитов. А ежели бы их было больше? Думаю, что ежели бы с нами был Коленька, то никакие бандиты были бы не страшны!

13 апреля 1826 года

Сегодня папенька твёрдо решил уехать в Череповец. Там он уже сговорился о покупке небольшого домика. Сказал, что очень неспокоен за нас с маменькой. Акулина недавно разговаривала с крестьянками. Те наговорили всяких ужастей! Будто бы недалеко от дороги, где-то там верстах в пятидесяти от нас, наткнулись на целый овраге мёртвыми телами! Многих уже и не опознать... Папенька об этом ничего не говорит, чтобы не расстраивать нас, но сейчас вокруг столько ужасного, что всё равно кто-нибудь да расскажет. Через наше имение проезжали на подводах человек двадцать солдат с капитан-исправником, но вернулись очень быстро. Папенька сказал, что реки сейчас разлились и искать разбойников нужно тогда, когда будет посуше. Они, наверное, сидят по каким-нибудь норам в лесу. Ещё папенька сказал, что в Череповце собираются создать отряд ополчения и он как отставной подполковник придётся очень кстати. Возглавит ополчение сам полковник Десятое, герой войны 1812 года!

Мыс маменькой разговаривали об отъезде с Аглаей Ивановной, но та заявила, что никуда из своей Панфилки не уедет! Зато она сказала, что в Череповце у неё есть собственный дом, в котором сейчас никто не живёт. Она хотела бы впустить нас в этот дом, чтобы будущие родственники не тратили попусту деньги. Папенька говорит, что это неудобно, но мы с маменькой знаем, что денег у нас почти не осталось. Оброчные деньги должны были поступить нам ещё в генваре, но их никто не прислал. То зерно, которое нужно было продать, так и осталось в петербургском имении. По слухам, имение сгорело сразу же после нашего отъезда. Имения, мне, конечно же, очень жаль. Даже не самого имения, а своей комнаты, рукоделия. Старенького фортепиано, на котором меня учили играть... Но если подумать о тех телах, которые нашли в овраге, то всё кажется ерундой!

Сегодня исполнилось ровно полгода, как мы в последний раз виделись с Николенькой. Как же я сумела прожить столько времени? А самое плохое, что я не знаю — что же будет дальше! Маменька говорит, что пока папенька воевал, она тоже его ждала. Бывало, как-то раз не видела мужа целых два года! Смогла бы я прождать целых два года? Конечно же, да! Но когда маменька ждала с войны своего мужа, моего папеньку, то она знала, что он придёт тогда, когда закончится кампания! А я? Ни невеста, ни жена! Кто же я? Несостоявшаяся невеста «государственного преступника»?

Ужас. Пора заканчивать запись, потому что в голову лезут разные глупости.