Ноктюрн

Менду подбежал к хижине и, упав на колени, виновато повесил голову:

— Отец, провидица, — обратился он к стоявшим на пороге хижины высокопоставленным силенам, — простите нас. Мы не смогли защитить свой дом. Схура пал в неравном бою, а остальные так и не вернулись.

Провидица сделала шаг вперед, затем приподняла одной рукой силена за подбородок, нежно посмотрела в глаза молодому пастуху и погладила его слабой морщинистой рукой по растрепанной белогривой голове.

— Ты все сделал как надо, Менду, — ласково прошептала она, — ты всегда все делал как надо. Твой отец может тобой гордиться. А теперь мне пора, — старуха улыбнулась и тут же застыла на месте. Ее широко раскрытые глаза подернулись пеленой.

— Она колдует, — сказал Менду.

— Скорее пытается с кем-то связаться, — поправил его отец-иерарх.

— Нельзя позволить оркам до нее добраться, — силен кивнул в ту сторону, где проход в лагерь был завален сине-зеленой грудой тел. Воины еще как-то пытались устоять вдвоем против наступающих врагов, но тут подоспели орочьи шаманы, и стало ясно, что и они обречены на мучительную смерть от магического огня. — Я должен им помочь, — вскричал Менду и ринулся в сторону входа в ущелье.

— Да, мы им поможем, — Тэль-Белар уже собирался присоединиться к товарищу, но иерарх остановил их:

— Нет, Менду! Ты останешься здесь.

— Правильно. Я пойду один, — поддержал его темный лучник, но тут Менду умоляюще обратился к иерарху:

— Отец, послушай! Эльф сможет лечить провидицу и тебя, если придется, и стрел у него в достатке, — затем обратился к Тэль-Белару: — Постарайся продержаться как можно дольше.

Лучник, встретив согласие в глазах иерарха, кивнул, сказав Менду напоследок:

— И ты держись.

Силен, не теряя больше ни секунды, исчез в толпе сражающихся собратьев.

Огонь уже охватил часть поляны, пылали шатры и вековые деревья. Орки начали прорывать оборону. Тэль-Белар отстреливал всякого, кто пытался направиться в сторону хижины, но вот уже десятки зеленокожих варваров обыскивали долину в поисках любого силена, чтобы уничтожить его на месте. Неистово и безрассудно пытались враги добраться до неподвижно стоящей у хижины согбенной фигуры провидицы. Но эльф пресекал всякую их попытку метким смертоносным выстрелом.

И вдруг посреди поляны возникла светящаяся фигура.

— Слава богам! — вскричал Ашас Дурай, воздев руки к небесам.

Дух в форме молодой эльфийки оглянулся. Вкруг него летали магические стражи, похожие на черных круглых рыб, плывущих по воздуху. Не теряя ни мгновения, дух плавным движением руки начал замораживать столпившихся вокруг него нападающих. Некоторым из них удавалось сопротивляться чарам, но большинство сковал холод, не позволяя им двигаться. Магические стражи подлетали к замороженным оркам и разбивали их вдребезги, и осколки их тел, падая на землю, превращались в небольшие лужицы и тут же исчезали в истосковавшейся по дождю сухой почве. Орки в страхе перед неукротимой силой начали отступать.

Тэль-Белар уже собирался обрадоваться, но вдруг заметил, что колдунья-провидица лежит на земле бездыханная, а ее служанки в слезах столпились вокруг ее тонкого, почти невесомого тела. Эльф растерянно осмотрел долину, заваленную трупами и телами умирающих. Силены блеяли, раненые орки ревели. Лишь несколько из защищавшихся стояли на ногах посреди этого поля тел. Дух, успокоившись, казалось, тоже осматривал поле битвы, затем повернулся к эльфу и медленно поплыл в его сторону. Рыбы-слуги последовали за ним. Прозрачная фигура эльфийки, переливающаяся подобно амулету у него на шее, остановилась в воздухе напротив Тэль-Белара, с удивлением рассматривая темного эльфа.

— Талисман, что ты носишь, содержит силу моей госпожи, — звонким голосом произнес дух.

Тэль-Белар почтительно склонился перед духом водной стихии. Иерарх и остальные встали перед духом на колени, вознося тому молитвы.

— Мой возлюбленный слуга Удан Мардуй обратился ко мне за помощью своему племени, и я согласился ему помочь. Теперь я удаляюсь, чтобы снова пребывать в мире и спокойствии.

