Императорские изгнанники (ЛП)

Он отвернулся, прежде чем Катон смог что-то сказать, и исчез среди камней. Оставшись один, Катон снова посмотрел на ворота и увидел, что пламя немного утихло, и ему было легче разглядеть масштаб ущерба, нанесенного огнем. Обе башни были не более чем обугленными каркасами вплоть до самого фундамента из раскаленного камня. Между ними ворота были в значительной степени разрушены, несмотря на все усилия разбойников, тушивших их ведрами по цепочке. Наверняка, не пройдет много времени, прежде чем Массимилиан отдаст приказ начать штурм.

Хруст осыпи позади заставил его вздрогнуть и инстинктивно схватиться за рукоять кинжала, прежде чем он увидел, что это Аполлоний.

- Ты был быстр.

- Я работаю быстро, - ответил Аполлоний. Сгорбившись, Катон заметил, что на костяшках пальцев агента была полоска крови. Почти в то же мгновение другой спутник увидел то же, что заметил Катон. - Он не хотел, чтобы его оставляли здесь связанным. Мне пришлось сбить его с ног, прежде чем я с ним разобрался, - он прикрыл глаза и уставился на ворота. - Уже скоро. Нам лучше начать выдвигаться.

Катон заколебался, не уверенный, что может доверять словам агента о том, что он оставил Милопия живым. Но что толку тратить время на проверку? И если Аполлоний причинил вред человеку, что мог с этим поделать Катон? Ничего серьезного. По крайне мере, только после того, как им удастся спасти заложников или же погибнуть вместе при попытке. Это вопрос, который, если понадобится, можно будет решить позже.

Пригнувшись, двое римлян украдкой двинулись к лагерю разбойников, используя камни и кусты, чтобы заслонить их от случайынх взглядов из долины. Пройдя за гребень скалы, они поспешили спуститься по склону, высматривая любого из разбойников, которые могли быть размещены для наблюдения за остальной частью небольшой долины. У подножия хребта они приблизились к небольшому холму, который давал им выгодную точку для планирования своего подхода к заложникам. Катон присел и двинулся вперед, затем лег на живот и пополз к тени под кустами. На этом он остановился, и Аполлоний подкрался к нему.

Перед ними лежала могильная яма. Она находилась в 60 метрах от них, и все же Катон был уверен, что почувствовал дуновение болезненного разложения от тел внутри. Земля была покрыта редкой сухой травой, которая почти не покрывала ее. Справа высохшее русло ручья огибало конец хребта и извивалось в направлении поселения, прежде чем обогнуть его в направлении природного водоема.

- Это наш путь внутрь, - решил Катон, указывая на русло ручья. - Мы последуем по нему до загона, получится ближе всего к хижине.

- Что потом?

- Мы снимаем часовых, освобождаем заложников и доставляем их сюда до окончания боевых действий. Если атака не удастся, мы проведем их по хребту к Милопию и выберемся по козьей тропе, чтобы спастись.

- Ты говоришь об этом так просто.

- Если у тебя нет идеи получше, то мы будем придерживаться этого простого, - коротко ответил Катон.

Прежде чем Аполлоний смог ответить, раздался звук далекой трубы, в которой опытным слухом Катон легко опознал римскую буцину. Он провел языком по пересохшим губам и глубоко вздохнул, чувствуя, как его мышцы напрягаются, готовые к действию. - Это сигнал к атаке. Начинается.

*************

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Когда стихла последняя пронзительная медная нота буцины, центурион Массимилиан махнул рукой вперед и повел первую центурию своей когорты колонной по двое. В другой руке он держал конец первой штурмовой лестницы. Как и остальные его люди, он был вооружен только мечом, поскольку копья были бы слишком громоздкими для атаки, и их оставили в форте. Выход в ущелье при дневном свете казался узким, и он мог представить себе страх, который он вызвал бы в темноте. Большинство парней в центурии, марширующих за ним, были частью ночной колонны Плацина, и их нужно было вести твердой рукой, чтобы провести через ущелье во второй раз. Взглянув вверх, он увидел, как вражеские дозорные зовут своих товарищей, чтобы предупредить их о наступающих на них римлянах.

