Одиночка

Бомжей прогнали, что с них взять. А пришедший в себя Павел объяснил свое пребывание здесь тем, что выходя из ботанического сада, искал вход в метро и зашел сюда случайно. Его в очередной раз обыскали, потом долго уточняли его паспортные данные по рации автозака. К большому неудовольствию стражей порядка, придраться было не к чему.

Тогда они начали провоцировать Павла нарочитой грубостью. При этом они преследовали ряд целей, сводящихся к нескольким приоритетным: избить и забрать деньги; задержать, избить, забрать деньги и навесить на него нераскрытые преступления, и в любом случае, выдоить из него, как можно больше денег. Однако Павел на провокации не поддавался и его, с явной неохотой, но пришлось отпустить. Мало того, ему даже вернули пять его гривен, чтобы было чем заплатить за метро. Не перевелись еще в правоохранительных органах душевные люди.

Поминутно ощупывая шишку на голове, Павел возвращался домой. Ему казалось, этот день тянется бесконечно долго, как и всякий неудачный день. То, как просто он едва не распрощался с жизнью, занозой засело у него в голове, эта мысль изводила его, как надоедливая, прилипчивая мелодия. Он был потрясен своим безрассудным легкомыслием.

Выйдя из метро на станции Нивки, он пошел пешком домой на Виноградарь. Идти было далеко, он это знал и специально хотел устать от ходьбы. Он пытался очистить разум от любой сознательной мысли, чтобы отрешиться от всего, кроме непосредственных ощущений, которые возникают, когда взгляд случайно наталкивался на тот или иной предмет. Постепенно он добился того, чего желал. Отпечатки недавних событий стерлись, неприятные мысли перестали его осаждать, и он приблизился к состоянию очищения и пустоты.

Вот так. Все, что могло пойти не так, – пошло.

* * *

Взял карты – играй.

А что если тебе сдали крапленые карты? Тогда доставай такие же, но свои, и твои козыри побьют любых тузов, сколько б их не было. В каждый игре есть правила, в жизни их нет. Жизнь сама устанавливает свои правила и спорить с ней бесполезно. Павел рисковал, играя в незнакомую игру без правил, ставкой в которой была жизнь. Так и должно быть, большая игра ‒ большие ставки.

Итак, партия продолжается, остановить ее невозможно, поскольку проигравший выбывает, не только из игры, но и из жизни. Сделав столь неутешительный вывод, Павел подразумевал, что сам он не собирается проигрывать. Будучи фаталистом, он не верил, что может умереть раньше положенного срока. Он верил в судьбу и знал, что есть нечто неизменное, ‒ Высшее предопределенье, доверившись ему, можно не принимать во внимание все остальное. Стало быть, надо играть до победы и к черту сомнения!

Пока старик его переигрывал, хотя Павел и утешал себя тем, что удача старика, это игра слепого случая. Теперь предстояло предвидеть его дальнейшие действия. Оптимально было бы мыслить его категориями, ведь в поступках людей всегда присутствуют шаблоны, если их предусмотреть, можно предугадать дальнейшие действия противника. Но такой подход исключен, поскольку поступки старика не поддаются анализу с помощью поведенческих ключей. Он нелогичен, поэтому непредсказуем. Значит, лучшая защита от него, ‒ быть столь же непредсказуемым. Да, но это проще сказать, чем сделать.

Тогда Павел сосредоточился на рассмотрении имеющихся фактов, моделируя различные варианты поступков старика, выстраивая их в упорядоченный ряд по степени вероятности развития событий. Итак, надо обратиться к фактам. Но факты иногда самой своей подборкой порождают определенную тенденциозность их интерпретации. Есть риск непроизвольной психологической установки видеть в каждом из них то, чего в нем нет. В результате происходит подгонка фактов к имеющейся ошибочной версии. В таком деле даже простой вопрос может показаться неразрешимой проблемой и, наоборот. Но методичность и настойчивость помогут решить самые запутанные задачи.

Со временем вырисовалась рабочая версия: сегодня на вокзале старик подготовил ему капкан и в ботаническом саду, хоть и досрочно, он едва не захлопнулся. Значит надо ожидать новых ловушек и сделать так, чтобы в очередную из них, попал он сам. Этого старика надо найти и уничтожить пока его изощренный на выдумки ум не подготовил очередную западню.

