Инкубаториум Киборгвилля

Самое ироничное и смешное в этом случае заключалось в следующем: я должен был пройти мимо Вивьен, ставшей причиной моих тяжелый мыслей. Она улыбнулась, весело махнула мне ручкой, от чего мне стало совсем не по себе. В связи с чем нутро перевернулось, сделав ощутимый кульбит.

«Нет, с этим точно надо что-то делать и чем резче, чем быстрее, чем больнее, тем лучше, иначе потом рискую оказаться в такой заднице, которая в сравнении с нынешней покажется мне чем-то несравнимо огромным и глобальным»,

Я кивнул ей и быстро покинул приемную, чтобы немного пройтись по коридорам административного здания. Причём, я понимал, что происходящее настолько глобально в рамках проблемы, что оно полностью вынесло из головы мысли об алгоритмах для наших серверных станций! Что я ни о чем другом просто не могу думать, кроме как о том, что эту проблему надо решить как можно скорее!

«Так… ресторан с погружением… но ведь самое главное — разговор! А я не представляю, каким образом и с какой стороны к нему подойти! Я посвятил жизнь другим проблемам и вопросам… нет, конечно, девушки у меня были, но… скажем так, без каких бы то ни было последствий, а здесь… Кажется, самый лучший способ, который могу придумать, это просто быть честным и говорить как есть, — решил я, после чего хмыкнул. — Ну да, если я буду прямо совсем откровенным с ней, сомневаюсь, что это чем-то хорошим закончится. А если и закончится хорошим, сомневаюсь, что потом не аукнется, — подумал я. — Ладно… надо вернуться к тому, каким образом все обставить. Ресторан… полное погружение… разговор. Говорить надо о том, чтобы она поубавила свой пыл. Что между нами ничего не было и не будет, просто потому, что я не создан для отношений, — подумал я, хмыкнул, выругался, не покидая собственных мыслей. — Нет… последнего лучше не произносить. Последнее может быть воспринято так, будто бы я отвергаю Вивьен. Этого нельзя делать ни в коем случае. Это её ранит, причем таким ужасным образом, что я точно заработаю еще одного могучего врага! А мне этого не хочется… — я почесал затылок, шагая по коридорам административного здания. — Может быть, просто рассказать весь мой план. В подробностях, о том, как все задумано. Может быть, таким образом получится донести до неё информацию о том, что я не собираюсь ни с кем сближаться, потому что не хочу делать больно? Потому что не имею права брать на себя такую ответственность, которую, к тому же, не смогу пронести от начала и до конца, ибо моя жизнь запланирована не очень продолжительной, крайне стремительной и посвященной определенной цели? — эта мысль заставила меня остановиться и посмотреть наверх. — М-да… а неба надо мной сейчас нет, — подумал я. — А куда оно делось, то небо, которое до этого момента всегда было?» — было следующей мыслью, пробивающей собой грань абстракции, учитывая тот факт, что я смотрел в потолок холодного серого цвета, но не чувствовал над собой бескрайней и прекрасной глубины бесконечности, способной унести на крыльях надежды о светлом будущем. Сейчас я видел над собой только серый, холодный потолок.

Спустя несколько часов я нашёл и заказал столик. К этому моменту я так и не нашёл правильных, разумных слов, которыми смогу оперировать в разговоре с Вивьен. Все, что приходило мне на ум, было либо откровенной глупостью, либо пошлостью, либо настолько невообразимым бредом, который по-трезвому сложно придумать в том случае, если это не кризисная ситуация, заставляющая полыхать мир не только в голове, но и вокруг. Спустя несколько часов к разговору было подготовлено все, кроме меня самого, и это сильно разочаровывало! Это заставляло сомневаться в правильности выбранного для беседы метода, в логичности всех выводов, сделанных во время подготовки и в успехе операции удаления появившегося неприятного… ощущения огненным смерчем надвигающейся большой беды.

— Вивьен, у тебя планы на сейчас есть? — спросил я, зайдя в приемную перед своим кабинетом. — Предлагаю тебе пройтись со мной до ресторана и там покушать… и немного поговорить, — сказал я. — А поговорить и обсудить есть что.

