Страница 3 из 16
— Ну и это конечно, — согласился прокурор. — Только одному дай, он все деньги в трубу выпустит, а Рашид не такой был. Он хозяин с большой буквы. Кому надо поможет, а кого надо накажет. И накажет так, чтобы другим неповадно было. Поэтому и врагов у него много было.
— С помощью кнута и палки ничего хорошего не сделаешь. Этот пожар тому доказательство, — возразил Максим. — Нужно сознательность развивать.
— Да прекрати ты. Каждый день мы с тобой видим к чему приводит то, что ни хозяина в стране, ни палки хорошей. Вот при Сталине был порядок: и в космос полетели, и бомбу сделали. Поэтому и без войны живем. А эти... — Андрей Алексеевич пренебрежительно махнул рукой с ложкой, указывая куда-то вверх, — смотреть стыдно.
— И что ты предлагаешь? Сталина раскопать? — усмехнулся Максим.
— Сталина, не Сталина, а без хорошего хозяина не обойтись. И не только наверху, а на всех уровнях.
— Ты не на смену ли строя намекаешь?
— Не надо шутить. Я о серьезном говорю. Ты же сам, Максим, видишь, что народ к социализму оказался не готов. Страх убрали и теперь он рад утащить с родного завода все, что плохо лежит. Даже если ему не надо, все равно отломает и домой унесет. Вот и вся твоя сознательность, — прокурор выловил ложкой большой кусок мяса. — Главное сделать этот переход без больших потрясений... И так, чтобы к власти не дорвались те, кого мы сейчас с тобой пытаемся поймать и посадить.
— Мне кажется, ты все драматизируешь. Может и надо кое‑что поменять, но не так глобально.
— Так-то да... Но в России не глобально не получается. Если что и менять начинают, то ломают все до основания. Я, кстати, с женой развестись думаю.
— Чего это вдруг?
— Да не могу я с этой тещей в одной квартире... Как она приехала, то никакой жизни. Везде свой нос сует. И вроде делает вид, что помочь хочет... Если бы не Лена, то давно бы развелся.
— Начальство может не одобрить, — покачал головой Максим.
— Это да, — согласился Андрей Алексеевич. — У нас это не одобряют. Могут и из партии попросить... А это конец карьере.
Когда они выходили из ресторана, Максим вдруг вспомнил, что хотел взять на работу пирожные к чаю. Зашел в кафе‑кондитерскую, которая была в этом же здании. И сразу увидел Лену, сидящую за столиком с каким‑то мужчиной. Она тоже заметила Максима, немного растерялась, но тут же помахала рукой, приглашая подойти. Максиму ничего не оставалось делать.
— Это Шота, — представила Лена молодого симпатичного грузина, который сидел вместе с ней. — Мы с ним вместе учимся.
— Присаживайся, будем чай пить, — подвинул стул Максиму ее кавалер на правах хозяина.
Максим вежливо отказался от приглашения, сославшись на уже закончившийся обед и неотложные дела на работе, и, забыв про пирожные, вышел из кафе.
— Где же наши эклерчики? — поинтересовался ожидавший на улице Андрей Алексеевич.
— Там очередь на час, — быстро придумал оправдание Максим.
— А чего у тебя с лицом? Ты как будто там приведение встретил, — прокурор взял его за локоть и повел к машине. — У этого Бочкова такое же лицо было, когда та тетка сказала, что перед пожаром его на этой улице видела. Не нравится он мне. Скользкий тип.
— Вот такие к власти и придут, — ответил Максим, усаживаясь на сиденье автомобиля.
Глава 4
Конечно Максим понимал, что такая красивая и общительная девушка как Лена не может остаться без мужского внимания, но эта случайная встреча в кафе неожиданно сильно задела его мужское самолюбие.
«Правильно Андрей говорит: болтаешься как говно в проруби. Пора определиться, а то так и останешься ни с чем. И не с кем...» — думал он, глядя из окна в своем кабинете, когда в него без стука вошел Саша Бочков.
— Привет прокуратуре, — поздоровался оперативник.
— Да виделись уже, — неохотно оторвался от своих мыслей Максим. — Женщина говорила, что ты около сгоревшего дома что‑то накануне высматривал. Это она о чем?
