Страница 4 из 24
– И от того, и от другого. Я хотела тебя спросить, откуда у тебя ножи?
– Ага, наконец, дошло. Стащила у костра и, как ни странно, никто не хватился. Не сразу, конечно, а вот после таких пирушек утром выйду, ножи лежат там, где ели. Я и оприходовала сразу два, потом еще и еще.
– Так сколько ты утащила всего?
– Шесть, два тебе и четыре мне. Утром спрячем, а сейчас пусть под рукой у тебя два и у меня два.
– Если хватятся, будут искать.
Олеся отрицательно помотала головой.
– Не найдут, тайник надежный, смотри, вот здесь в стенке, и не подумаешь, что что-то есть. После этой вечеринки, если все обойдется, нужно снова выйти. Может, снова повезет, еще приобрету нож. Будем убегать, оружие понадобится.
– Ружье бы у них стащить, – вздохнула Юлька.
– За ружье могут срок припаять, а за ножи – нет.
– Здесь, не дома, срок могут придумать за что угодно, так, что не знаешь.
Юлька встала и подошла к двери, прислушиваясь.
– Что там? – шепотом спросила Олеся.
Юлька приложила палец к губам. Лицо ее выражало тревогу и растерянность. Олеся подошла к ней и приложила ухо к двери. Слышался мужской разговор и смех. Видно было, что мужчины уже приложились к спиртному.
Юлька отошла от двери и села на свою постель, подзывая к себе Олесю.
– Представляешь, мне вдруг показалось, что один из мужских голосов мне знаком. И это предположение было так нелепо и совершенно невозможно. Я ошиблась, но во мне что дрогнуло, если честно, я испугалась.
– Так кого же ты услышала?
Юлька замахала руками.
– Мне это показалось, и не будем развивать эту тему.
– И все же мне интересно услышать, – настаивала Олеся.
– Я совершенно четко услышала голос Марка. Но потом поняла, что в нем лишь отдельные интонации напоминают его голос. Мужчина говорил на русском языке, поэтому я и обозналась. Все, больше об этом говорить не будем.
– Постой, постой! Не спеши, иди и снова послушай, а вдруг ты не ошиблась, вдруг это наше спасение.
Юлька с сомнением посмотрела на Олесю.
– Вот это-то меня и пугает. С чего бы это ему оказаться здесь? Если бы он меня спасал, то на это не нужно четыре месяца. Тут что-то другое, тем более визит ночью всегда чреват последствиями. Хорошего от этого визита ждать не приходится. Да это и не он, я ошиблась. Сколько голосов похожих друг на друга, вот если бы на него взглянуть. Но на улице темно, хоть и горит костер, и лица не разглядишь.
– Значит нужно что-то придумать, – задумчиво протянула Олеся. – И я, кажется, знаю что.
– О, нет! Не вздумай выходить, это для нас опасно!
– Конечно, опасно, но еще хуже то, что мы не знаем, что вокруг происходит. Ложись и лежи, ты сильно больна, а я выйду за лекарством и, между тем, посмотрю гостей.
Олеся тщательно убрала свои волосы под платок, надвинув его на лоб и выставив свой живот, двинулась к двери. Оглянувшись на Юльку, она одобряюще ей улыбнулась. Выдвинув с петель свой запор, она чуть приоткрыла дверь, а затем, откинув в сторону летний занавес от комаров, шагнула за порог.
Возле костра на небольших подстилках сидели полукругом шестеро мужчин. Олеся сразу отметила, что трое из них были братья, в плену которых они находились, а трое были приезжие. Но приезжие сидели к Олесе спиной и лица их она не видела. Олеся неслышным шагом подошла к костру, на котором на веретене жарился целый баран, распространяя вокруг себя аппетитный запах жареного мяса.
Подойдя к Назар Баю, отцу Гульнары, Олеся несмело позвала его:
– Прошу прощения, что я перебиваю ваш важный разговор, но мне нужно попросить у вас, Назар Бай, лекарство для моей сестры, она плохо себя чувствует.
На мгновенье воцарилась тишина, которую тут же нарушил возмущенный голос Керима.
– Ты что себе позволяешь, женщина! Как ты посмела прийти сюда, где собрались одни мужчины!
Олеся всеми своими актерскими способностями придала голосу несмелые слезливые нотки.
– Я бы обратилась к вашей жене или к вашей матери, но они совершенно не понимают русский язык, поэтому я и обратилась к Назар Баю с просьбой дать лекарство для моей сестры.
