Страница 11 из 13
— Хрен с ней, с этой Розой... Про Лену что‑то узнал? — оборвал его прокурор.
— Нет. Ничего нового.
Глава 15
— К пропаже Лены он не причастен, — повторил Максим.
— Так какого хрена мы здесь время теряем? — вскрикнул Андрей Алексеевич. — Каждая минута дорога! Послушал я тебя... — он раздраженно взъерошил волосы. — Эх, если бы ты проводил ее до дома...
Максим не стал оправдываться. Сейчас ему самому казалось, что во всем виноват только он.
— Лену вся милиция ищет, — попытался он успокоить и себя, и приятеля, — военные, КГБ... Она же дочь прокурора. Ну, ты же знаешь, что есть особый план на этот случай. Мы им все равно помочь не сможем.
— Они ее не найдут, даже если она в центре города будет стоять и флагом махать, — обреченно махнул рукой Андрей Алексеевич. — Потому что всем наплевать. Вся работа для галочки. Только и умеем, что отчеты для начальства писать. Всю ночь впустую проболтались...
— Если хочешь сидеть в своем кабинете, смотреть на телефон и молиться, то езжай домой. Довези меня по адресу и езжай.
— Так и сделаем, — раздраженно ответил прокурор.
Они молча доехали до места. Максим вышел, и машина сразу же уехала.
Максим нажал на кнопку звонка, еле заметную на глухом высоком деревянном заборе, и услышал где‑то вдалеке мелодичную трель. Подождав минуту и не услышав никакого ответа, он позвонил еще. За забором раздались шаркающие звуки.
— Кто там? — услышал он голос Геры.
— Это Максим. Мы вчера в котельной познакомились.
Калитка открылась. Хозяин дома совсем не удивился утреннему гостю или не подал виду.
— Ты из‑за бабы, что ли, с утра пораньше примчался? Она мне говорила, что между вами что‑то было... — сухо и чуть высокомерно спросил Гера. — Даша еще вчера уехала. Надеюсь, драться не полезешь?
— Нет, я по делу. Где мы можем поговорить?
Максим подумал, что надо было, пока машина не уехала, забрать этого парня в прокуратуру. Здесь, у него дома, говорить с ним будет труднее. Но времени не было.
— Меня вообще бабы не интересуют, — Гера повернулся и, не приглашая Максима, направился к дому. — Она шмотки мои продает. Может, надеялась, что я на ее красоту клюну и скидку сделаю...
— То есть ты фарцовщик?
— Вроде того.
— А я следователь прокуратуры.
Гера остановился на крыльце, оглянулся и, оглядев Максима с головы до ног, спросил:
— Так ты ко мне как следователь? — он опять повернулся спиной и зашел в дом, оставив дверь открытой. — Я смотрю на тебе Levi's пятьсот первый... Их даже в «Березке» за чеки не найдешь. За сколько покупал? Может я могу подешевле...
— Не боишься мне предлагать? — усмехнулся Максим.
— Зачем лицемерием заниматься? Ты же эти джинсы не в магазине покупал, а у таких же фарцовщиков. Сам законы нарушаешь... Значит, нет между нами разницы, — заметил Гера.
Из прихожей Гера прошел в большую гостиную и плюхнулся в огромное кресло.
— Мне кажется, ты себя каким‑то особенным считаешь. Есть с чего? — спросил Максим.
— Ты же не хуже меня все понимаешь. С людьми же работаешь, — снисходительно улыбнулся Гера. — Большинство живет только чтобы пожрать и поспать. Утром на работу, вечером хоккей по телику под стопарик водки и тухлые пельмени. В выходные напиваются до одури и бьют друг другу рожи в парке на танцах. От жизни такой становятся озлобленными и завистливыми...
— Ты, естественно, не такой? — оборвал его Максим.
— Я кручусь целыми днями. Как белка в колесе. У меня мозг иногда кипит от напряжения.
— А ради чего? Идея у тебя какая‑то есть? Или мечта?
— Идея говоришь... Мечта? — губы у Геры искривились в злобную усмешку. — Хочется мне, чтобы пришел хороший хозяин и загнал опять это стадо в стойло. Где ему и место.
— А у тебя‑то кто хозяин? — Максиму надоело его слушать. — Не те ли два парня, у которых ты на подхвате бегаешь? Разве не для них ты здесь барахлом торгуешь?
— Вы о ком? — Гера от неожиданности перешел на «вы».
— И если бы только шмотки... — продолжил, не отвечая, Максим. — Скупка краденного, торговля валютой...
