Вместе

И вот теперь операция вошла в свою основную фазу. Спутники замерли, прицелившись в то место, которое выглядело, как древние руины, а беспилотный самолет, оформленный как боевой, взорвал правый двигатель, подруливая в сторону руин. Офицерами-аналитиками была проделана огромная работа — по рисункам и ориентирам смоделировать расположение замка в правильном отображении, высчитать расположение директорской башенки и подсчитать оптимальную высоту подрыва, чтобы не развалить вообще все — пока такая задача не стояла. Была середина июля, и детей в самой школе быть не должно, об остальных Специальная Служба предпочитала не думать, сопутствующие потери в такой ситуации никто не отменял.

Возможно, тут сыграло легендарное фантастическое везение Поттера, но в запланированный день директор мало того, что никуда не отлучился, но и наблюдал из своего окна за объятой огнем машиной. Он даже не успел понять, что происходит, как исчез, начиная свое «новое приключение». Фоукс не успел к месту катастрофы, да и не горела птица желанием спасать подчинившего его мага.

Подрыв спецбоеприпаса произошел штатно, на расчетной высоте. Беспилотный аппарат исчез в яркой вспышке, поколебавшей, казалось, само пространство. Гермиона, которая корректировала наводку на всем пути следования самолета, радостно завизжала. На экранах проступил древний замок, слегка дымящийся с одной стороны. Чары пали.

»…Авиационные катастрофы. Во время испытаний самолета XY-NN, по неизвестной причине произошло возгорание правого двигателя, и самолет потерпел крушение в пустынной местности Шотландии. Жертв нет. Ведется расследование».

Под видом комиссии расследования летных происшествий к замку выдвинулись сотрудники Особой Группы с целью расположения приборов фиксации и наблюдения вблизи замка и документирования последствий операции. Старинный замок поражал воображение, и даже дымящаяся рана не убивала это очарование. Сделав вид, что не замечают полуголых людей со странными палками, сотрудники удалились. В процессе осмотра местности был обнаружен фрагмент белой бороды с двумя колокольчиками, более подходящими лошадиной сбруе, и пенис, согласно экспертизе, принадлежащий мужчине в возрасте 60-75 лет.

Читая отчет медицинской экспертизы, Гермиона радостно улыбалась и хлопала в ладоши. Ей не мешали, она имела право. Однако следовало проверить накрытие конкретной цели, и для этого детей начали готовить к экспедиции в мир «волшебства и чудес», не к ночи будь помянут.

***

Гермиона со слезами на глазах рассматривала Косую Аллею, полную степенно шагающих семей, носящихся детей, о чем-то спорящих волшебников… Память подбросила картину когда-то очень давно открывшегося волшебства. Как жаль, что все оказалось ложью…

Дети, в сопровождении телохранителей, которые были сквибами, двинулись к белому зданию банка. Конечно же, ребят хорошо загримировали, и они ничем не отличались сейчас от аристократов — белая, почти прозрачная кожа, высокомерный взгляд, мантии высочайшего качества, блестящие на солнце драгоценности стоимостью в небольшое поместье… Встречные волшебники уступали им дорогу, не желая связываться с отпрысками богатеев.

Банк совсем не изменился и был ровно таким же, как и в памяти Гермионы. Она прошествовала к знакомому по той жизни гоблину и властно потребовала отвести ее к управляющему банком. Столько силы было в ее голосе, что гоблин и не подумал возражать. Дети совместно с телохранителями вошли в большой кабинет, и сопровождающий их гоблин будто бы испарился. Вот только что был тут, и вот его нет.

В первый миг казалось, что управляющий сейчас выгонит их вон, но гоблин пригляделся, охнул и низко склонился перед детьми.

— Чем Гринготтс может помочь отмеченным Великой Госпожой? — тихо спросил гоблин.

— Идентификация крови и список ритуалов банка в этом мире, — спокойно и как-то очень властно проговорила Гермиона, в которой сейчас даже слепец не заподозрил бы обычную девочку.

