Ганс Бессмертный

– Было бы вас, как в сказках, три сотни, так бы и сделали. Но, вы нападёте за полчаса до рассвета, а затем на помощь подойдёт и всё войско Арконы.

– Три тысячи против двадцати?

– Так я не Царевна, Мёртвых поднимать не умею, – возмутился Славомир, – Больше всё равно никого с нами нет.

– Значит, так и сделаем, – с видимым трудом согласился витязь.

– Отроков с собой взять не забудьте, что бы вытащили из сечи, если кого из вас ранят.

– Как всегда волхв. Не одного из нас вынесли мёртвыми. Я уже два раза умирал, – заметил Тиудемир, – Главное во время битвы – без головы не остаться.

Волхв усмехнулся, и от волнения стукнул посохом в пол, и внимательно посмотрел на Яромира.

– Только не зарывайтесь. Перебейте дозорных , подожгите осадные орудия и отходите, – заметил Славомир.

– Наши мечи не тупятся, – похвалился один из витязей, – железо же из Сибири. Уж почти семьсот лет назад Аттила- батюшка подарил.

– Ладно отдыхать надо. Идите, сон нужен и вам, – приговорил волхв, – Утро вечера мудренее.

***

Лавка, крытая медвежьей шкурой служила постелью Яромиру. Спал воин крепко, даже сейчас, перед сечей. Для него она была далеко не первая, и вино, не последняя. Перед ним на столе был и кубок с зельем, помогающим не уставать в битве. Это питьё пришло из далёких времён, даже не все витязи помнили, кто первый сварил этот взвар.

На страже стояли дружинные отроки. Те, кто должен был помогать в битве, уносить раненых, приносить и подавать новые щиты вместо разбитых. И сейчас, в это раннее время, они стали обходить горницы, где спали витязи. В дверь Яромира тоже постучали, затем дверь открылась, и прозвучал голос Ростислава:

– Пора вставать!

Витязь мигом проснулся, надел порты и рубаху, ноги сами нашли чуни, а рука потянулась к питью. Яромира передёрнуло от вкуса напитка, но он привычно проглотил всё до дна. Теперь надо было быстро поесть, и он спустился в трапезную. Все были в сборе.

– Доброго утра!– поздоровался он.

– Привет тебе! – услышал он в ответ.

Прислужница положила каши с мёдом, и он быстро поел, и влед за друзьями пошёл облачаться в доспехи. Самому всё это одеть было тяжело, и воинов обряжали привычные отроки. Поверх рубахи он одел стеганую куртку, что бы не так чувствовать удары, затем- любимую броню, из пластинок, приклёпанных к кожаной основе, затем отрок помог одеть зерцало поверх брони и закрепил ремни. Наручи, налокотники, наколенники и набедренники- весь полный доспех латника. Поверх накинул тонкую серую льняную рубаху, что бы железо не нагревалось на солнце. Кафтан одевать не хотел, итак было бы жарко. Тул, с луком и двадцатью стрелами, кинжал, нож, топор, меч и копье.

– Всё своё ношу с собой? – пошутил Тиудемир, глянув на Яромира.

– Лишнего тут не бывает, – ответил он, – главное, что бы хватило.

Наконец и любимый меч, щит на ремне висел за спиной, а шлем витязь держал в руке.

– Все готовы? – прогудел их старшина, Витень.

– Все, – ответил Лют, десятник и помошник старшины.

Славомир не сказал ни слова, только стоял, и благословлял воинов, идущих в бой. Они спустились в подклеть их терема, где помощник Славомира, Звонко, открыл тайную дверь. Воины зажгли факелы, и они быстро двинулись по тайному ходу. Про него никто не должен был знать, поэтому их не сопровождали сейчас их слуги и помошники, и было это непривычно. Волхв открыл три тяжёлые двери из тайного места, выпустив витязей под свет луны, а пока не солнца.

***

До рассвета было время, и надо было торопится. Датчане не были новичками в битвах, и впереди лагеря было пять дозоров, их выдавали большие костры. Но и руяне не были детьми, что бы поверить в такую наивную хитрость, что все воины будут на виду, у огня. Отряд разбился на тройки, и витязи пошли по широким дугам, высматривая врагов в темноте. Тем более, что они видели сейчас, как при свете солнца. Яромир был в тройке с Гедой и Висной. Девы были не слабее его, только злее на язык.

