Аномальная жертва

— Я тя щас отучу думать! — Ответил ему староста, ещё раз замахиваясь. Его явно возмутило то, что кто-то решил не послушаться его слова, чем покусился на его власть. — Я те щас думалку оторву, чтобы головой думать начал. А вы чего встали? — Повернулся он к остальным. — Дел по хозяйству нет? Быстро подготовили для сеньора барона подарок, чай не к соседу едем!

Переспрашивать, «успел он попользоваться девочкой, или не успел», я посчитал неуместным. Особенно, когда услышал, как этот же вопрос интенсивно обсуждают собравшиеся «свидетели». Смысла в озвучивании этого вопроса на данный момент действительно мало. Жива, и славно.

Но парня без штанов постарался запомнить. На всякий случай.

Выехали на трёх телегах. Через старосту шло не только снабжение девочками, но и деликатесами с выпивкой. Подумав, решил, что это логично. Их основной бизнес — это таверна, всё равно и то и другое для таверны заказывают. Раньше я как-то не интересовался, откуда еда, которая как-то оказывалась на моём столе. Другие вопросы волновали.

Добирались аж четыре часа! Да я пешком напрямую за час бы дошёл, тут километров пять, если после болота через лесок и поля. Но нет, мы неспешно ехали по дороге, которая аккуратно огибала любую кочку, если та была выше роста курицы. Ещё и поля были разделены, как попало, и их все приходилось объезжать.

Я с детьми шёл пешком. Да нам и не предложили места в телеге. Там ехали с комфортом глава семьи, да один из его старших сыновей, остальные тоже стирали подошвы на пыльной дороге.

Девочка шла рядом со мной, а не с братом, и всю дорогу молчала. Только в этот раз не испуганно, а тоскливо. Как я понял, попользоваться ею парень не успел, но жути нагнал. Кажется, почти совершившееся изнасилование и смена статуса с «сестры» на «рабыню» как-то выбили Кейю из колеи, вот и подзависла.

Но судя по слегка исцарапанному лицу и ногтям, под которыми теперь кроме грязи виднелась кровь, сопротивлялась она отчаянно, что вообще-то не в стиле местных девок. Другие бы просто выполнили приказ лечь, да сами раздвинули ноги. Может, поплакали немного, но это максимум. А у этой ни слезинки, только ошарашенность быстрой сменой декораций.

Ничего, дети быстро адаптируются, эта тоже скоро придёт в себя. И наконец-то меня отлипнет и снова будет видеть защитника в своём брате. Хотя, если вспомнить наше знакомство, тут ещё вопрос, кто кого защищает.

Ситочек брёл сзади. С пустыми накопителями вылечить его смогу нескоро, так что придётся ему пока что терпеть. Я уже вытянул канал жизненной маны в один из амулетов, что висел у меня на плече, только вот наполнялись накопители очень медленно. Если прикинуть, суток двое надо будет на полную зарядку.

Уже понял, что мана пропала не только в амулетах, но и в моём ядре. И догадался, почему. Когда моя сущность покинула тело, она перестала защищать все магические вещи своей аурой и биополем. Я же, по сути, был тогда мёртв. А любую свободную магию перекрёсток тут же уничтожает. Вот я и лишился маны в теле и амулетах.

И она уж очень медленно восстанавливается. Точно нужен накопитель, чтобы тренировать каналы. И новые медитации зря начал пропускать, тоже ведь ускоряют развитие тела.

Конечно, можно активировать лечение и раньше, не заполняя накопители до крышки. Как доберёмся, взломаю привязку, и попробую.

Глянул на Ситочка. Крепкий парень, кстати. Поколотили его изрядно, я видел, как он иногда хватался за один бок, но не жаловался.

И по голове ему явно досталось. Иначе я не пойму, почему мой ответ «всё будет хорошо, обещаю» его полностью устроил. В этом мире нет таких наивных.

Всю дорогу меня пытались разговорить на тему «а кто ты вообще такой», но я не собирался открывать карты раньше времени. Нет, я не боялся, что меня ограбят или повернут обратно. Спор так не выиграть, а свидетелей его заключения было слишком много.

Однако если эти кулаки узнают, что спор я по сути уже выиграл, и веду их в верное рабство, могу и не дойти. Прибьют и меня и детей. И скажут, что ничего не знают куда делся странный чужак. Никто их слова проверять не будет, тем более мага с амулетом правды вызывать.

Сначала шагал молча и уверенно, но потом понял, что так точно не дойду. Глава семьи, видя мою уверенность, сам начал нервничать. Поймав его обеспокоенный взгляд, решил сменить поведение. Теперь на вопросы я всё же отвечал, пусть и уклончиво. И всячески демонстрировал неуверенность и желание никуда не идти.

На вопрос, точно ли амулет стоит больше сотни золотых, ответил, что у меня имеется женщина, которая заплатит любую сумму, случись что-то. Говорил я про Наталину, но эти пошляки тут же вслух сошлись на «вдовушке, которой приглянулся смазливый пацан».

Даже то, что это может быть просто моя мать, никто не предположил, так их захватила идея о богатой любовнице. До самого замка эта тема усиленно обсуждалось, и я понял, что для большинства этих парней такое положение вещей — предел мечтаний.

В столице есть «салон содержанок», это я знаю. А интересно, если ли «салон содержанцев»?

Так же знаю, что благородные леди играют в меценатов искусства, оплачивая жизнь смазливым менестрелям. Это модно, это не осуждается обществом, даже если менестрель только и умеет голосить, как петух поутру. Но если содержанец из профессии петуха только топтать и умеет? Уверен, и такие тоже есть, но «поддержанием искусства» такого любовника не оправдать.

Скорее всего, придумывают другое объяснение. Садовник там, слесарь-гинеколог. Мало ли вариантов!

Показался замок, и у меня откровенно защипало в глазах. Что не говори, но я тут родился, я тут вырос. Тут я жил с мамой.

Замок — это символ моего древнего имени. Его дал моей семье ещё король Менорании, когда предок спас короля от неминуемой смерти. Подробности того подвига сейчас не известны, но он должен быть очень значительным, раз за него последовала такая награда.