Страница 9 из 94
Кстати, о лестнице. Приходится изобретать метод для спуска. Он заключается в следующем: я сдираю со стен войлок. Пока никого нет, укладываю его на ступеньки. После забираю подушки и аккуратно пристраиваю их спереди и сзади стола. Затем беру то, что эти шары использовали в качестве одеял. Приматываю к передней части своего рабочего стола... точнее, к той, которую должен направлять вперед. Таким образом, у меня получается лестница, устланная войлоком, что позволяет не так сильно бояться скольжения и того, что стол быстро покатится вниз. Так же плотная материя, которой были обшиты стены, неплохо гасит звуки приземления стола на пол. Подушки и одеяла служат гасителями. Та сторона, которая находится впереди, если стол начинает катиться, пускай жестко, но в то же время гулко упирается в стену. Подушка с моей стороны компенсирует удар и он становится не таким жестким для меня. Это что касается спуска самого стола, под завязку забитого телами. Что касается тех частей, которые разместили на мне, они, как и в прошлый раз, размещены в мешках, хорошо пропитанных животным и, в частности, свиным жиром.
И последнее... ребенок. Его я забираю только после того, как спуск завершен. К этому моменту и редкая снотворная свечка догорает, и я знаю, что эффект, который она накладывала, продлится не так долго, как того хотелось бы.
«Проклятье... надо быстро убрать войлок, закинув его в жилые квадраты... надо быстро поснимать гасители со стола... надо быстро примотать младенца к себе и выдвигаться в сторону приемки! — думаю я и уже изрядно дергаюсь, понимая, что время на исходе — А ведь я не хотел нести на себе маленькое живое тело! Не хотел!»
Разобравшись со всеми сопутствующими выполнению заказа проблемами, спрятав примотанного веревками ребенка под плащом, я выдвигаюсь в сторону сдачи груза. Оно располагается на другом конце города, что заставляет шевелиться как можно быстрее. «Хорошо, что стол слишком тяжелый, чтобы дать мне бежать!» — подлавливаю я себя на мысли, каждый раз рассуждая о том, что ребенок должен спать... Если он проснется, ко мне придет чистильщик, чтобы выполнить заказ на меня.
Дыхание давно сбилось. Легкие не могли чувствовать боли, но такое чувство, что исследования анатомов — дерьмо собачье и мешки внутри меня все же способны улавливать импульсы, отвечающие за защитную функцию нашего организма.
Дыхание сбилось, но я продолжаю идти, понимая, что еще хочу просуществовать в этом не самом прекрасном мире.
В итоге, дойдя до места сдачи тел, я, как всегда, беру бумажку, черчу на ней номер заказа, после чего передаю в окошко. Только на сей раз делаю приписку: «Плюс живой ребенок».
Ответ поступает быстрее, чем обычно. Это записка со следующим содержанием: «Тела в приемник. Ребенка держи при себе. Подходи на оплату».
Я делаю, как было велено. Не задумываясь. Не пытаясь проанализировать. Стараясь абстрагироваться от каких бы то ни было мыслей и вопросов, которых, к сожалению, в моей голове чересчур много!
Я сбрасываю тела. Выполняю задание. Первую часть. И этого достаточно. Я так думаю и готов приступить к чистке жилых квадратов, но подойдя к окошку оплаты, вместо денег получаю очередную записку. Содержание следующее: «Направляйся в сторону башни Некрополя. Там тебя встретят».
Я хочу оспорить данное задание, но у меня нет никаких вариантов. Система выстроена таким образом, что все, кто в ней задействован, вынуждены только подчиняться. Кому что-то не нравится, тот мгновенно отправляется в разделочный цех и дальше по цепи, пока не превратится в кучку останков от останков.
«Хорошо что хоть стол теперь пуст, и его не так тяжело толкать... — пытаюсь успокоиться я. — Но я ведь не курьер! Я — чистильщик, а не курьер! Что происходит?! Никогда прежде я не встречался с подобным! Чтобы ребенка несли к башне! Обычно их забирают на окошке приемки и добавляют к оплате! А тут...»