– Видишь, Яромир, Ута теперь далеко. Как же теперь? Может, ко мне, на время посватаешься? – смешила его Висна.

– По сторонам смотри, – бормотала Геда, – собак не чуешь

– Нет… – но всё же повела курносым носом воздух Висна,

Яромир ступал тихо, так что не был слышен супостатам. Как и все Бессмертные, в темноте видел, как днём. Витязь под кустами заметил четырёх данов. Трое спали, четвёртый таращился в темноту, и тёр кулаками глаза. Витязь жестами мудр показал воительницам, те без слов достали ножи. Воин бросил узкое лезвие, попавшее прямо в горло стража, и тот повалился на бок, захрипел, пытаясь дотянуться до товарищей. Девушки покончили со спящими быстро и милосердно, не развлекаясь. У костра же сидели лишь соломенные чучела. Другие тройки закончили всё также быстро. Теперь их ждал ров и частокол лагеря, и десять караульных на страже. Перед воротами горели старые дрова, отгоняя ночной мрак. Сидели и стояли датские воины, с щитами, луками, секирами в броне и шлемах.

Но Бессмертные встали за восемьдесят шагов, и шестнадцать стрел, пущенных с такого расстояния, перебили даже такую надежную стражу. Стрелы из богатырских луков дырявили обычный доспех, как заячью шкурку, стрелы даже пробивали шиты, вонзаясь до самого оперения. Они шли по натоптанной дорожке, привычно и хмуро смотрели на тела убитых и умирающих, но один из датчан сумел дотянутся до веревки колокола, и звон обрушил ночную темноту. Даже стрела Висны, пущенная в раненого звонаря, ничего уже не решала. В лагере раздались запоздалые теперь крики, заметались проснувшиеся испуганные люди. Тиудемир же занялся любимым делом- огнём из малого ночного фонаря стал зажигать смолу и бросать её в шатры и повозки вражеского лагеря.

Запылало всё вокруг, но тут на витязей набросились три десятка тяжеловооруженных рыцарей – крестоносцев, за ними встали стеной с сотню их оруженосцев, тут же принявшихся пускать стрелы в руян. Даже с расстояния в пятьдесят шагов стрелы не пробивали доспехи богатырей, а они, словно железные колонны, бросились вперед. Геда и Висна пускали стрелы. Датские мечи ломались как сухие тростинки о сибирскую сталь. В пять минут они срубили рыцарей, оруженосцы бросились наутёк. Богатыри продвигались к палатке короля, надеясь застать врасплох стражу. Не получилось , продвигались теперь через десятки изрубленных тел, заливавших землю своей кровью.

Уже светало, яркие лучи солнца, ещё красные, скользили по залитой кровью земле. Теперь грохот битвы был слышен уже с другой стороны.

– Горожане напали на лагерь саксонцев! – заметил Тиудемир.

– Точно…– согласился Лют.

Теперь против них вышли со знаменем воины короля, в яркой одежде и накидках поверх лучших доспехов. Эти воины были лучшими в войске данов, смелые, умелые и преданные королю.

– Сам король Вольдемар шлёт нам своих избранных воинов, – закричал Витень.

Началась страшная рубка, на богатырей враги напали с трёх сторон. Но витязи не знали устали, и перед ними вырос вал из окровавленных тел датчан высотой в три аршина, убитые лежали на раненых, а раненые на убитых. Вдруг, длиннейшим топором, асдинг снёс голову Висне, её брызнувшая вверх кровь окатила Люта с ног до головы. Яромир, своим мечом насквозь пробил позолочённую кольчугу слуги короля, и левой, освобожденной от щита, за косу подхватил с земли голову воительницы. Тело поднял Тиудемир, взвалив себе на плечи, оружие схватила Геда. Они стали отходить, да Вальдемаровы воины их и не преследовали, утомившись кровавым боем.

Но ополченцам арконцев против саксов пришлось туго, и Витень с десятком богатырей накинулся на войско Генриха Льва.

– Уходите в крепость, – крикнул старшина.

– Висна и Яромир, и Тиудемир идите, мы останемся, – громовым голосом добавил Лют.

Трое ушедших с телом нырнули в тайный ход, и дверь за ними закрыл волхв, ждавший их всё это время.