Инквизитор и чума

— Все готово? — спрашивает он, обращаясь к высокому мужчине.

— Да… почему так легко одет? — звучит тяжелый голос мужчины в маске с длинным клювом.

— Не могу больше я в этой коже. Задыхаюсь! Лучше помучиться два дня и броситься в объятия Спасителя, нежели терпеть это! — отвечает только что прибывший.

— Ты понимаешь, что этими словами отказываешься от нашей веры? Ты уверен, что хочешь поступить именно так? — спокойно, металлическим голосом, спрашивает мужчина в длинноклювом защитном головном уборе.

— Что вы, святейший! Ни в коем случае! Это я так, наоборот… — заикаясь и спотыкаясь о слова, бубнит в ответ подошедший.

— Смотри мне! Послушав речь твою, можно подумать, что ты уже сдался, уже отчаялся победить зло и отстоять жизни в этой страшной войне! И не забывай, уныние — грех! Кто пребывает в этом состоянии — одержим бесом. Открыл тот сердце своё демону лукавому!

— Нет-нет-нет! Помилуйте, святейший! Я хоть сейчас готов пройти освидетельствование и доказать чистоту своей души! — испуганно произносит принёсший кошек в мешке.

— Пшел прочь, — злобно выдыхает из легких высокий мужчина.

Он поднимает сосуд из плотной ткани и идёт в направлении крестов и клетки. За прошедший краткий промежуток времени сильно стемнело.

— До темна не успели… очень плохо! — произносит он, подзывая одного из сотрудников своей странной службы. — Собирай серебро, нам предстоит сложная ночь, — разочарованно произносит высокий человек.

Через полчаса тот человек, что принёс мешок с кошками, приносит ещё один небольшой, звенящий металлом мешок. Внутри серебряные крестики на цепочках, монеты, вилки и ложки. Он подбегает и кладёт новую находку рядом с прежней, коротко клонит голову перед высоким человеком, а затем вновь начинает разговор.

— Ваше поручение выполнено, святейший. Что теперь?

— У тебя есть ещё полчаса. Беги к кузнецу. Проси его переплавить и выковать из этого серебра десять широких прутков в два пальца и толщиной в большой палец, длиной в ладонь, и пять прутков поуже, но длиной в две ладони.

— Но серебра, скорее всего, не хватит! — испугано восклицает парень в легком защитном костюме. — Что делать, ваше благородие?

— А на что тебе ноги? — изучая своего подчинённого сверху вниз, с нескрываемой долей брезгливости и недоверия, холодно отвечает человек в узконосой маске.

— Я вас понял, — кланяясь, начинает лопотать мальчик на побегушках. — Ваше пожелание будет исполнено, — он подхватывает мешок с серебряными изделиями с залитой водой земли и срывается с места.

— У тебя всего полчаса! Ты понял, сын божий?! Полчаса! — вдогонку ему кричит высокий человек и вновь окидывает площадь своим потухшим взором.

В мыслях его непрестанно звучит молитва отцу мироздания. В его голове страх перед этой ночью. Он боится нападение сил зла и поэтому судорожно пытается найти ответ и спасение в молитве. В скором времени ответ появляется, и он вскидывает руки к затянутому непроглядной тьмой ночному небу с сыплющимися мелкими мерзкими каплями дождя. Человек в чёрном плотном трещащем костюме начинает читать слова, что приходят ему на язык, обращаясь к невидимому в темноте небу. Это продолжается некоторое время. Присутствующие на площади носильщики трупов и живых, но уже мертвецов, смотрят на своего предводителя. Они складывают руки ладонью к ладони напротив груди, склоняют головы вперёд и шипящим шёпотом начинают повторять выкрикиваемые святейшим слова. Потихоньку площадь переполняется прибывающими носильщиками в разноцветных, но одинаковых носатых костюмах. Они скидывают все новые и новые тела к куче тел и сливаются с остальными фигурами, стоящими на площади и устремившими к источнику звука. Внезапно высокий человек вскидывает руки к источнику тьмы и произносит свои последние на этот момент слова: «Освяти воду на этой площади и защити нас от порождений фантазии лукавого и его воздействия на наши слабые души… аминь!»

