На Калиновом мосту

Может оттого, что он сам иногда не верил в свой проект, Кауперман подсознательно искал крайних на случай неудачи. Тех, на кого можно будет повесить вину. Он вложил много денег, чтобы сделать из России образ зловещего Мордора, а русских представить миру, как безмозглых орков, которые ненавидят эльфов западной цивилизации. Поэтому теперь, в случае необходимости, легко можно заставить всех поверить, что это именно они хотят уничтожить весь мир. Уничтожить без всякого повода. Просто из‑за своей звериной ненависти к красивому, доброму и чистому.

Глава 8

Даже внутри здания аэропорта, где работали сотни кондиционеров, ощущалось, что за стенами тропики. Немного странно было смотреть на толпы возбужденных радостных туристов за несколько дней до предполагаемого конца света.

«Может плюнуть на все прямо сейчас, заехать за Янлин и уехать на маленький остров с белоснежным песком? И пусть весь мир летит в пропасть, — думал Иван, глядя на пальмы за окном. — Только Янлин я не звонил уже три месяца. Может ей и без меня есть с кем поехать... А еще теперь у меня  Мария... Так что остров пока отменяется...»

Бесконечный траволатор в аэропорту китайского Гуанчжоу неспешно плыл вдоль панорамных окон. Здание специально спроектировали так, чтобы вид из них сразу поражал приезжающих. Из марева выхлопных газов тысяч автомобилей, смешанного с утренним туманом, как готовые к бою солдаты терракотовой армии, выступали разноликие гигантские небоскребы.

Но еще интереснее было внутри: огромные плазменные экраны и миллионы светодиодных огней ежеминутно меняли реальность вокруг. Сначала туристы оказывались на коралловом рифе тропического моря и плыли вместе со стаями разноцветных рыб. Неожиданно рыб сменяли гигантские динозавры, а булькающий кипящей лавой пейзаж пугал своей потрясающей реальностью. Динозавров сменяли фантастические драконы и первые дворцы китайских династий. При этом изображения на экране может быть и были только изображениями, но водопад, падающий с каменистых заросших лианами скал в бирюзовое озеро в центре зала прилета, был настоящим.

Но даже, несмотря на то что брызги этого водопада падали на лицо, он, как и весь мир вокруг, казался ненастоящим, а быстро собранным макетом из какого‑то гигантского лего‑конструктора. Схожесть с конструктором добавляли запах пластика и дизайнерские решения оформления аэропорта. Будто бы большой ребенок спланировал так, чтобы было ярко, весело и богато.

Все это лишь ненадолго отвлекло Ивана от мыслей. Совершенно неясно было с чего начать, да и вообще что делать. Когда Иван выполнял какое‑нибудь задание в Китае, ему всегда оказывал поддержку бывший генерал китайской народной армии Джан Юн. С виду это был совершенно обычный китаец: старенький, маленького роста, очень скромно одетый и всегда с угодливой улыбкой на лице. Последнее время он отрастил узкую седую бородку и стал похож на дедушку‑монаха, сошедшего с древних  китайских акварелей.

Но за этой невзрачной внешностью прятался один из лучших выпускников советской Военной академии имени Фрунзе. Многие десятилетия он был членом военного совета Китайской народной республики. Но в какой‑то период его отодвинули от руководства, и теперь на пенсии он работал в чудом сохранившемся со старых времен обществе российско‑китайской дружбы. Точнее числился смотрителем здания, принадлежавшего этому обществу, которое сейчас больше напоминало музей. Но даже на этом месте его влияние, благодаря сохранившимся связям, было  очень большим.

«Бойся китайцев, дары приносящих, — говорил о нем Сергей Андреевич Вахромеев. — У китайцев другой менталитет. Они не считают обман конкурента чем‑то плохим и оскорбительным. Для них это просто один из способов вести дела».

Сегодня Джан Юн решил для Ивана проблему с транспортом. Арендовать машину в китайском аэропорту было невозможно. Но сейчас на стоянке его ждал серебряный Renge Rover Evoque, точнее его китайская копия Landwind X7.

Даже по звуку мотора было очевидно, что лошадиных сил вполовину меньше. И еще запах. Если национальное животное Китая – панда, то национальным запахом надо сделать ядовитый запах пластика.