– А что с ней случилось? – спросил один из гостей, поднимаясь на ноги.
Не поднимая головы, Олеся все же успела увидеть, что это был Марк. Стараясь не выдать себя голосом, Олеся, как и прежде, изменив его, проговорила:
– О! Она объезжала молодого жеребца, а конь был слишком норовист и скинул ее.
– Женщина объезжает коня?! Это что-то новое, наверно, у вас перевелись мужчины! – усмехнулся Марк.
– О, шакал! – прорычал Керим.
– Разреши мне помочь твоей сестре? – вызвался Марк, не обращая внимания на свирепый взгляд Керима и, шагнув в сторону юрты.
– Нет! – одновременно вскрикнула Олеся и Керим.
– Моей сестре поможет ее жених Назар Бай, возможно, она просто хочет сказать ему несколько слов о своих чувствах, – с явным смущением проговорила Олеся и отошла от мужчин к своей юрте, скрывшись в темном проеме двери. Но заходить во внутрь не спешила, а чутко прислушивалась к голосам у костра.
– Ты имел в виду эту женщину? – послышался голос Марка. – Так она русская, ты не говорил мне, что ребенок русский.
– Я говорил, если будет девочка, то она будет твоя, а мальчик не продается, мальчик нужен мне. – Олеся сразу узнала, говорил старший брат, Баймурат. – А русская она или еврейка, казашка, какая тебе разница.
– Пусть будет так, – снова заговорил Марк. – Но я хотел бы все знать об этих женщинах.
– Ты узнаешь о них все, но только не сейчас, а тогда, когда будешь забирать ребенка.
Олеся в ужасе попятилась в дверь юрты и вовремя, послышались шаги и в юрту заглянул Назар.
– Вот тебе анальгин и не вздумай снова выходить из юрты, если не хочешь неприятностей, глупая женщина.
Олеся схватила лекарство и поспешно закрыла вход, стараясь взять себя в руки, привалилась к стенке.
– Что там? – села на постели Юлька, в ожидании всматриваясь в Олесино лицо. – Что-то ты узнала не совсем хорошее?
– Ради Бога, тише! Вот лекарство, выпей таблетку, Назар принес, – подала Олеся пиалу с водой и таблетку анальгина.
– Что ты увидела? Говори, не тяни за душу! – проглотив таблетку, требовала Юлька.
– Видела, это Марк! – перешла на шепот Олеся. – Но он испугал меня сильнее, чем наши похитители. Он торгует детьми, вернее, он покупает моего ребенка, а для какой цели непонятно. Скорее всего, у него есть заказчики. Вот тебе и Марк.
– Ты не могла ошибиться, Олеся? – с сомнением спросила Юлька. – Может, ты что-то не так поняла или это был не Марк?
– Я не ошиблась, он чуть не вошел в наше жилище. А я сказала, что моей сестре поможет ее жених Назар Бай.
– Ты что, очумела! – возмутилась Юлька. – Какой жених?
– А что ты хотела бы, чтобы он вошел? Я так опешила, что не знала, как лучше. А потом, когда услышала его слова, поняла, нельзя ему знать, что мы здесь. Возможно, он нас ищет, но мы не должны показываться ему на глаза, пока не узнаем, чем он занимается, и зачем мы ему нужны.
– Ты права, – согласилась Юлька. – Все это очень странно, но как узнать больше?
– Надо подождать, он должен появиться здесь снова, тем более, если мы его заинтересовали.
– Ждать чего, твоих родов? А потом что? После родов, тем более, мы не сможем защитить твоего ребенка. Они его просто на просто отнимут. Нужно уходить раньше, выбрать момент, когда Керима не будет дома. Пока ты еще совсем не расползлась по швам. Конечно, ехать верхом будет опасно для твоего здоровья, но не менее опасно оставаться здесь. Знаешь, что я подумала? Необходимо пробраться в юрту Назара и посмотреть, что у него там, в аптечке, возможно, что-то есть стоящее.
– Тихо, – зашептала Олеся. – Мы забылись и обсуждаем наши планы тогда, когда рядом полно людей и любой может нас подслушать.
Они замолчали, прислушиваясь к ночным звукам. Мужчины, как видно, были заняты едой, так как изредка перекидывались незначительными фразами. Но понять, о чем они говорят было невозможно, так как мягкие стены юрты плохо пропускали звук.