Страница 3 из 21
— Здесь русский дух, здесь Русью пахнет... — улыбаясь, процитировал он.
— Скоро русский дух только и останется в книжках и музеях, — заметил Николай и вкатился вслед за гостем на кухню. — Ты садись, где тебе удобнее, а я сейчас все организую.
— Может помочь? — все еще чувствуя себя неловко, спросил Дима.
— Я справлюсь, — твердо ответил приятель и как‑то нервно, и раздраженно пожал плечами. Он достал несколько чашек и тарелок. — Порежь пока свой тортик, — попросил хозяин дома и протянул нож. — Я слышал, тебя на работе повысили? — вроде бы между делом поинтересовался Николай.
— Да нет, перевели в другой отдел. Я еще сам не разобрался, что за работа. Но пока что‑то мне не нравится. Вроде как штатный провокатор для выявления диванных революционеров, а в сущности наивных пацанов, которые просто верят в какую‑то выдуманную несуществующую справедливость.
Дима развязал бечевку на коробке с тортом, снял картонную крышку, посмотрел на розочки из крема и с сожалением произнес:
— Лучше бы я водки взял.
— У меня есть, — ответил Коля, чуть отъехал назад к холодильнику и достал оттуда бутылку «Столичной», колбасу, банку рыбных консервов и несколько свежих сочных помидоров.
Через полчаса, после того, как они выпили по несколько рюмок, разговор вернулся к работе.
— Я не очень понял, чем ты сейчас занимаешься. Что это за диванные революционеры, которых ты выявляешь? — спросил Николай, откинув спадающие на глаза волосы.
Дмитрий, хотя и был уже немного пьяным, заметил, что приятель спросил это только для того, чтобы самому наконец высказать то, что в нем давно накипело, и поэтому ответил коротко:
— Да я и сам не очень понимаю. Мне кажется, что все эти бунтари – обычные малолетки прыщавые, которым бабы не дают, потому что у них ни денег, ни внешности, ни мозгов. Сам таким был... — Дмитрий вспомнил жену и подумал: «А может таким же оленем и остался». — Гормоны бушуют, секса нет – виновата власть. Пройдет с возрастом, — добавил он.
— Вот и я о том, — начал Николай, еле дождавшись пока приятель договорит. — Кто‑то у нас наверху совсем от страха голову потерял. Вместо того, чтобы заниматься реальными террористами, которые давно уже здесь, рядом с нами, устроили охоту за всякими задротами... Думаешь, меня ранили где‑то в горячей точке? Да нет, у нас в районе! — Николай повернулся к холодильнику, открыл дверку и, видимо, не найдя того, что искал, резко её захлопнул. — Поставили нас на усиление к гаишникам, — продолжил он, глядя в окно. — Они остановили машину, спросили документы, а оттуда из калаша без всяких разговоров... полный рожок. Двух ментов наглухо и меня в бедро, чуть ниже жилета. И ведь не поймали их... Они по газам и умчались... Машину сожгли, а сами растворились в тумане.
Николай разлил по рюмкам остатки водки и без промедления, не дожидаясь приятеля, выпил.
— Врачи мне врут: скоро будешь бегать... завтра, послезавтра... А я съездил к частнику, тот сказал, — Коля сильно стукнул ладонями по большим колесам своей каталки, — это навсегда...
— Может это просто бандиты местные? — предположил Дмитрий. — Сейчас идиотов полно.
— Ты что думаешь, я местного от заезжего не отличу? — почти выкрикнул Николай. — Да я десять лет этих чертей по горам гонял. А теперь они все здесь. И я абсолютно уверен, что их здесь наши же власти и крышуют...
— Власти-то это зачем? — недоверчиво спросил Дмитрий.
— Зачем? — Николай посмотрел на приятеля абсолютно трезвыми, но злыми глазами. — А вот если вдруг не твои малолетки, а взрослые разгневанные мужики на улицу выйдут недовольные тем, что им свои семьи кормить нечем? Да еще и со своими злыми бабами... Думаешь, полиция их разгонять будет? Сомневаюсь... Вот тогда эти гости и понадобятся.