В этом мире гоблины умели определять наследство по образцу крови, ведь ключ может потеряться… И направленность магии, конечно, как же без этого. В остальном это был обычный банк, с вкладами, кредитами, акциями и прочими финансовыми премудростями.

Направленность магии девочку не интересовала, о себе Гермиона все знала и так, а вот семейные связи и опекун… Тут могли быть сюрпризы. Причем практически всегда неприятные. Но самое главное — опекун в магическом мире, ибо он мог сделать с ними что угодно. Это было фактическим рабством — институт магического опекунства. И капли крови упали в чашу, мгновенно превратившуюся в зеленоватую сферу. Артефакт сравнивал образец с существующей базой образцов крови волшебных семей.

А пока шло время, необходимое артефакту, гоблин предложил пирожные и напитки. Он с огромным пиететом относился к детям, отметку о покровительстве которых самой Смерти он четко видел. Значит, дети как минимум некроманты. А что может разъяренный некромант, гоблин проверять не хотел. Наконец артефакт завершил свою работу.

— Мисси… — гоблин вовремя увидел незаметный жест Гермионы и поправился. — Мисс Грейнджер, наследница Певерелл в соответствии с завещанием Игнотуса. Опекун отсутствует в связи с совершеннолетием магии и духа.

— Мистер Поттер… — гоблин неверяще уставился в пергамент. — Вы знаете, что ваши родители живы?

Одно дело, когда тебе рассказывает пусть любимая, но девочка из другого мира, совсем другое — когда сообщают именно так. Мальчик побледнел и упал в обморок. Как ни готовь себя к чему-то, но когда ты просто ребенок… А быть готовым к тому, что родители тебя предали, не может быть никто. Пожалуй, только после этого мальчик полностью принял рассказ Гермионы. Принял и почувствовал до самых глубин своего существа.

Гоблин же был шокирован. Дети у гоблинов рождались крайне редко — таково было последствие старинного проклятья. Именно поэтому дети были величайшей ценностью, и отказ от них считался преступлением гораздо более страшным, чем поедание собрата. Одна строчка, оставленная артефактом на пергаменте, изменила расклад сил в Магической Британии. Гоблины уже не могли остаться в стороне. Так же, как люди не смогли бы спокойно смотреть на медленное убийство ребенка. Психически нормальные люди, конечно.

Гермиона прижимала к себе Гарри. Когда тот потерял сознание, она почувствовала боль в сердце и чуть не умерла от страха за него. Дикого, всепоглощающего. Теперь она поняла, что хотел сказать гоблин. Остановиться ему она показала просто интуитивно, но вот теперь… Мальчик был ей роднее всех. Может быть, это из-за родственности душ, может быть, из-за чего-то другого. У нее еще будет время разобраться.

У мальчика начался приступ. Хорошо, что с ними были телохранители. Хорошо, что они знали, что делать. Хорошо, что Гермиона не свалилась вместе с ним — кардиореанимации в банке не было. Повезло.

Гермиона прижимала к себе Гарри и тихо плакала, а мальчик смотрел на нее и умолял не плакать, ведь для нее это опасно. От сильных эмоций может проснуться страшный синдром, и тогда… А Гарри мучительно не хотел ее терять. Ведь она была самым близким и родным человеком в мире.

— Скажите, а то, что вы там прочли… Можем ли мы как-нибудь избавиться от опеки Поттеров?

— В этом нет необходимости. Они передали опеку над вами, полностью отказавшись от ребенка, Альбусу Дамблдору, а он мертв.

— Это точно?

— Абсолютно.

Гоблин смотрел на девочку, видя, как слезы уступают место пониманию, медленно заменяющемуся чистым детским счастьем. Сильным и ярким, будто осветившим его кабинет. Это она еще не знает, что от старой кошки остался только хвост. Как было установлено, в момент взрыва верная последовательница «великого Светлого», полуобратившись, занималась непотребством в его кабинете.

«Ф-ф-фу, мерзость какая», — гоблина передернуло.

— У вас есть бумаги об этом? — Гермиона снова была деловита и собрана.

— В этом нет необходимости. По праву духа и магии вы являетесь сюзереном Поттеров.