— Кто вам сказал? — все высокомерие вмиг слетело с его лица, он сжал пальцами подлокотники кресла и с испугом смотрел на Максима.
— Спрашиваешь, какая между нами разница? Разница в том, что я могу на тебя дело возбудить, а ты на меня нет. Знаешь, что за торговлю валютой у нас высшая мера – смертная казнь? Статья 88 – «бабочка» на вашем языке. Дело Рокотова помнишь или тебе рассказать? Троих, таких же, как ты, расстреляли и не поморщились. Сейчас стране как раз нужен еще один показательный процесс, а то много вас развелось, очень деловых. Это я тебе пока просто как знакомый говорю. А как только мы приедем с тобой в прокуратуру, в твоей жизни включится счетчик обратного отсчета: сколько дней тебе жить осталось. Вот такие дела... Ты же считаешь себя умным – сам все понимаешь.
Гера встал, подошел к окну и стал нервно грызть ноготь на указательном пальце. Подумав несколько секунд, он спросил:
— Что я вам должен рассказать?
— Про хозяев своих.
— Не знаю, кто для меня опаснее: вы или они, — нерешительно вздохнул Гера.
— Ты уж сам решай.
— Я про них почти ничего не знаю. Не местные они.
— Из Москвы?
— Нет. Откуда то из Средней Азии. Приехали в Москву учиться. Их родители у себя там шишки первой величины. Баи местные.
— Что же они им денег мало дают, что они вместо учебы спекуляцией занимаются?
— Мало-не мало, но нормальным людям денег всегда не хватает. И еще они говорят, что социализму скоро конец и надо хорошенько подготовиться. Смеются прямо в лицо: «Мы всю вашу Россию со всем народом купим. Будете нам дань платить. Поэтому деньги нужны».
— Это все слова. Мне нужно что‑то конкретное.
— Вы спрашивайте – я отвечу. Я же не знаю, что вас интересует.
— Они имели дела с убитой Розой Швец. Можешь что‑то об этом рассказать?
Гера отошел от окна. Взял со стола книжку, полистал ее и бросил на кресло. Он хотел выглядеть спокойным, но было заметно, как у него тряслись руки.
— Ты же знаешь, кто ее убил, — неожиданно сказал Максим.
— Нет! — вскрикнул Гера. — Я не знаю... Но они были там в ту ночь. А потом я видел у них вещи из ее сейфа.
— Какие вещи? Откуда ты знаешь, что они принадлежали убитой?
— Роза с мужем, когда еще живы были, мечтали на Запад свалить. Поэтому готовились. Продавали иконы и картины, потому что их вывезти из страны нельзя и покупали драгоценности. Собрали целую коллекцию бриллиантов. Кто‑то на самом верху про это узнал и захотел получить камушки себе. Продавать Роза наотрез отказывалась... Так вот, эти бриллианты я в тот день у них видел... Они сами хвастались, что важное дело сделали.
— Если они обычные детишки каких‑то чиновников, то почему ты их так панически боишься? Разве они способны на что‑то серьезное?
— Я вначале тоже так думал... Про себя «тюбетейками» их называл. А месяц назад увидел, как они в багажник девчонку мертвую засунули. Кажется, они мне это специально показали, чтобы я боялся и про дела их молчал. Сказали, что она их слушаться не хотела, и они ее наказали. Говорили, а сами смеялись...
— Откуда девушка?
— Да не знаю я...
— Где они живут?
— Здесь рядом по улице...
— Телефон у тебя дома есть?
— Нет.
— Беги в котельную... Там Илья на смене... Да неважно кто... Вот телефон прокурора, — схватив со стола газету, Максим быстро записал номер, — звони ему. Если не снимает, то звони 02. Срочно! Пусть присылают наряд к их дому. Срочно, Гера. От этого не только твоя жизнь зависит.
Глава 16
Лена очнулась от холода и боли в плечах. В абсолютной темноте она не могла ничего разглядеть, но поняла, что сидит на земле, а руки, стянутые веревкой в районе кистей, привязаны к чему‑то над ее головой.
Девушка вспомнила, как вчера вечером выскочила из электрички с новым, внезапно охватившим ее ощущением необъяснимой радости. Как бежала домой, пытаясь понять, откуда это взялось. А когда поняла, то испугалась: «А не влюбилась ли ты, подруга?» Она остановилась как вкопанная. И в этот момент рядом остановилась машина. Какой‑то человек вышел из нее и что‑то спросил. Что было дальше, она не помнила.