После того, как его оставили во главе когорты, Массимилиан спросил опциона Кавдия о расположении ущелья и опасностях сверху. Он решил с самого начала наступать самой узкой колонной, чтобы ограничить возможность его людям сбиться в кучу и вызвать хаос и столпотворение, а также стать легкой мишенью для врага. Он также приказал ауксиллариям прикрепить свои щиты к штурмовым лестницам, чтобы дать им самое надежное укрытие от множества метательных снарядов, с которыми они столкнулись, проходя ночью сквозь ущелье. Подобные меры никогда не входили в его подготовку, не говоря уже о том, чтобы они применялись на практике во время его службы в армии. Тем не менее, необходимость привела к творческому подходу к решению проблемы, и он был удовлетворен тем, что его люди были защищены настолько хорошо, насколько это было возможно для сближения с тем, что осталось от обороны разбойников.

Разведчик, которого оставили наблюдать за огнем, прибежал назад, чтобы сообщить, когда пламя утихло настолько, что нападение стало возможным. Массимилиан надеялся, что префект Катон и его спутники вернутся вовремя, чтобы возглавить атаку. Но эта надежда рухнула в тот момент, когда разведчик представил свой доклад. Теперь все зависело от него. Для столь давнего гарнизонного подразделения, это был первый раз, когда люди когорты сражались в битве как единое целое. Действительно, это был первый раз, когда сам Массимилиан принял участие в бою такого масштаба с момента прибытия на остров, и он был уверен, что он и его люди будут действовать так же хорошо, как и любое другое вспомогательное подразделение в армии. «Успешно», - сказал он себе, - и, возможно, когорта добавит боевых знаков отличия к своему штандарту.

Древко стрелы вонзилось в землю в трех метрах от него, и Массимилиан вздохнул и отдал приказ. Щиты вверх!

Он и семеро ауксиллариев позади него тащили лестницу наверху и держались за ступеньки, пока нагруженные щитами-укрытия продвигались бок о бок. Теперь враг мог видеть, что римляне были в пределах досягаемости, они начали выпускать новые стрелы, которые летели с вершины ущелья и впивались в щиты или ударяли по земле с обеих сторон. Первый камень размером с кулак упал на небольшое расстояние впереди по ущелью, и Массимилиан ускорил шаг. Теперь настало время проверить данные им приказы. Группа лестниц слева от него начала отставать, как и предполагалось, так что они достигли ущелья позади, а не рядом с центурионом и людьми, возглавляющими атаку.

Его щит сильно вздрогнул, и от этого удара лестница опустилась на несколько сантиметров, когда еще один камень ударил в цель. Затем он оказался в ущелье, и прохладный воздух сомкнулся вокруг него, когда скалы заслонили яркий утренний свет. По всей длине ущелья были следы более ранней атаки: несколько тел, ужасно изуродованных сокрушительными ранениями; брошенное оружие и средства первой помощи; поврежденные защитные экраны и связки хвороста. Иногда сверху продолжали падать камни, но из-за причудливых поверхностей утеса разбойникам было трудно увидеть людей, проходящих через ущелье, не говоря уже о том, чтобы удобно прицелиться в них. Только два камня ударили по импровизированному убежищу над Массимилианом, и первая группа вышла из дальнего конца ущелья.

Впереди он увидел еще больше тел, а также поврежденное и брошенное снаряжение на земле перед стеной и на каменной кладке, все еще выпускающими струйки дыма, поднимающегося в чистое небо. Несколько обугленных бревен среди угасающего пламени – все, что осталось от ворот, и через проем он видел, как вражеские воины собираются, чтобы защитить свою цитадель. Атака была рассчитана вовремя; ни один из разбойников не смог преодолеть обжигающий жар, исходящий от тлеющих углей, чтобы пробиться к устью ущелья и устроить там новые Фермопилы.

Когда второй отряд с лестницей появился из него, Массимилиан приказал им стащить свои щиты и выстроиться в ряды, примыкающие к основанию скал. Как только первая центурия прошла через ущелье и была готова к наступлению, он спокойно отдал приказ.