Я чувствую, как под плащом примотанный ко мне организм недовольно зашевелился. Это означает полное прекращение действия сонной свечи — и что времени у меня не осталось.
«Проклятье! — думаю я, после чего грязно ругаю себя за глупость — Когда все идёт не так, как запланировано, рассудок затуманивается! Когда все получается через задницу, я начинаю изрядно тупить... — я смотрю на свой стол, который освобождён от тел и в который я могу положить ребёнка, обезопасив своё передвижение до башни. — Отлично! Значит, не все так плохо, каким успело показаться!» — усмехаюсь я, как только закрываю дверь с недовольным ребёнком, который только просыпается после сонной свечи, который медленно выходит из состояния анабиоза и ещё не понимает ни своего голода, ни своей грязи в пелёнках, которой должно было скопиться отнюдь не малое количество.
«Скорее всего, перед тем, как пойти домой, мне придется посетить бани. Думаю, я уже и сам изрядно провонял жизнедеятельностью, особенно за этот невероятно продолжительный, мерзкий, тяжелый день, который тянется и тянется... который не желает завершаться так же, как не желает заканчиваться паутинка меда, — я иду по бетонной улице, с трудом переставляя ноги. — Единственное, что можно считать чем-то хорошим: сегодня, может быть, я впервые в своей жизни увижу Фрейлину! Это будет интересным опытом, не подвластным простому человеку, типа меня»
Эта мысль поддерживает силы в моем теле и заставляет идти... идти... и вновь идти... чувствуя, насколько сильно болят ноги, стопы, пальцы ног, насколько сильно забита спина, поскольку все это время я толкаю и толкаю перед собой свой огромный рабочий стол, он же ящик, в котором не только инструменты, в котором не так давно лежало два невероятно огромных тела, что пойдут на мыло, корм и украшения.
Спустя полчаса я, наконец, приближаюсь к башне.
«Хм... я думал, что дорога займет куда больше времени...» — проскакивает мысль в тот момент, когда передо мной появляется дверь.
Высокая. Резная. Деревянная. Древняя. С большим количеством трещин. Огромная дверь, которая в полной мере описывает высоту башни.
Подхожу. Стучу по дереву. Практически мгновенно открывается небольшое окошко, которое я не заметил до этого. Оттуда на меня взирает внимательный глаз. Спустя несколько секунд открывается небольшая дверь, встроенная в основную. Эту штуку я не заметил тоже.
Она открывается, и меня приглашают войти, после чего сразу закрывают. Молча. Сразу видно, что на дверях стоит один из жителей нашего района города Некрополь. Я сразу понимаю, что он наблюдает за мной, что он пытается рассмотреть лицо под плотной тенью капюшона. Затем протягивает заготовленную записку с текстом: «Доставай ребенка. Не бойся крика. Мы изолированы от внешнего мира. Оставляй вещи. Поднимайся. Тебя ждут».
Этот человек неопределенного с виду пола протягивает руку в знаке: отдай бумажку.
Протягиваю, берет одной рукой, другой достает из своей накидки коробок спичек, вытаскивает одну, ловко, управляясь одной пятерней, зажигает, после чего превращает доказательство моего пребывания здесь в пепел.
Киваю. Открываю ящик стола. Сразу же оттуда раздается крик. Меня оглушает подобная звуковая волна. Смотрителя двери — тоже. Мы переглядываемся, после чего он отмахивается от меня и поворачивается лицом к небольшому окошку.
«Интересно… кто меня уже ожидает? — напрягаюсь я. — Здорово, если Фрейлина. Плохо, если Лорд Искупитель Ладимир Невицкий. Встреча с ним не сулит ничего хорошего».
Достаю ребенка. Направляюсь вверх по лестнице. Каждый миг стараюсь запомнить. Буквально выгравировать в своей памяти, чтобы больше никогда не забывать. В это же время в голове звучит: «Меня пригласили в башню! Как же здорово и интересно! Но как бы то ни было, оплата слишком мала за такое количество действий, за такое количество проблем, за такое количество сырья, которое я сгрузил сегодня. Хотя со мной ещё не расплатились».