Страница 30 из 84
— Марко будет в порядке, — заявила она, будто имела право голоса в этом вопросе.
Это заставило меня невольно улыбнуться.
— Если кто-то и мог вызвать это из Вселенной одной силой воли, так это ты.
— Я ненавижу то, что мы не можем быть рядом с ними, — пробормотала она, ее глаза засветились мокрыми глазами, хотя я знал, что она не позволит себе плакать.
— Бэмби была там. Судя по всему, у них с Марко какое-то время роман. Она не пострадала, но с его женой случился беспорядок.
Ее лицо содрогнулось от ужаса.
— Что? — спросил я, меня охватило дурное предчувствие.
— Я.. — она глубоко вздохнула. — Бэмби пару раз приходил ко мне в Нью-Йорке. Она сказала, что у нее проблемы с парнем, который грубо с ней обращался. Она сказала, что беспокоится о своей безопасности и безопасности Авроры. Даже когда я настаивала, она не говорила мне, кто этот мужчина, но теперь..
— Марко, — выдохнул я, когда ее словосочетание ударило меня в живот. — Нет, он ни за что не причинит вреда женщине. Ты тоже его знаешь.
Она закусила красную губу.
— Да. Честно говоря, я никогда не получала от него таких флюидов. Но как еще мы должны соединить точки? Если бы он держал свой роман с Бэмби в секрете от тебя, разве маловероятно, что он был бы из тех людей, которые избили бы свою партнершу?
— Или превратились в крота, — мрачно пробормотал я, горечь на кончике языка, когда часть моего сердца, принадлежавшая Марко, сгорела дотла.
Мы пробыли довольно долго, стоя под навесом из зелени и сладких лимонов, с ножом предательства, пронизывающим наши спины.
— Мы должны вернуться, — внезапно сказала Елена, хватаясь за мои предплечья. — Марко мог скомпрометировать всех. Что, если они схватили его, потому что уже получили от него достаточно, и теперь они идут за всеми?
— Они не просто уничтожат всех жителей Каморры, — заверил я ее, хотя мое сердце превратилось в отравленный свинец, мертвый груз в грудной клетке. — Они сначала займутся нашими делами, и если кто-то окажется на пути, они уберут этих людей. Адди все еще поправляется, он будет осторожен. Чен и Якопо умны.
— А Бэмби? Аврора? Я не чувствую себя комфортно, когда не нахожусь рядом, чтобы утешить их, — призналась она. — Мы не так давно знакомы, но Бэмби доверяет мне. Если бы я могла поговорить с ней, может, она бы мне что-нибудь рассказала. Может, Марко рассказал ей, что происходит.
— Сомневаюсь. Если он был кротом, то дерьмо проникло глубоко, и он не стал бы подвергать себя опасности, признаваясь женщине, которая так близка тебе. Есть шанс, что я ошибаюсь. Блядь, больше, чем просто шанс. — я провел руками по волосам, затем сорвал массивный лимон с ветки, и плод лопнул от удара.
Елена спокойно убрала кусочек кожуры со своих волос, прежде чем взять мои тяжелые кулаки в свои руки.
— Я не хочу оставлять тебя, но должна ли я вернуться? Я могла бы помочь.
— Ты знаешь этих людей четыре месяца и готова вернуться за ними. — я провел большими пальцами по ее скулам, недоверчиво покачивая головой. — И это говорит женщина, которая убеждена, что она злодейка.
— Я ужасный человек. Я не боюсь признать, что совершала ужасные поступки, — сказала она, как будто я не понимал.
Но я понимал.
Я понимал, что всякий раз, когда кто-то пытался предложить ей утешение или похвалу, она уклонялась. Она пыталась отравить это алхимией своей ненависти к себе.
Гнев врезался в мою грудь, как шестнадцатиколесная машина. Если бы я знал, кто или что заставило ее так относиться к себе, я бы выследил его и разорвал на куски голыми руками, а потом поджег бы это дерьмо.
— Говорят, красота в глазах смотрящего, но и доброта тоже, — сказал я ей, заключая ее в объятия, ее маленькая фигурка идеально прилегала к моей широкой груди, ее голова была прислонена к моему подбородку. — По моему определению, нет никого храбрее и достойнее любви и восхищения, чем ты.
