Иногда одной лучше

– Я знаю тебя, мы встречались однажды во сне, я знаю тебя, я знаю… – пропела она удивительно тихо, слушая гудки в трубке.

Все верно, у них может получиться, многое может произойти между Джоном и Софи за весьма короткий срок. Только все равно это зря. Если бы Софи знала, к чему приведет ее решимость, она порвала бы визитку, едва взяв в руки. Звоня Джону этим прохладным осенним вечером, Софи не могла и догадываться, что тот сидит на пожарной лестнице рядом с ней, на её же пролёте, что он смотрит, слушает, что это он положил визитку на ее кухонный стол, пробравшись в квартиру через распахнутое окно.

***

От волнения она всегда делала что-то… Неприличное. Так не ведут себя воспитанные леди. Молодая медсестра кусала губу или ногтями срывала с измученных пальцев заусенцы, теребила волосы или бесконечно поправляла одежду, сидевшую в пору. Ужасно, как ни крути. Сейчас вот Софи сжимала во взмокшей ладони кулон, в котором покоилась ее детская фотография в объятьях матери. Софи опоздала.

Она неслась со всех ног, подрезала людей в толпе, пихала чужие сумки в попытке ускориться, но все равно припозднилась. Нет, не безбожно некультурно, всего-то на двенадцать жалких минут. Почему же казалось, будто она задержалась на целый день, не меньше? Может, дело в том, что встреча эта казалась Софи невероятно важной, что она хотела бы превратить ее в свидание, первое свидание?

А, может, все дело в выражении лица юриста, ожидавшего её за обеденным столиком. Голубые, глубже холодных североамериканских озер, они таили в себе что-то пугающее. В руках мужчина сжимал белоснежную кружку, до краев наполненную свежезаваренным кофе, во взгляде его ярко цвела печаль, печаль столь тяжкая, что сложно было поверить в то, что мужчина воспылал ею лишь сегодня. Джону явно не нравилось ждать.

Чувствуя вину за содеянное, Софи поспешно поджала губы. Не самое теплое демисезонное пальто вдруг показалось ей весьма тяжелым и неудобным, но розовый цвет удивительно подходил ей. И это платье… Девушка почувствовала себя неуютно, самой себе показалась неуместной, неумной. Она села рядом с ожидавшим и попыталась выдавить из себя самую дружелюбную улыбку из всех, что когда-то ей удавались. Собеседник, казалось, остался удовлетворён и попыткой.

– Здравствуй. Прости, пожалуйста, я немного задержалась. Какой-то идиот прыгнул на рельсы, – оправдывалась Софи.

– На рельсы? – Джон, очевидно, не совсем понял, как прыгнувший на рельсы идиот мог помешать Софи явиться вовремя. – Под поезд?

– Ну да. В метро, – смущённо улыбнулась собеседница. – Поезда задержали.

Мужчина мягко улыбнулся, отводя взгляд, он явно растерялся, услышав ее ответ. Может, Джон считал, что медсестра, выплачивающая кредит за свое все еще незаконченное образование, водит авто? Весьма… Самонадеянно. Так или иначе, это не имело никакого значения. Поправив юбку своего короткого платья девушка вновь улыбнулась собеседнику, ища в его взгляде мягкую доброту. Софи заказала чашечку капучино, ее очаровательный спутник попросил клубничный пай, а после придвинулся чуть ближе. Его широкие плечи прикрывал серый твидовый пиджак, а каштановые волосы неестественно-ярко блестели в этом свете. Чем он их укладывает?

– Итак, что за дело нас ждет? – он вскинул бровь, позволив себе ответную улыбку. – Речь ведь пойдет о судебном разбирательстве с весьма могучим соперником, правда?

Ах, верно… Софи не знала, как ведут подобные разговоры, потому доверилась “юристу”. Если нужно тут же описать ситуацию, она опишет, расскажет историю от начала и до конца. Кофе принесли в такой же белоснежной фарфоровой чашке, блестящей ложечкой Софи часто задевала ее край. Мягкий звон от столь ожидаемого контакта нравился, казалось, ей одной, собеседник сдерживал свою неприязнь.

– Я подрабатываю медсестрой в одном известном комплексе водных развлечений. Аква Стар, знаешь такой? – юрист кивнул, но что-то подсказывало Софи, что он понятия не имеет, о чем идет речь. – У них иногда проводятся мастер-классы по плаванию, концерты, танцы с дельфинами и всякое… По выходным бывают уроки плавания для школьников. Бесплатные.