Неожиданно Павел подумал, что его миссия в этой жизни ‒ противостоять злу. Громко сказано, но это так, поскольку этот старик есть олицетворение зла. Зло не менее реальная жизненная сила, чем добро. В мире постоянно идет беспощадная тайная война добра со злом. В силу своего сатанинского вероломства зло часто берет верх над добром. В конечном же итоге, справедливость всегда побеждает. Правда, борцы со злом, этого уже не видят. Но, если бы не было тех, кто отваживается на борьбу со злом, не было бы и жизни на земле.

На миг Павла посетило видение. Он увидел вход в железнодорожный вокзал и неряшливого носильщика в расхристанном синем халате с застывшим угрюмым лицом. Это был главный помощник старика. Откуда это известно? Павел этого не знал, но это было так. У Пала созрел план разработки носильщика, если взяться за него с умом, он отведет его в логово старика. Предусмотрел Павел и конечный результат этого предприятия, когда телом старика займется прозектор.

Одно его смущало, что затраченное, может не стоить полученного. Хотя, если удастся избавиться от старика, то зачем жалеть о затраченном? Любопытно, что собой представляет это «затраченное» и почему, «полученное» может стать дороже «затраченного»? Так не должно быть. Что ж, время покажет. И, что такое оно покажет? Вроде, он все уже видел… Раздумывал Павел, собираясь. Его неудержимо тянуло начать как можно скорее, и в то же время, у него было ощущение, что за каждым его шагом следят.

Белый цвет, ‒ цвет духов предков. Это лежало забытым в глубинах его памяти. Наши мертвые нас не оставят в беде, ты их не видишь, но они рядом, как будто в другой комнате, их поддержку он чуял всегда. Не пробил еще их час. Под черный свитер Павел надел белую сорочку и отправился на охоту за стариком. Он вышел из дома днем, хотя в последнее время ему не хотелось встречаться с людьми при свете дня. Чаще всего опасность исходит из неизвестности, когда не знаешь, что тебя ждет. Но теперь у него был план, и всем своим естеством он ощущал волнующий прилив бодрости.

Напевал Павел, имея замысел не менее каверзный, чем у старика. Ощущение легкости окрыляло его. Сознание того, что ему по плечу выполнить любую задачу, создавало ощущение всемогущества. Его затея представлялась ему делом верным. Но то, что гладко в планах, часто спотыкается на деле. Ни одна, даже тщательно разработанная операция не проходит без поправок на непредвиденно возникшие обстоятельства.

Единственный выход ‒ простота, она же, надежность. Но и это не всегда срабатывает, порой все губит случай. Казалось бы, Павел предусмотрел все мелочи, но, тем не менее, его не покидало предчувствие, что в его задумке есть недочет. Но, какой же, черт побери?! Этого он не знал.

* * *

Чего не ведаешь, ‒ то и сбудется.

Павел чувствовал, что ход событий ускоряется, стрелки часов закрутились быстрее и надо поспевать, пока не стало слишком поздно. Его интуиция всегда оставалась настороже и редко его подводила. Отбросив сомнения, он устремился навстречу опасности. Из оружия в этот раз он взял только зажигалку и небольшой баллончик лака для волос, по эффективности он не уступал огнемету. Так, и только так, с ним надо бороться, не мечом, а огнем! Ненавидел ли он старика? Однозначно ‒ нет. Это чувство слишком расточительно. Павел относился к старику, как к ядовитому насекомому, которое необходимо уничтожить.

К тринадцати часам Павел приехал на железнодорожный вокзал. Мутное зимнее солнце едва просвечивало сквозь серую пелену туч. Возле центрального входа в вокзал он выделил из толпы шилом бритого носильщика в замызганном синем халате с внешностью потомственного живодера. На его низколобой физиономии застыла свирепая гримаса. Да, малый явно рожей подгулял, но Павлу было известно, что этот мучитель котов знает, где сейчас находится старик. И тут, когда дело подошло к развязке, Павел внезапно увидел в своем плане изъян. Что если носильщик ему не подчинится? В людном месте ввести его в гипнотический транс может не получится. Но отступать было поздно.