Сокол

Светлана Ляндина

Сокол

Глава первая.

– Ш-ш.

Шуршат, пугают. Взлетели к потолку и смотрят на меня сверху.

Я оглянулся. Пусто. Но все равно слышу их шепот. Сделал вид, что отвлекся, и вдруг за спиной что-то упало. Раздался хлопок… и снова тишина.

Затаились, следят, прикрывают.

Защищают…

В столь ранний час в холле обычно бывает спокойно: гости спят в своих шикарных номерах; лифты молчат; администратор раскладывает на стойке приглашения для постояльцев и одновременно поглядывает одним глазом на монитор, спрятанный за пузатой фарфоровой вазой с цветами; дворецкий протирает белой тряпочкой блестящую ручку на стеклянной двери, по привычке улыбается и тихо проговаривает себе под нос приветствия на разных языках; горничные, скользя мягкими тапочками по мраморному полу, словно тени появляются из ниоткуда; носильщики тянут тяжелые телеги, набитыми доверху кожаными чемоданами.

Отель постепенно просыпается.

Она зашла ровно в десять часов. Он сразу ее заметил.

***

Для кого-то жизнь понятная, а для меня она до сих пор загадка. Совсем не такая, как себе рисовала в детстве, или как рассказывают в книжках, или снимают в кино.

Все женщины мечтают о принце. Не о мальчике с короной на голове, а именно о настоящем, взрослом мужчине.

Я такого ищу всю жизнь. Хотя замужем уже десять лет, есть дочь, а так же ипотека на квартиру и кредит за машину.

– У тебя только один ребенок? – спросил Игорь, взглянув на меня сквозь прозрачный напиток в стакане.

– Пока одна.

– А у меня двое. Мальчик и девочка. Сын заканчивает школу, дочка учится в шестом классе.

Ему около сорока. На вид не скажешь, но выдает взгляд. Слишком замученный, как у всех мужчин, живущих в России.

– Я рано вышла замуж, в восемнадцать лет.

– Правда? И сколько уже вместе?

– Много. Слишком много.

– А дочка еще маленькая.

– Ей пять.

– Кем ты работаешь, Вера?

– Я учитель.

Игорь еще больше удивился.

– Никогда бы не подумал. Какой предмет?

– Я преподаю в школе французский язык.

– Тогда понятно, почему ты так легко общаешься с местными. Я успел выучить только несколько фраз перед самым отъездом, а сейчас все забыл. В школе учил немецкий, а французский дается с трудом. Хорошо, что на конференции работают переводчики.

Игорь – гинеколог. Он приехал во Францию по работе всего на четыре дня.

Ближе к одиннадцати часам солнце прогрело песок на пляже. Пластиковые шезлонги заполнили прибрежную полосу. Появились мамаши с детьми. Старички в огромных панамах вылезли из своих отелей. Недалеко от нас компания молодых людей заняли спортивную площадку.

– Аня! – крикнула я дочери. – Отойди от воды.

Девочка недовольно скривила губы.

– Ну, чего! Я не лезу в воду.

Я не стала с ней спорить, только махнула головой в сторону. Она отошла на пару метров от воды и снова уселась на горячий песок. Огромная синяя панама прикрыла ее обгоревший нос.

– Она похожа на тебя, – заметил Игорь. – А мои дети копия мама и теща. Ни один не пошел в меня.

Не такого принца я искала. Думала, приеду во Францию и обязательно встречу романтичного иностранца приятной внешности, веселого, общительного. А тут сидит сорокалетний мужчина с блестящей лысиной на затылке, небольшим дряблым животиком, в плавках ядовито синего цвета.

– Как ты оказалась на таком дорогом курорте? – спросил он.

Увидел мой скромный наряд и сразу же догадался, что я не просто так попала в Канны, да еще в самый престижный отель на побережье.

– Выиграла в лотерею.

– Не может быть! – Он даже привстал от удивления. – Такое бывает? Никогда не встречал людей, выигравших в лотерею. Как это произошло? Расскажи!

– Ничего особенного, – пожала плечами я. – Купила лотерейный билет в магазине на кассе, а через неделю узнала, что выиграла поездку во Францию. Муж не смог поехать со мной.

