Ганс Бессмертный

– Славомир, Геда без головы! – крикнула Висна.

– Вы знаете тайные покои. Отлежится, ничего, – ответил неуверенно волхв, не отрывая взгляда от обезглавленного тела девушки, с бессильно обвисшими руками.

Они повернули влево, здесь пол тоннеля был покрыт каменными плитами. Служитель богов зажег масляные лампы, осветившие это место под землей.

– Кто с ней останется?

– Яромир, – и Висна толкнула витязя в спину.

Тиудемир положил тело на скамью, и вышел, лишь напоследок глянул, поджав губы, на окровавленное тело. Яромир снимал доспехи, приподняв за плечи непослушную плоть. Пальцы скользили в застывшей крови, он с трудом нашёл крючки облачения. С трудом он снял латы, зерцало, налокотники. Стёганый под доспешник из серого был просто бардовым, и он полетел в угол.

– Не злись на себя, – прошептала Висна, снимая сапоги и штаны, – пойду, два ведра воды принесу.

Витязь переложил обнаженное женское тело на железную решетку, отрубленную голову приставил к шее. Голова завалилась влево. Он вздохнул, и взял с полки несколько валиков грубой ткани, набитых речным песком, и с их помощью ровно установил отрубленную часть к телу. Из сумы достал ленту из шёлка, и прикрепил голову к шее, стараясь примотать поплотнее. Кажется, пока всё получалось. Висна поставила ведра на пол, а Яромир обмыл тело от крови, потом обтёр и положил на лавку и укрыл одеялом.

– Я пошла, – и похлопала его по плечу.

Теперь он оставался здесь на три дня. Богатырь снял доспехи, и прилёг на свободную скамью. Он задул лампу, в темноте он и так видел хорошо, но ему хотелось спать.

Воскрешение

Сон милосердно пришёл к богатырю, даровав долгожданный отдых после тяжкого дня. Тёплое одеяло было кстати в холодном и сыром подземелье Арконы, и в него укутался спящий.

Правда, поспать много не удалось. Тело начало вести себя совсем необычно… Стали сжиматься и разжиматься кисти рук, наконец, руки успокоились. Яромир лишь вздохнул, и присел на своей скамье, и перевернулся на другой бок.

Еду ему не приносили, это было не по обычаю. Он должен был сострадать погибшей, и не должен был ни пить и ни есть в эти дни.

На второй день Геда была тоже неспокойна. Её ноги конвульсивно сгибались, притом просто потрясающим способом, витязь не мог и поверить, что такое воможно. Когда сбивалось одеяло девушки, Яромир старательно опять поправлял войлочное полотно.

Третий день был самым тяжёлым. Начала стонать, говорить нечто невнятное, затем закричала, успокоилась лишь тогда, когда Яромир сел рядом. Но тогда она открыла ещё невидящие глаза, встала, и не обращая внимания на холод, пальцами рук ощупала помещение, и опять успокоилась. улеглась на лавку. укрытая богатырём.

Тут уснул Яромир, и не обычным чутким сном, а словно провалился, так, что ничего не видел и не слышал. Только во сне ему показалось, будто спать стала теснее, но и теплее. Он повернулся, и его ладонь коснулась мягкой девичьей груди.

– Кто это? – спросил толком не проснушившись.

– Да кто же мог быть? – с тихим смехом ответила Геда, – я тут согреваюсь. Ты же теперь должен показать, что я не умерла?– и её губы впились крепким поцелуем.

Она долго не отпускала его, Яромир не удержался, провёл рукой по нежной шее Геды, выискивая рубец от удара. Но его не было, словно это всё было страшным сном.

– Ты уже умирал? – тихо спросила она, и не дождавшись ответа, – у меня это всего во второй раз.

– Пять раз. Но головы не терял ни разу.

– Кто тебе дал свою кровь?

– Альма, – неохотно ответил витязь.

– Мне Близнецы, Елка и Ель. Но когда они заснули и их уложили в пещере, бежала, и очень быстро. За тобой посылали Дев – Воительниц с Алатыря?

– Знал, что пошлют, поэтому прятался. Стало легче, когда Иван-царевич и Елена Прекрасная основали на Буяне поселение. Сразу туда ушёл. Да там все наши при святилище жили. Там не надо было боятся козней Прях.

