Страница 295 из 329
Связное устройство сообщило о входящем вызове. Я посмотрел на небольшой экран и увидел там информацию о том, что со мной пытался связаться Эд, а я не успел принять. Это меня позабавило и удивило. Поступила вторая попытка связаться со мной, и я тут же поднял связное и сразу спросил «Эм… Эд? Да? Что-то случилось или как?» и тут же получил ответ, требующий от меня включить рабочую станцию и ознакомиться с переданным мне сообщением, в котором содержались координаты недавнего эфира. Как оказалось, там была передача, предложенная моим лучшим врагом, и таковая была буквально образцом дегенеративного искусства. Это было телешоу, запущенное на федеральной линии, предназначенной для новостей со всего мира, и там впервые за десятки лет начали показывать что-то кроме новостей и точного времени, и этим чем-то оказалась передача, вызвавшая у меня чувство под названием «испанский стыд»!
Там разбирали чужие семейные проблемы, кто с кем спал, кто кого бил и унижал, и при этом все закончилось дракой. Это было спонсировано моим лучшим врагом, и его передача собрала такие рейтинги, которые ни разу не собирала ни одна из тех, что были спонсированы мной. Это было плохим звоночком, о котором мне сообщил Эд. Это было очередным показателем того, насколько быстро человек способен растерять весь рассудок и насколько людям интересно смотреть грязь. Не заниматься развитием, а наоборот подвергаться превращению в растения. Помимо того, просмотрев части передачи, я связался с Хлоей, переслал ей координаты и попросил загрузить на одну из наших станций и проанализировать эмоциональный фон и воздействие на сознание. Как и ожидалось, показатели были интересными. Они говорили о том, что данный формат заряжал население негативом. То есть не только приковывал к себе внимание, но и действовал по принципу ретранслятора или розетки с зарядным устройством, которая снабжало умы зрителей отрицательными мыслями, настроением ниже нуля и готовностью действовать во имя какой-нибудь чуши. Просто потому, что надо. Просто потому, что они были настроены на то, чтобы ненавидеть и смотреть на мир через внушенную призму ненависти. Много столетий назад это было интересным приемом, который применяли вместе с зомбирующими политическими шоу, где так же царила ругань и было принято обсуждать чужие проблемы, других стран, не связанных с государством или административным районом. Умудрялись даже настраивать определенные области друг против друга, если в одной правил неугодный политик.
— Молодец!.. Какой большой молодец, и какие интересные, а главное — правильные решения! — я рассмеялся из-за того, что мне ещё сильнее захотелось встретиться с этим человеком, мыслепоток которого оставался вне досягаемости понимания моего спектра восприятия. — Ладно, хорошо, понял, спасибо, — сказал я. — В любом случае, мне необходим полный анализ этого шоу. Доскональный. До единого слова! Ибо мне что-то подсказывает, что текст составлен не просто так, а несёт с собой некоторый посыл, — сказал я Эду до того, как завершить разговор.
Сам же я размышлял о своём лучшем враге. Опять. В очередной раз за последние дни, и мне это не нравилось, потому что он стал навязчивой идеей. Наваждением. Психозом, который не отпускал и давил-давил-давил электро-прессом. Без жалости.
Спустя несколько часов мне прислали подробный отчёт, и как я и думал, там была искусно запечатана «программа». Точнее, послание, содержание которого читалось как: «Любые изменения, подразумевающие под собой стремление к социальному единству, есть пустая трата времени, ибо человек, при всей своей общности, существо единоличное, которому свойственны затворничество, одиночество, чувство дистанции и эгоизм». Таким образом, это шоу давало людям установку против всех тех идеалов, которые пытались нести в массы я и моя команда. Такой подход к вопросу политического соперничества меня позабавил. Он действительно включил в себя совершенно все приемы прошлого. Пошлые, мерзкие, но действенные механики и механизмы воздействия. И я сам не гнушался ими, но использовал в вариации, в переосмыслении, о котором предпочту не распространяться, ибо мое стремление ещё не достигло требуемой результативности.