— Не поверишь: в дежурку позвонили, что на этой улице какой‑то скандал. Крики, угрозы. Меня попросили доехать разобраться.
— А ты-то здесь при чем? Ты что, в участковые перешел или в патрульные? Что‑то ты темнишь.
— Что мне темнить? Можешь у дежурного спросить, — обиделся Бочков. — Так тебе рассказывать?
— Говори, Саша.
— Я приехал, когда там все уже закончилось. Но у меня на этой улице свой человек есть. Он рассказал, что к дому Краева, председателя РПСа, подъехала на «Волге» толпа каких‑то грузин. Устроили скандал. Вроде как он им что‑то обещал и обманул.
— А почему твой человек решил, что это грузины, а не, к примеру, армяне?
— Я тоже его об этом спросил. Он ответил, что когда в армии служил, там весь Советский Союз в его роте был. Поэтому он теперь не ошибается.
— Понятно. А что сам Краев говорит?
— Теперь уже ничего не говорит, — криво ухмыльнулся Бочков, — но когда я его в тот день спрашивал, сказал, что ошиблись. Перепутали с кем‑то. Врал, конечно.
— Почему ты так думаешь?
— У меня в Райпотребсоюзе на складе тоже один человечек хороший есть. Так он мне поведал, что накануне вечером к ним на склад привезли целую машину японской аппаратуры. Телевизоры, магнитолы – один дефицит. Приходовать не стали. А когда он утром пришел на работу, то ничего уже не было. Пусто. Сторож сказал, что ночью вывезла машина с грузинскими номерами.
— Что у тебя везде одни грузины?
— Это не у меня... Ну, а вообще‑то, Максим, ты и сам знаешь... У них так принято. Одного своего за взятки на теплое место продвинут, а уж он за собой всех других земляков тащит. Глядишь, через год вся родня здесь. И все на хлебных местах.
— Это понятно, — Максим повернулся спиной к Бочкову и опять подошел к окну. — Мне не ясно, почему ты‑то везде лезешь? У тебя своей работы, что ли, нет? Ты мне по два месяца по некоторым делам отчитаться не можешь.
— Есть кое‑какие подозрения, вот я и проверял. И, похоже, подозрения были не напрасные.
— Бочков, а ты в любовь веришь? — неожиданно, глядя в окно, спросил Максим.
— Я в нее верю, но она в меня нет, — с готовностью ответил Саша, будто ждал этого вопроса. — Поэтому мне без денег нельзя. Не хотят меня без денег любить. Только на взаимовыгодной основе.
— И тебе не обидно? — повернулся к нему Максим.
— Девушкам тоже жить надо. А коммунизм у нас не скоро еще построят. Поэтому я на них не обижаюсь. Мне пора домой идти. Больше нет вопросов?
— Пока нет.
Глава 5
После того, как Бочков ушел, Максим быстро собрался, и хотел было идти домой, но в дверь кабинета кто‑то постучал. Рабочий день уже закончился, и общаться ни с кем не хотелось. Он попытался сделать вид, что в кабинете никого нет и промолчать, но не выдержал и раздраженно спросил:
— Кто там еще? Заходите.
Дверь медленно открылась и в кабинет вошла Тая.
— Привет. К тебе можно? — смущенно спросила она.
Максим хотя и растерялся, но сразу заметил, что Тая сама не своя.
Девушка посмотрела ему в глаза и сразу отвела взгляд, делая вид, что ее заинтересовало, как обставлен кабинет. Тая прошла вдоль стены, на которой Максим развесил несколько плакатов с туристической выставки. На фоне моря, гор и березовых рощ счастливые улыбчивые люди призывали улететь в Крым самолетами «Аэрофлота», полюбоваться волжскими просторами с теплоходов «Интуриста» или отправиться по железной дороге на Байкал.
— Вот бы побывать во всех этих местах, — мечтательно вздохнула Тая. Потом, собравшись с духом, подошла к столу, посмотрела на Максима и произнесла: — Я к тебе по делу. У меня дома большие проблемы. Нужна твоя помощь.
Максим подвинул к ней стул, а сам сел на свое привычное место за столом. Решив, что получилось слишком официально, он сразу же встал, принес из угла еще один потертый стул и поставил его рядом с Таей. В эти несколько секунд в его голове промелькнули несколько предположений о целях ее неожиданного визита.