Страница 12 из 13
Лена попробовала встать и, ударившись во что‑то головой, упала на колени. От страха, боли и неизвестности хотелось плакать.
«Только не реветь. Не сейчас... не сейчас...»
Поставив одну ногу на ступню, она чуть приподнялась и подтянулась к веревке, завязанной на руках. Попробовала подергать узлы зубами, но быстро устала и опять опустилась на колени.
«Где же я? Кто меня сюда привез? — она пыталась что‑нибудь вспомнить, но все было бесполезно. — Ладно. Это сейчас неважно. Главное выбраться, а для начала развязать руки».
Лена повторила попытку, и на этот раз ей показалось, что один узел чуть ослаб. Из‑под содранной кожи текла приторная кровь, которую она чувствовала губами и языком.
«Сейчас отдохну две минутки, и все у меня получится, — сказала она себе, — а иначе нельзя. У меня же сын».
Лена сменила опорную ногу, поднялась и стала искать языком тот узел, который, как ей показалась, чуть ослаб от ее усилий. Нащупав, она крепко вцепилась в него зубами и почти повисла, пытаясь вытянуть поддающийся изгиб. И у неё получилось: она вытянула этот конец веревки из узла. Чуть передохнув, так же справилась еще с двумя.
Освободившись, девушка осторожно ощупала к чему была привязана. Оказалось, что это крутая железная лестница. «Наверное, это какой‑то подвал», — решила она.
Лена поднялась на несколько ступенек и, вытянув руки вверх, нащупала над головой крышку деревянного люка. Чуть надавив на нее, поняла, что люк можно открыть. Она остановилась и прислушалась. Наверху было тихо. «А какие у тебя еще варианты?» — спросила пленница саму себя и начала отодвигать люк.
Выбравшись, Лена оказалась в небольшом гараже. Под потолком было единственное окно и то с железной решеткой. Она подошла к воротам. Изнутри замок нельзя было открыть: с обеих сторон он закрывался только ключом. Лена подбежала к окну. Подставив какую‑то канистру, схватилась руками за решетку. Подтянувшись, она увидела за деревьями несколько деревянных домов.
«Какой-то поселок. Значит рядом люди, которые могут помочь... Хотя...» Она понимала, что шанс, что ее услышат и спасут очень маленький, но другого выхода не было. «Если нельзя открыть ворота изнутри, то надо сделать так, чтобы их нельзя было открыть и снаружи».
Лена спрыгнула с канистры и подбежала к воротам. Осмотрев замок, она оглянулась и увидела ящик с инструментами. «Вот это мне и надо!»
Найти несколько небольших гвоздей не составило труда. Лена засунула их в замочную скважину. «Пусть теперь попробуют открыть».
Она несколько секунд постояла в нерешительности, потом взяла молоток, опять встала на канистру, разбила стекло и закричала.
Акмал Батаев спал у открытого окна и поэтому сразу услышал, как кто‑то кричит: «Помогите!» После вчерашней пьянки голова соображала плохо. Поэтому он не сразу понял, что кричат из их гаража. Понадобилось время, чтобы он вспомнил вчерашний день.
Чертыхнувшись по‑русски, Акмал вскочил на ноги и тут же опять сел на кровать. Голова так закружилась, что вся мебель в комнате мелькала вокруг него, как карусель. Он не удержался и его стошнило прямо на пол.
Крики не прекращались. Акмал вытер ладонью губы и, покачиваясь, вышел из комнаты, чтобы найти своего приятеля Захира Довлетбаева.
Два года назад они приехали в Москву поступать в институт. Для поддержки и решения возможных вопросов их сопровождал министр образования Таджикистана. Поэтому на экзаменах проблем не было. А вот то, что случилось после зачисления для них было шоком.
Акмал, невысокий полненький с круглой большой головой, был сыном секретаря ЦК Компартии Таджикистана. Отец его приятеля и родственника по матери, высокого крепкого парня тугодума Захира Довлетбаева, возглавлял республиканское МВД. По вековым местным традициям, с которыми советская власть ничего сделать не могла, у себя в республике они чувствовали себя хозяевами. В школу их возили на персональных машинах личные водители. Учителя ставили оценки, никогда не проверяя знания. А главное, все в школе, девочки и мальчики, без сомнений признавали их превосходство. Ребята считали за честь выполнить любую их просьбу, а девочки с радостью принимали нескромные знаки внимания.