Иван позвонил генералу, поблагодарил за автомобиль и обещал быть у него через 30 минут. Но на половине пути, увидев с высокой эстакады остатки старого города, передумал. Он резко притормозил, перестроился через два ряда, чем вызвал шквал раздраженных сигналов и свернул на маленькую улицу. Эта дорога вела в ежедневно сжимающийся, как шагреневая кожа, последний в Гуанчжоу хрущево‑трущобный район. Не то, чтобы он ностальгировал по унылым панелькам, которые сейчас активно сносили, чтобы освободить место ультрасовременным небоскребам, просто там жила и работала его хорошая знакомая Янлин. Фантастически красивая и воспитанная по китайским традициям строгой и очень уж правильной, она долго сопротивлялась его напору. А когда решила сдаться, то сделала это так, что Ивану показалось, будто он попал в древние китайские сказки. Год у них был бурный роман, но теперь все затихло. Поэтому Иван решил, что если конец света близок, то неплохо было бы попрощаться.

Иван много раз был в Гуанчжоу и всегда останавливался здесь в старом городе. Да, вокруг бегали крысы, было много мусора на узких улицах, но не воняло пластиком. Из бесчисленных уличных кафе разносились по кварталам живая китайская речь. Расплывались запахи жареного мяса и рыбы, свежего кофе и неизвестных Ивану специй, создавая пряный аромат древнего Китая.

Заехав в старый квартал, он почувствовал голод и теперь, окунувшись в этот праздник еды, не смог удержаться, тем более, что и без того узкую улицу рядом с рынком перегородила тетка с передвижной кухней. Конструкция была проста и немыслима где‑то, кроме Азии. К обычному велосипеду сбоку была прикреплена коляска, в которой прямо на ходу грелась дровяная печь. На ней кипела вода, и готовились манты, которые бабушка лепила прямо здесь. Несмотря на полнейшую антисанитарию, ее манты, необычно острые и с изумительным вкусом, пользовались большим спросом.

От нетерпения Иван быстро припарковал автомобиль поближе к стене, чтобы не загораживать проход для пешеходов, выскочил из машины и заказал у тетушки большую порцию.

В этот самый момент сквозь гул большой толпы он услышал негромкий взрыв, больше похожий на хлопок традиционной китайской петарды. Он мгновенно бы забыл об этом, но увидел, как вокруг его автомобиля начала собираться толпа. Китаец, стоявший к ней ближе всех, найдя взглядом Ивана, показал пальцем на что‑то произошедшее в салоне. Судя по тому, что он, да и все вокруг, засмеялись, произошло что‑то веселое. «У китайцев особенное чувство юмора», — подумал Иван.

Он рассчитался с хозяйкой, взял из ее рук прозрачный пакет с едой и поспешил к машине. То, что он увидел, его сильно озадачило. Кожа на руле была разворочена и болтались куски взорвавшейся подушки безопасности.

— Да, это совсем не Renge Rover. Китайцы‑китайцы! Если вы копируете вещи, то делайте их хотя бы более‑менее хорошо, — пробормотал Иван. А потом задумался: «Любопытно, подушка могла сработать из‑за неисправного датчика, но почему она потом взорвалась? Пиропатрон не той мощности поставили? Не слишком ли много брака, даже для Китая... Странно все это...»

Озадаченный, Иван поднял взгляд на толпу и заметил девушку, которая смотрела на него как‑то слишком внимательно. «Она просто европейка. А в этом районе европейцев мало, вот и смотрит на почти земляка. Ей же любопытно, что я буду делать». А делать что‑то было надо. Ехать к Янлин он передумал и, обрезав куски подушки взятым у продавщицы уличной еды ножом, поехал к генералу Джан Юну.

Отъехав десяток метров, сам не понимая зачем и почему, Иван остановился и оглянулся. Толпа расходилась, и девушки он больше не увидел. Иван вспомнил ее взгляд. «Нет. Не похоже на простое любопытство. Что‑то другое было в ее глазах».

Уже выезжая на магистраль, ему пришло в голову: «Если бы не заехал в старый город, то подушка взорвалась бы на трассе на скорости под сто километров на какой‑нибудь бесконечной эстакаде. Тогда бы я с вероятностью сто процентов куда‑нибудь врезался с паршивыми последствиями. И стала бы полиция потом разбираться, что было раньше: взрыв подушки или авария? Что за машину организовал этот старый китайский товарищ? Сейчас разберемся!» Он надавил на педаль и смешался с потоком куда‑то спешащих машин.