– А я убила двух Дев, кто шёл за миой. Не хотела, а убила, – зло добавила Геда, – они убили мою подругу, Анту, голову отрубили, и забрали с собой. А я не нашла тело, не нашла! Не смогла её воскресить! – закричала она, и расплакалась.

– Она теперь в тайном месте, ждёт с другими из её колоды, кога Царевны проснуться и её воскресят. Но с воительницами не всякий Бессмертый справится. Я, вот слышал, что косицы, что мы носим, нарочно для того, если отрубят голову, легче с земли подхватить.

– Моя тоже небось, в кровище была, и скользкая. За косу было удобно хватать? – и толкнула его в плечо,

Она улыбнулась, села на краю лавки, и не думая пока одеваться. Яромир видел её татуировки на спине, руках, бедрах – и знал, что они означают- что она не умрёт, что она воин и колдунья.

– Ты должен меня ещё раз согреть, что бы я почувствовала, что точно жива, – сказала она, решительно залезая к нему под одеяло, – ну а потом ещё и ещё.

***

Они поднимались по тайному лазу в терем Славомира. Сильной рукой витязь открыл жалобно скрипувший люк, и мужчина и женщина оказались в горнице, украшенной искусной резьбой. Дальше по коридору, с полом, покрытым вязаными ковриками прошли в трапезную.

– Привет, Геда! – закричал вставший из-за стола Лют.

– Велика сила наших богов! – провозгласил Славомир, – она была мертва и воскресла! Принесите ещё пива!

Геда села рядом с Висной, а Яромир сел между Тиудемиром и Лютом. Во главе стола сидел Славомир, а рядом с ним сидел Витень.

– Нечасто такое бывает…

– Ты о чём? – спросил Яромир десятника.

– Воскрешение с отрубленной головой.

– Если бы просто удар мечом в сердце – за сутки бы поднялась, сам знаешь. Ну а волхвы на Урале, слухи ходят, и тысячелетних мертвецов поднимают, из тех, кто ихора напился. Как с саксами всё вышло?

– Ополченцы двести убитыми потеряли, саксонцы- не меньше шестисот. Ну ведь и молодшая дружина подошла, – ответил Лют.

– Неплохо.

– Надолго нас не хватит. Датчан мы сотни три срубили, шестьсот саксов. А их войско в пятндацать тысяч. А у нас меньше трёх с половиной.

– Напугать надо, – предложил Яромир, – что бы убедились, что с колдунами воюют.

– Это обдумать хорошо надо, – согласился Витень, – переглянушись с Славомиром, – что бы худа не сделать.

– Напиток Силы волхв, да наигрыш тот, на рожках, для тяжкого боя. Глядишь, и всё получится. Никто больше трёх часов сечи не выдержит, кроме нас.

– Так и делать будем. Молодец, Яромир.

Белый конь ответит

На холм, где стоял громадный храм Святовита, вела узкая тропа. Перед храмом высился частокол, и волхвы встречали жителей и воинов великой Арконы. Но служители сегодня пропустили даже наверх немногих старейшин и воинов.

Витязи поднимались наверх. Рядом шли Вечеслав и Мечислав, Ходота и Пирогаст, уличанские предводители, одетые сегодня в лучшие одежды, ромейскую парчу.

– Сейчас узнаем волю Святовита, – говорил Ходота, тяжело опираясь на свой посох.

– Нет вернее гадания, – согласился Пирогаст.

– Это точно, – соглашался Витень

Их взорам Храм открылся сразу, выстроенный и дерева, богато украшенный резьбой и прихотливо покрытый золотом и покрашенный. Волхвы всё приготовили к гаданию, были поставлены три низкие перекладины, которые должен был переступить священный белый конь.

Вот, вышел и сам Славомир, держа под уздцы опору Святовита.

– Спрашиваем мы тебя, Святовит, – возгласил волхв, – должно ли нам идти в бой?

Все замерли и лишь смотрели какой ногой конь переступит легкую палочку. Но вот нога священного животного поднялась, и все выдохнули.

– Правая… – радостно прошептал Ходота.

– Сохраним ли мы Станицу и храм Святовита? – спросил служитель снова.

Конь косил левым глазом на волхва, Яромира пробил пот. Богу было известно, что Станица и реликвии храма уже далеко? Но витязь смотрел с надеждой на коня, нервно перебиравшего копытами. Но вот, жеребец правой ногой переступил препятствие. Яромир вытер пот ладонью. Но остался ещё третий вопрос к богу.