Сокол

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один. А что?

– Ого! – воскликнула я от удивления. – Я думала, тебе нет и восемнадцати.

– Все так думают. Это хорошие гены моих родителей.

Да, уж! Гены постарались.

– Ты учишься?

Мы вышли на дорожку.

– Наденьте кроссовки, – сказал он, – а то уколите ногу. Тут много иголок от цветов.

Я села на лавку.

– Так, где ты учишься?

– В университете. Финансы и управление.

– В Москве?

– Почему в Москве? Я живу в Петербурге.

Он сел рядом со мной и, пока я завязывала шнурки на кроссовках, успел отправить кому-то сообщение.

Со стороны города ветер принес дурманящий запах петуньи. Огромные мальвы дали лишь еле заметный горьковатый привкус.

– Ты живешь в Питере?

– Да.

– Я тоже.

– И Аня?

– Аня?

– Она тоже живет в … Глупый вопрос. Она же ваша дочь.

Мы пошли по дорожке в сторону отеля.

– Она действительно твоя бабушка? – спросила я.

– Кто?

– Виолетта Филипповна.

– А-а… Да, она моя бабушка.

– Родная?

– Она мама моего отца. Значит родная.

– А дедушка есть?

– У кого?

Я даже остановилась. Какой же он не внимательный, летает где-то в облаках.

– Как ты учишься в университете?

– А что?

– Тебе нравится?

– Нравится.

– Факультет не легкий. Справляешься?

– Я окончил школу с золотой медалью. А в универе сложнее, но я много занимаюсь.

– Ты был отличником?

– Вроде того. В школе легко.

Мы идем друг от друга на расстоянии. Я с одной стороны дорожки, он с другой.

– Ты так и не сказал про дедушку.

– Про своего?

– Да.

– Он большой человек. Директор фирмы.

– У тебя богатый дедушка? А отец?

– Отец сидит.

– Где сидит?

– Там.

Он взглянул на море. Блеск воды отразился в черных зрачках.

Не хочет говорить о родителях. Все-таки есть проблемы, и не только с бабушкой. Хорошо, хоть вообще отвечает на вопросы. Первые дни он даже не смотрел в мою сторону, не замечал. Делала вид, что я не существую.

– У тебя есть братья, сестры?

– Сестра. Она старше меня на пять лет. Еще есть двоюродные. А у вас только одна дочь?

– Пока одна.

– Ей повезло.

– Почему?

– Все внимание достается ей.

– А тебе мало уделяли внимания?

– Мне? – Бледные губы вздрогнули. – Смотря от кого. Бабушка любит, а родители не очень.

Бабушка любит? Что же тогда говорить о родителях, если бабушка любит?

– Аня просит брата, – сказала я, – или сестру. Ей скучно одной. Потом она девочка, хочется, заботится о ком-то.

– Женщины странные создания. Вы любите жить ради кого-то.

– А разве это плохо?

– Нужно, жить для себя. Для этого Бог дал человеку чувства.

– Жить ради других – тоже чувство.

– Я говорил про удовольствие.

– Это твое мнение?

– А ваше?

– Все мы думаем по-разному и живем по-разному.

– Жизнь – непонятная штука.

Это точно. Я сама многого не понимаю в жизни, а учу детей.

Аня увидела нас издалека и бросилась навстречу. Панамка улетела в сторону, светлые кудри растрепались на ветру.

– Мамочка!

Старуха скривила лицо, когда мы подошли ближе.

– Привет.

Александр обнял девочку и чмокнул в щеку, чисто по-французски. Она сразу повисла у него на шее.

– Почему ты в песке? – спросила Аня.

– Я плавал, потом лег отдохнуть. А ты что тут делаешь? С Дусей играешь?

Как легко он общается с ребенком, будто знает всю жизнь. На одном уровне.

– Мне понравилась ваша собачка. Бабуля разрешила, мне покормить ее вкусняшками. Она облизала мне лицо.

– Это она любит. Вот смотри.

Он взял собачку на руки, и та сразу же проникла своим маленьким язычком ему в нос. Анютка подсунула свое лицо, ей тоже хочется внимания. Парень засмеялся. Я увидела зубки. Белые, ровные. Сам он обычный, непримечательный, но фигура хорошая и красивая улыбка. Очень красивая. Такая, что проникает в самое сердце. Жалко, он редко улыбается.

Пока я любовалась губами Александра, он тоже наблюдал за мной.