В институте все было по‑другому. Никто и не думал признавать их авторитет. Скорее, наоборот, с первых дней все вокруг давали понять, что Акмал и Захир приехали из какого‑то дальнего отсталого региона и в лучшем случае могут рассчитывать на покровительственное похлопывание по плечу. Девочки вообще не смотрели в их сторону. Попытки познакомиться пресекались с нескрываемым презрением.
Шансов изменить мнение окружающих в лучшую сторону у них не было. Знаний не было почти никаких, как и желания их получить. Учителя, хотя и ставили им положительные оценки, добавляли: «С такими знаниями вам овец пасти надо».
Тогда приятели решили, что деньги все исправят. С детства им внушили, что на деньги можно купить все: дружбу, уважение, любовь. Поэтому благодаря поддержке из дома, они занялись спекуляцией, скупкой и продажей драгоценностей и валюты. Зимой жили в большой квартире на Кутузовском проспекте, а летом приезжали сюда в Кратово.
Здесь у них и появилось новое развлечение. Заодно и способ отомстить за свои унижения.
Акмал нашел приятеля крепко спящим в соседней комнате. Разбудил его и, ничего не объясняя, потащил за руку на улицу к гаражу.
В утренней тишине дачного поселка крики о помощи было слышно издалека. У ворот Акмал вспомнил про ключ от гаража.
— Беги назад. Там, на столе, — он толкнул Захира в сторону дома, а сам подошел к окну в гараже.
— Что ты кричишь? — он нервно огляделся, думая как заставить замолчать пленницу. — Сейчас мы откроем ворота и все тебе объясним.
У стены лежал садовый инструмент, оставленный строителями, которые недавно ремонтировали фундамент. Акмал взял лопату, примериваясь, можно ли отсюда ударить девушку, чтобы заставить замолчать. Но мешала решетка. Он со злостью воткнул ее в землю.
На крыльце показался Захир и демонстративно развел руки в сторону, показывая, что ключей не нашел.
«Идиот, ничего сам сделать не может!» — выругался Акмал и побежал обратно в дом.
Ключи, как он и говорил, лежали на столе в прихожей. Он их схватил и, зло посмотрев на приятеля, опять помчался к гаражу, откуда продолжали нестись крики о помощи.
— Сейчас я тебе устрою... Ты у меня не так завизжишь, только никто тебя не услышит, — зло приговаривал он, пытаясь вставить ключ в замок.
— Попробуй ты, у меня не получается, — он отошел от ворот, пропуская к замку приятеля.
Тот двумя руками схватился за торчащий ключ, и через пару секунд у него в пальцах осталась головка, а из замочной скважины торчал отломанный кончик.
— Ты что наделал? — взвизгнул Акмал. — Теперь эта стерва всех здесь разбудит.
Захир не отвечая скрылся за углом гаража и через мгновение вернулся со строительным ломом. Несколько раз ударив им в кирпичную кладку около петли, он смог засунуть его в образовавшуюся щель.
— Давай вместе, — понял Акмал его замысел.
Они вдвоем навалились на лом, крепеж не выдержал и ворота с этого края оторвались от стены. Они вдвоем оттянули край ворот насколько смогли.
Первым в гараж влез маленький Акмал. Но подойти к девушке он побоялся. Лена стояла в углу, держа в руках молоток, готовая в любой момент применить его как орудие самообороны. Следом за приятелем пробрался в гараж Захир. Отодвинув испугавшегося Акмала с дороги, он резко выхватил левой рукой у девушки молоток, а правой ударил ее так, что она упала, опять потеряв сознание.
Второй раз за это утро Лена очнулась привязанной к лестнице. Только теперь ее привели в чувство, плеснув в лицо водой.
— Очень жаль, но с этой позабавиться не получится, — услышала она голос где‑то над собой. — Надо ее быстрее увозить отсюда. А самим сваливать.
На этот раз в подвале было светлее. Она посмотрела наверх. У открытого люка стояли два парня.