Посмотрев весь отчёт, я понял, что надо в полном объёме подключать Виро. Что его надо распинать на активные агитационные действия, на личную разработку лозунгов, песен, рекламных роликов и прочего, что можно влить в общество посредством СМИ. В связи с этим я набрал старого друга. К этому году он сильно поседел, а его лицо покрылось большим количеством морщин. Выглядел он стариком, несмотря на то, что на самом деле был не так уж и стар. Причиной такого преобразования стал тяжелый образ жизни, подразумевающий под собой краткий сон, огромную рабочую нагрузку, включающую в себя пребывание за информационной станцией, в «Глобал» и Синтети. Помимо этого, не стоило забывать о том, что каждый из нас накапливал опыт не пропорционально возрасту как раз из-за постоянного времяпрепровождения в виртуальной реальности, и в частности, в общем узле, где все процессы ускорены в сотни раз благодаря прямому подключению мозга и избавлению от материальной оболочки, что так или иначе замедляло процессы из-за постоянного поддержания того самого материального, биологического, в состоянии жизнеспособности и заставляло работать. Тут же, благодаря подключению, вся работа тела сводилась к тому, что оно просто было, дышало, запускало кровь по сосудам, поддерживало обменные процессы, и все… Остальное мозг обрабатывал уже в совершенно другой плоскости, с иными скоростями.
— Виро! Виро, слушай! Мне нужна полная программа агитации, как во время перехода от районной власти к городской. Ты помнишь, какие речи ты мне прекрасные и обширные написал?! Вот так же мне надо и сейчас! Чтобы с полной самоотдачей! — сказал я, не поздоровавшись и даже не попытавшись спросить о делах своего друга.
Он несколько раз кашлянул от неожиданности, и это было нормальной, оправданной реакцией, потому что Виро вообще ничего не знал о том, как обстоят дела в политической борьбе. Сейчас дядька занимался своими личными делами и проектами, которые были направлены больше на творчество, нежели на что-то ещё… которые уже некоторое время не касались политики или только косвенно задевали данное болото, когда я просил о какой-нибудь песне, что должна заставить кожный покров по всему телу встать дыбом и спровоцировать избирателей проголосовать за меня. Сейчас же, кашлянув от неожиданности, он сказал:
— Братанчик, для начала привет! Для продолжения хочу спросить у тебя: какого черта?! Следующим шагом, когда ты ответишь мне, буду готов выслушать задачу, но как бы то ни было, какого черта, братан?! Имей совесть! Не мне тебя учить жить, но хоть немного уважения, да! Я ж не на побегушках мальчик! Я — нормальный человек и друг, да!» — сказал он, и мне стало очень стыдно.
— Эм… Виро… Да, привет! Прости за такую резкость и в моем случае дерзость, тут просто много всего происходит одновременно, вот я и веду себя несколько несдержанно. Ничего кроме, ничего более… — сказал я, чувствуя свою вину за происходящее, после чего поведал ему всю ситуацию с мельчайшими обстоятельствами, прекрасно понимая, что он не только не особо интересуется, но и вообще не следит за ситуацией в мире, занимаясь творчеством и всего себя, до последней свободной минуты, посвящая тому, чтобы стать легендой музыкального мира. — Такие дела, брат! Вот поэтому я такой дикий, по этой причине я кидаюсь на окружающих, как солевой. Так что не обращай на меня внимания… точнее, на мой изначальный выпад, но вот работу, прошу, выполни. Это крайне важная программа, потому что на носу выборы руководителя широкого административного округа. Победа приведёт меня ещё выше, а поражение, скорее всего, снесет мне голову и откинет назад на несколько лет. То есть по факту я останусь на месте, а вот по структуре развития это станет откатом. Неприятным и, скорее всего, фатальным для всего мира, потому что после этого мне придётся развернуть боевые действия, а это будет значить крест на многих карьерах. Да, эти многие давно приняли условия, но мне не хочется обращаться к этим методам, — сказал я и был рад тому, что Виро все внимательно выслушал.