— Ты пытаешься заставить меня плакать? — потребовала она, отшатнувшись от меня, будто была раздражена.
Но я уловил довольный румянец на ее щеках, изгиб этого маково-красного рта.
— Никогда, — поклялся я. — И никогда не наступит время, когда я захочу расстаться с тобой, так что выбрось из головы мысль о том, чтобы полететь в Нью-Йорк одной. Ты должна быть рядом со мной.
Она посмотрела на меня, приподняв бровь, и сцепила руки на бедрах.
— Потому что я женщина, а ты мужчина?
— Потому что ты Елена, а я Данте, — поправил я. — Я должен быть рядом с тобой в равной степени.
— Тогда расскажи мне о плане, — потребовала она, даже топнув своим клиновидным каблуком по земле, выпустив в воздух струйку терпкого цитруса. — И не говори мне, чтобы я не волновала свою хорошенькую головку по этому поводу.
— Я бы никогда, — сказал я, сдерживая улыбку, потому что, черт возьми, она была очаровательна.
— Сделай выбор, Данте. Я не собираюсь скрываться из виду или оставаться на шаг позади тебя. Я твоя женщина? Тогда я всегда буду стоять рядом с тобой. Знаю, ты думаешь, что хочешь именно этого, но это не тот мир, в котором ты правишь. Ты действительно готов сделать меня частью своей жизни во всех отношениях?
— Ты готова стать ее частью? Когда ты войдешь в мафию, Лена, пути назад не будет.
— Могут ли женщины быть мафиози? — ее глаза расширились, но не от шока, а от интриги.
Я фыркнул.
— Сейчас двадцать первый век, есть женщины-капо, хотя их не так много. У Коза Ностры даже есть донна, которая правит железным кулаком в Чикаго.
— Тогда сделай меня, или как там, — потребовала она.
— Это серьезное обязательство, Елена, — сказал я с рычанием в голосе, потому что она, похоже, не понимала. — То, что ты связана со мной, подвергло тебя опасности в Нью-Йорке. Гидеоне ди Карло, человек, известный как «Мясник», подобрался к тебе. Томас Келли похитил тебя.
— Прошу, — она махнула рукой в воздухе в итальянской манере, и я понял, что мы снова говорим по-итальянски, ее голос был плавным и мягким. Всего два дня на ее родине, а Елена уже забыла о презрении к своей стране. — Симус похитил меня. Не обманывай себя и не думай, что ты первый, кто подверг меня опасности. Симус был на высоте. Я выросла, точно зная, чем занимается Каморра в тени. Ты не обязан ограждать меня от дерьма, Эдвард Данте. Я большая девочка. Умная. Я могу принимать собственные решения, и самым важным решением в моей жизни было сесть с тобой в этот чертов самолет. Я оставила все, чтобы стать твоей! Так сделай это. Сделай меня своей и никогда не отпускай.
Отчаяние в ее голосе пронзило меня насквозь. Я подошел к ней так, как подошел бы к испуганному мустангу, осторожно, с поднятыми вверх и открытыми руками.
— Лена, я не оставлю тебя. Никогда. Даже если ты не будешь лезть в мои дела.
Она смотрела на меня своими грозовыми глазами, меняющимися и клубящимися, как серые облака, в сердитые образования.
— Докажи это.
— Я не позволю тебе побудить меня разрушить твою репутацию, — рявкнул я, окончательно теряя самообладание.
Было слишком много всего.
Марко, Бэмби, ди Карло.
Рокко, Мирабелла Янни, вся эта гребаная Каморра.
Я терял самообладание.
— К черту мою безупречную репутацию, — огрызнулась она, пламя моей ярости охватило ее края и воспламенило все ее тело. — Я так усердно работала ради этого, но это ни к чему не привело. Я несчастна и одинока. Меня больше не волнует, что кто-то думает. Никто, кроме тебя и семьи, которую мы любим.
— А как же закон? Хочешь, чтобы правоохранительные органы всего мира знали, что ты сообщница одного из самых известных мафиози в Америке? — потребовал я, срывая лимон с дерева и крепко сжимая его в ладони. Плод взорвался, мякоть потекла по пальцам. —Вот и вся твоя юридическая карьера.