Последнее слово разносится длинным шипящим эхом. Небеса разверзаются длинной бело-синей молнией раз, два, три, четыре раза. Святейший человек крестится и произносит: «Это благословение, пришедшее к нам в количестве вершин креста!» — говорит он, а в следующую секунду весь мир наполняется грохотом грома божественного благословения. Во всяком случае, именно так думают присутствующие здесь люди в жутких костюмах.

Звук быстро приближающихся ног приносит за собой легко одетого человека в алом. Он тяжело дышит и этим нарушает святое таинство. В руках держит пятнадцать серебряных прутиков. Сквозь стекла очков, вшитых в костюм, можно увидеть довольные искорки в глазах высокого мужчины, собравшего здесь странное собрание. Он молча подходит к прибывшему и забирает у него выполненный заказ, после чего каким-то простым жестом показывает двоим из толпы идти вслед. Это те самые, которые пришли с человеком в клювастой маске в дом старого слепого плотника.

Троица подходит к клетке. Один из двоих прислужников ловко открывает замок, и первый заходит внутрь. Вслед за ним сначала в клетке оказывается второй послушник, а затем и человек в черном костюме со страшной маской на лице.

— Поднять! — металлическим голосом произносит страшный человек с головным убором с тонким клювом.

Его приказание исполняется в тот же миг: одна из женщин поднимается на уровень лица этого странного и мрачного господина. Он берет один из серебряных прутьев и аккуратно загибает его вокруг шеи. Такое ожерелье не смыкается на позвоночнике, но этого и не требуется. Самое главное — горло. Затем он повторяет нехитрое действие, загибает серебро вокруг кистей и щиколоток. Только после этого он снимает с головы девушки мешок, с глаз повязку и вынимает кляп изо рта. Она первые несколько мгновений привыкает к темноте и к огням, горящим вокруг. Потом окидывает взором этот страшный маскарад, и на лице её появляются крупные слезы. С уст девушки срывается мольба, которую никто не то чтобы не слышит, просто никто не слушает.

— …Согласно божественному суду, вам был вынесен приговор о сожжении за колдовство и наведение порчи, за разложение общественного строя и за все те беды, что вы вместе со своими сестрами сотворили по наши бедные души! — произносит высокий человек в страшном костюме.

Затем жестом указывает двоим, удерживающим девушку, чтобы те привязали её к кресту. Выполнив свои обязательства, они возвращаются и поднимают вторую из трех. Святейшество вновь гнет серебро, сковывая горло, руки и ноги, свято веруя, что именно этот металл способен лишить порождения тьмы любых сверхъестественных сил.

На плач и уговоры никто не обращает внимания. В этом патриархальном, напуганном обществе никто не верит ни слезам, ни чистоте души. Все держится только на двух книгах, которые под охраной содержатся во всех соборах и лежат прямо под крестом. Это — единственная надежда и одинокое в своем существовании проведение, доступное роду человеческому. Там написано все по правилам, там хранятся законы и там сказано: «Лукавый будет соблазнять тебя, просить и молить, и только тот, кто верует, сможет сопротивляться злой воле». Здесь сопротивляются все. В этой борьбе между силой света и объединившимися в альянс тьмой и смертью.

Вторая девушка уже размещена на кресте. Двое верных прислужников поднимают третье тело с мокрой каменной улицы, и человек в маске с длинным тонким птичьим носом повторяет свой ритуал по обезвреживанию ведьмы. С нее так же, как и с двух предыдущих, снимают мешок, развязывают ей глаза и вынимают кляп. Первые несколько секунд она с болью смотрит на мир и фокусирует кристаллики зрачков. Потом её лицо расплывается в улыбке.

— Святейшество, — произносит она вальяжно низким, немного гнусавым голосом. — А вы затейник! — она взглядом окидывает площадь — Скажите, а почему так темно?!