Домой Дмитрий шел думая, что, скорее всего, эти безумные предположения появились у Николая из‑за ранения. Но все равно ему было стыдно и за то, что он живой и здоровый, и еще за свою работу, сомнения о нужности которой стали еще сильнее.
Глава 3
— Здравствуй, уважаемый, — услышал Дмитрий за своей спиной голос с сильным восточным акцентом.
Тут же вспомнив недавний рассказ Николая о террористах, он резко обернулся, как‑будто и впрямь ожидал увидеть на главном проспекте родного города бородатого мужчину с автоматом на плече. Но рядом с ним стоял сильно замерзший и растерянный пожилой мужчина в легкой серенькой куртке. В его худощавой склонившейся фигуре чувствовалось уважение к собеседнику, готовность услужить и оказаться чем‑нибудь полезным. Только черные узкие глаза смотрели изучающе и без всякого подобострастия.
— Чем могу помочь? — немного грубовато спросил Дмитрий.
— Я, брат, только из Душанбе приехал, мне надо в какой‑то центр для иностранцев срочно попасть, а где он находится, никто не знает, — произнес мужчина. — Да и какой я иностранец, если я в СССР родился...
— Это вам на автобус надо... Вон там остановка, — Дмитрий показал рукой на заклеенный рекламными картинками стеклянный павильон.
Он все еще думал о рассказе Николая, поэтому, сам не желая того, смотрел на гостя недоброжелательно. Ему не хотелось ничего объяснять и, чтобы не продолжать разговор, Дмитрий повернулся и быстро пошагал в сторону своего дома.
Пожилой мужчина, еще более растерявшись, оглядывался по сторонам, не зная, что ему делать. В этот момент к нему подошла молодая пара, которая слышала разговор. Высокая красивая девушка с прямыми длинными светлыми волосами, поздоровалась и спросила:
— Вам, наверное, в миграционный центр надо, чтобы зарегистрироваться?
Мужчина радостно закивал головой.
— Да-да. Мне так сказали. А дорогу не говорят.
Девушка повернулась к своему спутнику и спросила у него:
— Лешенька, разве ему нужно на автобус? Это же на Садовой?
— Нет. Конечно. Это совсем рядом, — ответил молодой человек. Он тоже ежился от холода и пытался спрятать подбородок в длинный синий шарф, обмотанный вокруг шеи. — Вам надо пройти по этой улице до светофора и повернуть направо. А там до реки. И на набережной за железным забором увидите красное кирпичное здание, — объяснил Алексей прохожему. — Там много ваших земляков на улице, так что не пропустите.
— Вот спасибо, дорогой. Какая у вас жена красивая и добрая. И детишки, наверное, красивые. Дай вам бог здоровья.
Фархат еще раз поблагодарил ребят и пошел по улице. Он прекрасно знал, где находится миграционный центр. Карту города он досконально изучил и запомнил еще в Афганистане. Ему просто хотелось поговорить с местными жителями, чтобы узнать их получше.
Собственно, и в сам миграционный центр ему было не нужно. Все необходимые документы ему выправили люди, у которых он остановился. Его больше интересовало здание отдела полиции, которое находилось рядом с этим центром.
— А интересно, какие бы у нас были дети? — задумчиво произнес Алексей, когда они отошли от незнакомца. — Вот если бы они были похожи на тебя, то точно красивые.
— Ну и на тебя в институте все девушки заглядывались, — Настя не хотела говорить о детях, поэтому решила сразу перевести разговор. — Я даже и не верила, что у меня есть какие‑то шансы, — добавила она с улыбкой.
— Не выдумывай, — Алексей чуть покраснел от лести, хотя прекрасно понимал, что Настя сильно преувеличивает его мужскую привлекательность. Со своим материальным положением, которое легко можно было определить по потрепанным китайским кроссовкам, в которых он ходил почти круглый год, и по дешевому телефону с разбитым экраном, Леша никогда не интересовал своих однокурсниц. — Я и сейчас, через столько лет, так и не понимаю, почему ты на меня внимание обратила.
Настя остановилась. Она была почти одного роста с высоким Алексеем. Такая же худая, как он. И может быть, для молодой девушки это было бы большим плюсом, если бы не какая‑то нескладность и угловатость во всей ее фигуре.