Сокол

– Почему нужно выбирать?

– Потому, что мои родители отказались от жизни богатых людей, а меня с сестрой не спросили. Для них была важнее любовь, а я променяю все чувства на деньги.

Это уже слишком! Я выскользнула из его рук, взяла со стула халат и сказала:

– Уходи.

Он приподнялся. Густая челка упала на глаза, прикрыв от меня взгляд полный любви и нежности.

– Вера, – сухими губами произнес он.

– Уходи, – повторила я. – Одевайся и уходи.

– Ты осуждаешь меня?

Я не ответила. Ему нужна поддержка, для него мое молчание хуже предательства.

Он ушел и больше не вернулся. Утром не прислал цветы, не написал записку.

Когда мы съезжали из отеля, в холл вышли горничные с нашего этажа; администратор пожелал доброго пути; портье, лысый дядька, ласково улыбнулся; гости из соседних номеров проводили жалобной улыбкой.

Три недели все с интересом наблюдали за развитием нашего романа; видели, как Алик приходил ко мне по ночам, как мы сидели на одном шезлонге на пляже, как бегали друг за другом по коридору и целовались, прячась в укромных уголках большого отеля. И Виолетта Филипповна знала, только никак не реагировала на безумство внука. Меня больше не доставала, но с облегчением вздохнула, когда увидела нас с чемоданами на улице.

В полдень мы с Аней сели в самолет.

– Мамочка, ты плачешь? – спросила дочка, погладив меня по руке загорелыми пальчиками.

– Нет, солнышко. Это не слезы.

Она прижалась головой к моему плечу.

Вскоре мы взлетели в воздух. Прощай Франция. Красивая, загадочная. С узкими улочками, улыбчивыми людьми, с простым общением и горячим солнцем. Самый прекрасный язык на планете. Самый вкусный сыр и прованское вино.

В этой стране можно влюбиться так сильно, что разобьется сердце. А если ненавидеть… Можно, потерять душу. Себя. Человечность. Воспитание, данное родителями. Мужа. Жизнь.

Только сейчас, покинув волшебную, но чужую страну, я поняла, как сильно скучаю по Юре. Как люблю маму, уважаю отца, с теплом вспоминаю своих бабушку и дедушку. Даже мои ученики уже не такие страшные, и школа не самая плохая.

Три недели, двадцать один день. Три иголочки в желудке.

Всегда считала себя здравомыслящим человеком. Думала, никогда не попаду в глупую историю. И на тебе! Захотела принца, хотя он всегда был рядом со мной, а я не видела, мечтала о большем. Хотя куда больше? И так счастлива. Хороший муж, дочка, семья. Что нужно живому человеку? Что я желаю еще в этой жизни?

Пока мы ждали Юру, на улице посыпал дождь. Это Петербург. Дом. Родина. Прижавшись ко мне от холода, Аня плотнее закуталась в тонкую кофточку. Вдалеке показался черный Рено. Машина остановилась, и вышел Юра.

– Девочки мои!

Дочка бросилась на шею отцу.

Мы оба соскучились. Я даже поцеловала его в губы, а он нежно обнял меня за талию.

Высокий, белокурый. Родной. Он действительно похудел, не сильно, но выглядит хорошо.

– Поехали.

Сзади начали возмущенно сигналить. Юра закинул наши сумки в багажник, мы сели в машину. Аня тут же уснула, пока мы ехали по трассе.

– Как отдохнули? – крепко сжав руками руль, спросил Юра. Быстро взглянул на меня. – Загорела.

– Там жара.

– А у нас дожди.

– Ты останешься дома?

– Не могу. Сейчас выгружу вас во дворе и снова вернусь в лагерь. Приезжайте ко мне в субботу. Там хорошо. Прогуляемся по лесу, сходим к речке, Анька побегает.

– Приедем, – равнодушно ответила я. От усталости глаза слипаются. – А дома есть что-нибудь из продуктов?

– Немного. Я не успел ничего приготовить. Лиза обещала приехать к ужину.

– А мама не звонила?

– Звонила. Раз десять. Вы когда приземлились, я скинул ей сообщение.

И почему я раньше не замечала, какой у меня заботливый муж? И с женой моего брата договорился об ужине и маме позвонил. Приехал за двести километров, чтобы встретить нас из аэропорта, а потом снова вернуться на работу.

– Юр.

– А?

– Я тебя очень сильно люблю.