Неправда. Я даже не предлагала Юре поехать в Канны. Зачем мне нужен муж во Франции? Впервые выпала такая удача, и я сразу же воспользовалась свободой. Двадцать один день. Одна! В другой стране, в шикарном отеле. Только Анютку пришлось взять с собой. Муж как узнал про поездку, так сразу же поставил перед фактом – или с ребенком или никак. «Дочь тебе не помешает» – сказал он.

Трудно найти принца, когда с тобой за руку идет маленькая девочка. Но шанс все же есть.

– Я думал у тебя муж богатый, – с надеждой в глазах, сказал Игорь.

– Муж не может купить путевку в санаторий, не то, что во Францию.

– Так вы живете в Питере?

– Да.

– А я в Новгороде. Совсем рядом.

Действительно. Недалеко.

– Как же твоя жена? – прямо спросила я.

– А! – махнул он рукой. – Жена все время на даче. Мы почти не видим друг друга. Двадцать лет вместе. Притерлись, чувства давно остыли. Хорошо, есть дети, а то бы давно разбежались.

– А мы с мужем никогда не любили…

Зачем я это сказала? Любили когда-то. Очень давно, по молодости.

Я думала, все так выходят замуж. Сидели за одной партой, наши мамы работали на одном комбинате. Вместе росли, вместе гуляли во дворе. После выпускного переспали, посидели, поговорили и решили, что пора расписаться.

– Мне не нужен любовник, – прямо сказала я.

Игорь приподнял бейсболку.

– Мне тоже. Я не в том возрасте, когда бегают по отелям и прячутся от жены. Мне нужна подруга, так чтобы на всю жизнь.

Странный. Видимся второй раз, а он говорит о жизни.

– Снова эти богатенькие мальчишки гоняют мяч. – Недовольно сморщив лоб, Игорь взглянул в сторону спортивной площадки. – Мажоры, маменькины сынки. Золотая молодежь.

– Почему ты так говоришь?

– Они все из богатых семей. Смотри, – он показал пальцем на одного парня, – вон тот. В белых трусах. Это сын одного известного человека. Его фамилия тебе ничего не скажет, но его хорошо знают в определенных кругах. Человек, заработавший первый миллион, в двадцать лет. Теперь он – магнат, а его отпрыск отдыхает в Каннах и бегает по золотому песочку.

Я пригляделась. Мальчишки. Восемнадцать – двадцать лет. Все хорошенькие, спортивные. В шортах и босиком.

– Странные тут парни, – снова заговорил Игорь.

– Почему? Что в них странного?

– Ты заметила, в Европе никто не носит плавки. Только шорты. Причем длинные, до колен.

– Заметила. В плавках ходят только русские.

– Вот именно. Так они еще надевают их на трусы.

– И что?

– Как можно в такую жару носить трусы и плавки? Смотри. У них у всех из-под шорт выглядывают резинки от трусов. Странные.

У всех ребят видны трусы. Они потеют, но все равно бегают в шортах, в них же плавают и загорают.

– А вон тот, – он показал пальцем еще на одного парня, – приехал со старухой. А он еще совсем ребенок.

Юноша. Брюнет. В ярко-красных шортах. Вокруг него постоянно вьются девушки, парни уважительно похлопывают по плечу и прислушиваются к каждому его слову. Ничего особенного. Не самый красивый, не самый высокий. Худощавый, плечи широкие. Редко улыбается, но играет в мяч профессионально.

– Кто он?

– Я его не знаю. Но мне кажется, он русский.

– Они все говорят на французском. Причем очень хорошо.

– Может и так. Но, он не похож на француза.

Типичный француз. Губки – трубочкой, постоянно поправляет рукой волосы. Шорты аппетитно обтягивают упругую попку. Грудь совершенно гладкая без единого волоска.

– Они каждый день здесь играют. Развлекаются.

Игорь человек не молодой. К тому же воспитанный в советской школе, в советское время, советскими педагогами. Он не привык бездельничать и зарабатывает деньги трудом, а не своим телом.

Пока мы рассматривали «золотую» французскую молодежь, Аня успела выкопать в песке огромную яму. Ей помог еще один мальчик.