— Постой! — остановил Тэль-Белар исчезающую в воздухе фигуру. — Это племя, которое ты только что спас, обречено на гибель, если умрет его прорицательница, — эльф указал на скрюченное тело силены, лежащее за его спиной. — Возможно, ты обладаешь силой, чтобы ее воскресить?

— Я не могу никого воскресить, но ты можешь, — с этими словами дух протянул лучнику невесомый прозрачный свиток: мелкими светящимися буквами на древнем эльфийском на нем было начертано сложное заклинание.

— Это заклятие воскрешения… — прошептал Тэль-Белар.

— Да, — подтвердил дух, — но оно сработает лишь один раз, и с его помощью ты сможешь вернуть душу лишь одному существу, находясь рядом с его телом.

Тэль-Белар благодарно сложил руки на груди и снова поклонился.

Дух внезапно придвинулся к эльфу вплотную.

— Давно я не видел детей своей госпожи… — прошептал он, — столь достойных, как ты… — сказав это, он дотронулся своими еле ощутимыми тонкими пальцами до изувеченной руки Тэль-Белара, и холод пробежал по ней от запястья до предплечья. — Всякий раз, как ты с благодарностью вспомнишь мое имя, сознание твое будет заряжаться моей силой, и имя мое — Ашутар, — промолвил дух и исчез.

Всего пара секунд потребовалась эльфу, чтобы прийти в себя. Сжимая заветный свиток в ладони, он двинулся было в направлении хижины, но тут из-за спин уцелевшей стайки силенов показалась фигура рогатого воина. Он шел, спотыкаясь; по синей мохнатой морде из его виска тонкой струйкой сочилась темная кровь. На черных обугленных руках он нес бездыханное тело Менду. Дойдя до хижины, воин положил тело силена на землю перед иерархом и встал рядом на колени с самым скорбным выражением на продолговатой морде. На теле пастуха не осталось ни единого живого места. Глаза его были широко раскрыты, длинный язык вывалился изо рта.

Иерарх полными горя глазами смотрел на растерзанное тело сына.

— Я могу воскресить его, — сказал Тэль-Белар, опустившись на колени рядом с силенами.

— Это будет неправильно, — Ашас Дурай, встряхнув головой, снова обрел серьезный и яростный вид. Он поднялся с колен и жестом подозвал к себе выживших подданных.

Силены столпились вокруг иерарха с жалкими выражениями на лицах. Кто-то выл, оплакивая погибших, остальные молчали, ожидая того, что скажет им вождь.

Иерарх заговорил на родном языке, и речь его то приобретала скорбные интонации, то грубые слова с яростью срывались с его языка. Наконец Тэль-Белар начал замечать, что силены оживились и начали поддерживать иерарха дружными возгласами. Затем, сказав что-то, Ашас Дурай указал на Тэль-Белара, и лица силенов все разом обратились к нему: в них читались благоговейный трепет и надежда.

— От лица всего племени Варка я умоляю тебя, странник, вернуть к жизни наши глаза и уши, оживить Кула Тхити, наследницу великого прорицателя Шадита.

Эльф склонился над лишенным жизни телом Менду, чтобы еще раз поблагодарить его и попрощаться. Затем он повернулся к мертвой провидице и развернул прозрачный свиток. Мягкие, давно забытые слова нараспев вырывались из его рта. И когда последняя фраза «…куил_атолад!» слетела с его языка, свиток тут же исчез из рук эльфа, а провидица сделала глубокий хрипящий вдох и тут же села. Глаза ее встретились с глазами лучника.

— Она просила передать, что ты сделал правильно, что не последовал за ней, — прошептала старуха и бессильно опустилась на землю.

Толпы силенов приветствовали провидицу радостными возгласами. Служанки подхватили старуху и понесли в дом. Кто-то пошел разбирать горы трупов, остальные принялись наводить порядок в долине. Желтое зарево осветило восточный небосклон лучами новой надежды. Тэль-Белар сидел позади хижины, опустив лоб на скрещенные на коленях локти, и плакал…

— Я вижу тех, кого ты ищешь… Они блуждают меж высоких стен, и тысячи глаз, у которых больше нет хозяина, провожают их взглядом… — закатив глаза, провидица сидела в темном прокуренном шатре и глазами подвластных ей сов выслеживала группу людей, появления которых так долго ожидал Тэль-Белар.