Он улыбнулся.

– И я тебя, зайчонок.

Не удивился, хотя я не часто говорю эти слова. Соскучился.

К дому мы подъехали через два часа. Пробки. Аня начала ныть, когда узнала, что отцу нужно уехать.

– Доченька. – Юра поцеловал ее. – Помогай маме, а я вечером позвоню. Хорошо?

И уехал.

Мы зашли в темную квартиру. Та самая двухкомнатная хрущевка, которую так ненавидит Алик. А мы о ней мечтали с самого первого дня после свадьбы. Тогда папа помог, дал денег на первый взнос. Юрины родители вложились в ремонт. Несколько лет мы копили на мебель, а первое время спали на матрасе, на полу. Вот была романтика. Пили вино из пластиковых стаканчиков, ели макароны быстрого приготовления. Не было ни телевизора, ни стиральной машины. За то всегда были друзья. Мой брат Мишка, его жена Лиза, Юрины одноклассники и ребята из спортивной школы. Собирались компаниями и кутили все ночи напролет, пока у брата не родились два сына, а у нас Аня. Сейчас тоже встречаемся, но уже не в тех местах, что раньше и не с таким количеством спиртных напитков.

Через час приехала Лиза с картофельной запеканкой. Мы с Аней успели принять душ и распаковали подарки.

– Ого! – воскликнула она, увидев мой загар. – Европейская девушка! Даже прическа другая.

Мои длинные волосы трудно назвать прической.

Я обняла подругу.

– Лиза, мы привезли тебе подарок.

Похвасталась Анютка и тут же побежала в комнату.

– Подарок? – выпучив карие глаза, спросила подруга.

Она снова в положении. Третий раз. Мы ровесницы, вместе сидели на горшках в детском саду, вместе пошли в школу, вместе учились в пединституте. Юра половину пути прошел с нами, а потом поступил в физкультурный институт.

– Ты когда выйдешь на работу? – пошутила я.

– Вот рожу Мишке дочку и сразу пойду работать.

– Вы рассчитываете на девочку?

– Хватит нам пацанов. Двое уже.

– А если будет мальчик?

– Подарю вам.

Мы сели ужинать. Аня отказалась. Она съела печенье, что осталось после отъезда Юры, и выпила стакан молока. От усталости у нее пропал аппетит, а у меня наоборот, разыгрался, да такой зверский, что готова заглотить все, что есть на столе.

– Ты нашла своего принца? – спросила Лиза, когда мы остались одни на кухне.

– Мой принц здесь, дома.

– Вот это поворот событий! – Она ударила рукой по столу. – Ты сама жаловалась на мужа, говорила, тебе нужен друг. А теперь?

– Теперь поняла, что на двух стульях не усидишь. Или ты живешь с хорошим человеком, или дружишь, но с дрянным парнем. Два в одном не бывает. Мы все не идеальны.

– Что случилось, Вер? Ты с кем-то познакомилась?

– Был один гинеколог из Новгорода. Ты бы его видела! Пингвин мадагаскарский. Лысинка на затылке, похотливые глазки. Терпеть не могу таких мужиков. Потом встретила тоже врача, но уже из Португалии. Тот – красавец.

– Но?

– Дважды был женат.

– И что из этого?

– Зачем мне мужик с приданым? Там взрослая дочь, скоро пойдут внуки. Представляешь меня бабушкой в двадцать восемь лет? К тому же он показался мне смазливым, такие мужчины не бывают верными.

– Ты капризная. Один не тот, другой не подходит. Какой же тебе нужен?

– Сильный.

– А португалец был слабым?

– Раз сбежал, значит, я ему не достаточно нравилась. Тюфяк.

– Тогда отпадает.

– Потом…

Я замолчала. Стоит ли говорить о другом? О том, которого больше нет, и не будет.

– Еще кого-то? Давай, рассказывай.

Она заметила мое странное состояние. Обычно я ничего не стесняюсь, а тут прячу глаза, щеки пылают румянцем, пальцы теребят скатерть на столе.

– Я познакомилась с Соколовым.

– Это кто?

– Твой муж и мой папа работают в…

– Компания «Сокол», – вспомнила она. Миша подрабатывает там программистом. – Ты видела самого Соколова? Директора?

– Не его, а внука. Тоже Александра.

– Как тебя угораздило? Они миллионеры. Неужели вы отдыхали в одном отеле?