– Пока что не вижу повода для каких-либо разбирательств, – улыбнулся Джон, пристально следя за тем, как Софи добавляет в чашку кофе коричневый сахар. По правде говоря – она не видела разницы между тростниковым и белым сахаром, но сейчас Софи отчаянно желала казаться приверженцем здорового образа жизни. – И что же произошло?

– Я даже не говорила, с кем хочу судиться, ведь правда? Наверное, было бы честнее сразу сказать вдруг, ты откажешься… Это не самый легкий противник.

– Я еще никогда не встречал на своем пути достаточно сложного противника, – улыбнулся собеседник Софи, и вновь что-то неправильное было в его улыбке, что-то, говорившее чуть больше, чем собеседник озвучил. – Важен настрой, – тут же добавил он.

Джон продолжал улыбаться, смотря Софи в глаза. Каждое его слово, каждое действие – все будто совершалось не для нее одной. Джон будто выступал на сцене, играл важную роль в не менее важном спектакле. «Наверное, все юристы такие», – отмахивалось подсознание. Медсестре больше хотелось думать, что собеседник просто хочет ей понравиться так же, как и она ему.

– Настрой! – подхватила девушка слишком громко, Софи волновалась сильнее, чем Джон. – Пучина приставал к школьницам в одном из аквапарков, в которых я работала, – выпалила Софи, она решила выдать эту информацию одним стремительно несущимся вперед потоком. – У нас есть его сообщения, у одной из девочек есть видео-запись того, как Пучина лезет к одной из школьниц в трусы. Ей четырнадцать, Джон. Четырнадцать.

Софи ожидала, что собеседник ужаснется, что на лице его отразится злость или, по крайней мере, растерянность, но Хоумлендер только снял с губ улыбку. Чашка кофе с мягким стуком опустилась на блюдце, над столиком повисла неловкая тишина, и официантка принесла собеседнику десерт. Медсестра не знала, что Джон направил все свои силы на выполнение одной единственной задачи – он пытался не засмеяться. До чего Пучина неосторожен, до чего он глуп… Вечно следует велению нижайшего инстинкта, будто животное.

Джон перевел взгляд в сторону окна, он размышлял над чем-то, и Софи восприняла этот жест, как что-то хорошее. Если бы задумка оказалась безнадежной, он ведь сказал бы об этом сразу, так? «Наверное, обдумывает предстоящее дело», – решила она, приободрившись. Сегодня Софи удалось заметить: костюм ее собеседника стоил не меньше трех тысяч, ботинки – еще дороже, а уж часы…

И все выглядело так ново, будто Джон впервые примерил этот образ. Может, все ради нее одной? Хотел произвести на нее впечатление? А, может, он просто сказочно богат, и может позволить себе огромную кучу дорогой одежды. «Ага, и ходит в бесплатную клинику», – шепнуло подсознание.

Устыдившись этой мысли, девушка и сама отвела взгляд. У нее давно никого не было. Никогда – если говорить точно. Работа отнимала много сил, учеба тратила последние нервы, и иногда у Софи не было времени даже принять десятиминутный душ, не то, что выйти на свидание. У Триш, ее лучшей подруги, был жених – Макс, но им обоим удивительно повезло друг с другом. Два доктора, вечно занятых работой, могли существовать в мире и гармонии, могли наслаждаться редкими минутами общего досуга.

У Софи не получалось наладить личную жизнь, а теперь на носу долгое судебное разбирательство, оно может длиться годами, может стать достоянием общественности, и Софи придется общаться с прессой изо дня в день. В глубине души, конечно, она надеялась, что так и будет… Но что-то заставляло девушку грустить. Будь у нее рядом сильное плечо, вторая половинка, пройденный путь стал бы легче.

– Что думаешь? – Софи попыталась прервать воцарившееся молчание своим робким вопросом, платье ее снова чуть задралось, и Джон задержал взгляд на оголенных коленях девушки, быстро отведя его к окну.

– Если у нас на руках так много доказательств, – заговорил собеседник, не поворачиваясь. – То я не вижу никаких препятствий перед победой. Мне нужны будут некоторые твои документы, чтобы подготовить заявление.