– Мам, я и хочу такую Дусю.

Дочка дернула меня за руку. Только сейчас я заметила его взгляд, подняла глаза вверх, кое-как оторвав от улыбки. А он… смотрит. И не просто смотрит, а любуется. Как будто перед ним сама дева Мария сошла с небес. Обычно, так смотрят на мать, или жену, родившую долгожданного сына, или на чудо, свалившееся внезапно на голову.

– Алик, – капризным тоном проговорила старушка, – нам пора. Уже подают завтрак, а ты еще не принял душ.

Мы попрощались. Они направились в золотой сектор, мы прошли в ресторан.

После завтрака Жак встретил нас на пляже. Протянул Ане рожок с мороженным. Теперь он знает, как завоевать сердце маленькой девочки; еще вчера они сблизились во время прогулки, а сегодня стали друзьями. Мы заняли свои лежаки, расстелили полотенца, разложили одежду, спрятали в тенек бутылку с водой.

Нелегко согласиться на свидание на пляже. Особенно женщине, родившей ребенка. У меня всегда была хорошая фигура, но все, же… Двадцать восемь лет – это уже возраст. На груди появились растяжки, на бедрах отложился жирок. С другой стороны, Жак гинеколог, он знает о женщинах все: и об их достоинствах, и о недостатках.

Только я подумала о фигуре, как он озвучил свою мысль.

– Вы прекрасны, Вера! Сразу видно, что следите за здоровьем. Вы бегаете или плаваете?

– Бегаю. Уже давно. Как родила Аню, так стала заниматься спортом.

Он тоже выглядит потрясающе. Сильные плечи, кожа смуглая, плоский живот. Ноги длинные; сам Аполлон позавидовал бы его накаченным икрам. Руки изящные, как у всех врачей, статная осанка, шикарные волосы.

На спортивной площадке собралась молодежь. Александр махнул рукой Ане. На меня, как обычно, не взглянул.

– Я могу пригласить вас сегодня на праздник? – спросил Жак, не отрывая взгляд от моей груди. – Вы знаете, что в понедельник у хозяина отеля был юбилей? Пятьдесят лет. По этому поводу он проводит в ресторане праздник. Приглашены все постояльцы, а так же будут певцы, танцоры.

– А с детьми туда пустят?

– Конечно. Это не ночной клуб, а культурное мероприятие. С вкусной едой, шампанским, фейерверком.

– С удовольствием схожу. Давно не была на праздниках.

Я так обрадовалась, что чуть не захлопала в ладоши. Жак тоже улыбнулся.

– Вот и отлично. Я зайду за вами в девять часов. Или вас подождать в холле?

– Мы живем в пятьсот третьем номере.

– Так высоко?

– Там красивый вид с балкона.

Он прищурил глаза, вальяжно развалился на шезлонге, предоставив моему взору прекрасное тело, обтянутое узкими шортами, и спросил:

– Все русские женщины такие?

– Какие?

Сейчас скажет «озабоченные». Не стоит так откровенно пялиться на его грудь.

– Серьезные.

– Я серьезная?

Выдохнула. Слава богу, не заметил.

– Вы редко улыбаетесь. А ваша дочка наоборот часто смеется.

– Она в папу. Он тоже веселый.

– Вы замужем?

– Можно сказать и так.

– Расскажите о вашем муже.

– Вам интересно?

– В двух словах. Чтобы узнать женщину, нужно познакомиться с ее мужем.

Что рассказать?

Юра легкий человек. Родился в самой обычной советской семье. Мама, папа, брат. Люди простые, добрые, живут позитивно, не оборачиваясь назад, не гнушаясь тяжелой работы.

– Хорошо иметь дочь, – сказал Жак, заметив мое замешательство. – У меня тоже девочка. Ей уже восемнадцать. Живет в Лондоне с моими родителями, в следующем году собирается замуж.

– Так рано? Я думала, в современном мире девушки не торопятся завести семью. Это мы выходили замуж в восемнадцать лет.

Он тяжело вздохнул.

– Встретила какого-то неформала, потеряла голову, а теперь кричит, что все виноваты в ее неправильном воспитании. Обвиняет весь свет.

– Трудный подросток?

– Да, какой подросток?

– Сейчас дети поздно взрослеют. Они до двадцати лет живут в придуманном мире. Я видела много людей, которые к тридцати годам так и не выросли.