Каждое слово ощущалось мной с огромной нервозностью. Я не мог успокоиться и не понимал что со мной происходит. Это сводило с ума. Это мерно, холодными капельками билось о место на голове, которое у младенцев принято называть «родничок». Это сжигало меня изнутри пламенем ненависти к самому себе. При этом в голове звучало следующее: «А ведь именно этого я и боялся. Ведь как раз это было изначальным камнем преткновения, когда она предложила свои услуги в качестве секретаря! И Вандая с ней общалась и тоже видела и предполагала подобное развитие событий!.. Правда, она говорила, что также Вивьен станет прекрасным секретарем, и не ошиблась!.. Да я и сам знал, что она будет прекрасно выполнять работу, на которую попросилась! И так все оно в итоге и сложилось…» — и все эти мысли казались мне моим поиском виноватого в случившемся. А виноватого не было, потому что все происходящее предполагалось… а виноватого не было, и от этого внутри было паршиво и тяжело.

— О как! — выдохнула Вивьен и улыбнулась мне. — Эм… хорошо! Конечно! — она была растеряна, но счастлива. — А куда пойдём? И что за разговор? О чем ты хочешь поговорить? — она немного напряглась, и, кажется, ей даже передалось некоторое количество нервозности моего настроения. — Ладно… можешь не отвечать. Пусть для меня это будет сюрпризом! — она еще раз улыбнулась и закрыла глаза.

В этом её жесте прослеживалась некоторая мечтательность, которая мне не понравилась. Совсем. Мне показалось, что думает она совершенно о другом. О том, о чем я бы даже не подумал, и от этого предположения мне стало совсем не по себе.

«Проклятье! Женщины! Вы наше Евангелие и проклятье одновременно!» — подумал я и тяжело выдохнул.

— Ладно, пойдем. Нас уже ожидает машина.

Эти слова стали отправной точкой, которую можно считать моментом невозврата. В эту секунду я ощутил такой страх, которого никогда прежде не было в моей жизни. Я даже подумал, что мне проще было бы еще несколько раз встретиться лицом к лицу с тем самым Лораном или защитником покоев наследника света, нежели заниматься тем, чем я сейчас занимался.

Это задание, которое я справедливо получил от Клейн Батлер, казалось невыполнимым, и, в принципе, я понимал, что всего одно неверное слово может его превратить в таковое. Всего несколько букв могут поставить очень большой и жирный крест на моей дальнейшей судьбе… а если и не крест, то просто очень мощно подбить мои позиции на пути к достижению великой цели. Конечно же, мне это не нравилось, но и никому другому я не мог доверить это дело, потому что оно касалось только меня… меня и Вивьен, с которой все же начались проблемы спустя столько лет её хорошей работы.

«М-да… женщины… обычно с вами так хорошо и понятно, но иногда невыносимо! И это невыносимое в моей жизни происходит сейчас! А по запланированному, не должно было произойти никогда!.. Как жаль, что точно по запланированному никогда не бывает…» — думал я, когда мы садились в автомобиль.

И я видел в глазах Вивьен огонек надежды на то, что я сяду на заднее, рядом с ней… и я видел то разочарование, когда я закрывал перед ней дверь, чтобы сесть на переднее пассажирское, которое мне было ближе и по духу, и по темпераменту, и по нынешнему настроению, в котором мне хотелось быть как можно дальше от девушки, с которой предстояло провести очень тяжелый и в то же время совершенно нелепейший по своему составу разговор о том, как мы будем работать дальше, если вообще будем.

«Надеюсь, все будет хорошо и мне не придется подключать к этому делу Джонсона», — промелькнуло в моей голове, и я понял, что такой вариант нельзя исключать. — Это, пожалуй, я оставлю на самый крайний случай. На крайний из крайних… хотя, по своей сути, это самый простой, который даже не требовал бы от меня разговора. Этот способ я мог бы использовать в любой момент, наплевав на гордость, на принципы, на отношения, которые делают человека человеком, и, быть может, в этом и заключался бы смысл: пойти по головам, изначально переступив всего через одну голову далеко не последнего человека не только в жизни, но и судьбе. Да, именно судьбе, ибо без Вивьен моя политическая карьера могла бы сложиться совершенно иным образом. Ни лучше, ни хуже, просто иначе! А она выполняла возложенные на неё обязательства с фанатизмом, с огнём, с четким пониманием требований, предъявленных ей! Не каждый смог бы… не каждый стал бы так заморачиваться», — думал я, пока мы ехали, а затем и шли до выделенной нам комнаты дополненной реальности, использующей в своей основе технологии Инкубаториума Киборгвилля, а именно те, которые много лет назад придумал и разработал Майк… те, которые позволяли всем жителям подземного города доктора Бея Олденвуда Грея видеть небо над головами. Практически настоящее! Находящееся под землей и визуализирующееся высоко под сводами, под подпорками, балками и стальной сеткой.