Сердце Ведьмы

Деревья как будто сомкнулись вокруг неё. Несколько раз ей казалось, что за спиной слышны шаги, но, оборачиваясь, женщина никого не видела. Она продолжала идти, но не могла избавиться от ощущения преследования. Ей казалось, что она слышит, как кто-то шепчется у неё за спиной, снова и снова неразборчиво повторяя что-то, – а потом какофония голосов, смеющихся и поющих, донесла до неё вместе с ветром слова…

Мать-Ведьма.

Вздрогнув, Ангербода зацепилась за что-то ногой и, покачнувшись, полетела на землю, выпустив из рук корзинку. Вытряхнув сухие листья и мусор из растрёпанных волос, она нащупала корзинку и только тогда заметила, что оказалась на поляне. Пытаясь рассмотреть, обо что именно она споткнулась, женщина увидела небольшой камень, а затем ещё несколько – наполовину заросшие подлеском, они располагались на небольшом расстоянии друг от друга, образуя круг.

– Фундамент, – подумала Ангербода. – Как будто оставшийся от дома.

Осмотревшись, она увидела, что вокруг поляны тянется ещё один каменный круг, даже более заметный, чем тот, о который она споткнулась. А в самом центре находилось кольцо из булыжников, расположенных чуть дальше друг от друга, – вероятно, остатки очага. Поднялся ветер, и колдунье показалось, что она снова слышит голоса – шёпот женщин, детский смех, волчий вой. Звуки были едва различимы, как потускневшее воспоминание, но она могла поклясться…

– Я думал, ты пошла за ягодами, – произнес Локи из-за её спины, и Ангербода подскочила, от неожиданности прижав руку к груди. Он криво улыбнулся, заметив её испуг: – Я не помешал?

Мне просто показалось. Ангербода усилием воли заставила своё сердце успокоиться.

– Что ты здесь делаешь?

– Пришёл посмотреть, что тебя так задержало.

– Ясно.

Женщина даже не услышала, как он следовал за ней.

Она опустилась на корточки и, нахмурившись, снова осмотрела фундамент. Локи присел рядом, глядя в ту же сторону, что и она, и произнёс, высокомерно выпятив верхнюю губу:

– Я, конечно, предполагал, что ты днями напролёт разглядываешь камни, но…

– Здесь кто-то жил раньше, – тихо проговорила она.

Сбитый с толку, Локи встал, но затем снова опустился.

– Да, теперь вижу. Может быть, ты спугнула их своими колдовскими чарами. Или своим жутким лицом, о Ангербода, женщина-тролль.

Она ткнула его локтем под рёбра, и шутник демонстративно повалился на землю, схватившись за грудь.

– А что, если это и были женщины-тролли? – мягко спросила она, указывая на поляну.

Локи удивленно поднял брови и поднялся.

– Женщины-тролли из Ярнвида? Ведьмы Железного Леса?

От этого названия у неё внутри почему-то похолодело.

– Это… те самые, что жили здесь с волками? Из сказок?

– Да, так их иногда называют.

Ангербода встала, бросила последний взгляд на поляну и, развернувшись, направилась обратно в сторону пещеры. Она услышала, как Локи последовал за ней, и всю дорогу домой он ныл и жаловался, совершенно не придав значения её беспокойству от обнаружения руин:

– Так что там с завтраком?

Вскоре после этого мужчина ушёл и некоторое время не объявлялся, оставив её наедине со своими размышлениями. На поляну она больше не возвращалась, опасаясь, что если сделает это, то просто будет сидеть там, вслушиваясь в шепчущие на ветру голоса, ожидая, когда что-то произойдёт, и воспоминания пробудятся в ней, открыв, почему так сильна её связь с этим древним местом. Так что на всякий случай она держалась от развалин подальше. Без Локи, который мог бы привести её в чувство, она боялась, что может и сама окаменеть на этой поляне – будет вглядываться в валуны днями напролёт, как он и сказал, пока не превратится в один из них.

Несколько дней спустя, поздним вечером, Локи зашёл в пещеру и с обеспокоенным видом сел рядом с ней. Ангербода приподняла со своих плеч край шерстяного одеяла и накрыла гостя. Подобная близость заставляла её сердце замирать, и она ругала себя за это. Снова пришло это головокружение, ощущение нехватки воздуха – но в этот раз ей некуда было сбежать.

Локи ничего не заметил. Его взгляд был прикован к огню, а её – к его губам. Раны уже полностью зажили, но, как она и предупреждала, шрамы с одной стороны были заметнее, чем с другой.

– Оно тебя не пугает? – спросил он.

– Ты о чём?

– Пламя. Ты его не боишься? После того, что случилось.

Ангербода покачала головой.

– Нет.

– Разве тебе не было больно?

– Открыть тебе секрет?

– Зависит от того, нужно ли мне пообещать, что сохраню его.

Колдунья наклонилась к нему, не обращая внимания на щемящее чувство в груди от их близости, и понизила голос:

– Исцеление было хуже ожогов. Потому что, сгорая на костре, я могла покинуть своё тело и ничего не чувствовать. Кстати, сердце я вернула на положенное место таким же образом.

– Серьёзно? Я слышал, что искусство сейда позволяет делать подобное, но разве ты не поклялась больше ничем таким не заниматься? После всего, что случилось с тобой, когда ты была Гулльвейг…

Ангербода пожала плечами:

– Да, но я не уходила далеко.

В противном случае Один мог бы узнать, где я скрываюсь.

Это была одна из многих причин, по которым колдунья зареклась впредь творить сейд. Если она зайдёт в своих бестелесных странствиях слишком далеко, то рискует уткнуться в Иггдрасиль, исполинский ясень, объединяющий Девять Миров, центр Мироздания. Один с лёгкостью путешествовал по мировому древу, так что она не осмеливалась даже приближаться к нему.

Локи ничего не ответил, и Ангербода повернулась к нему и сменила тему.

– Так что у тебя стряслось? Ты приходишь сюда только в те дни, когда тебе скучно или когда у тебя неприятности. Сегодня, судя по всему, подходит второе.

– Вовсе нет. – Локи поджал губы, словно пытаясь сдержаться, но слова всё равно посыпались наружу. – Ну ладно, слушай… Недавно в Асгард пришёл один великан-строитель вместе со своим жеребцом и предложил возвести неприступную стену вокруг города в обмен на Фрейю. Ещё он, правда, попросил солнце и луну, но всем же понятно, Фрейя ему ценнее всего.

– Вот уж действительно… – пробормотала колдунья. – Но, конечно же, асы не согласились на это.

– И правда, вот только они согласились, – ответил Локи, неловко ёрзая. – С некоторыми условиями. Стараниями вашего покорного слуги.

– И что же это были за условия?

– Ну, великану было предложено выполнить всю работу за меньшее время, и он согласился, при условии, что сможет использовать при строительстве своего коня. Асы обдумали это и спросили моего мнения, а я сказал им, чтобы соглашались. Мне-то что? Нам нужна была стена, и этот незнакомец был готов её построить. Проблемы я тогда не видел.

– Тогда в чём проблема сейчас?

– А в том, что жеребец строителя оказался невероятно силён, и стена уже почти завершена. Асам вот-вот придётся расстаться с тем, что они поставили на кон, и они считают, что это моя вина, а значит, мне всё и исправлять. По крайней мере, так заявил Один, когда наступил мне на горло и грозился оторвать голову. Так что теперь я должен что-то сделать, и я даже знаю, что именно, но… Я просто чувствую, что всё это добром не кончится. Хотя, конечно, любой исход лучше, чем расстаться с головой.

– Возможно, единственный выход – впредь держать свой рот на замке, пока кто-нибудь другой этот замок на него не навесил, – шутливо посоветовала Ангербода. – В очередной раз.

Локи улыбнулся, в его глазах плясали отблески огня.

– С удовольствием бы посмотрел на это.

Через некоторое время после его ухода, пока ведьма собирала хворост, перед ней вдруг возникла лошадь. Ангербода так испугалась неожиданного прикосновения к руке, что чуть не выронила растопку, которую удерживала на согнутом локте, как младенца.

– О, привет, – пробормотала она рассеянно, но затем задумалась, что это за лошадь может бродить в этом лесу, да ещё и так бесшумно подкравшись к ней. Так что она остановилась и уставилась на животное, а оно в ответ воззрилось на женщину с ужасно грустным выражением на морде.