Остров холода

Вторая

Просыпаюсь от сильного кашля. Он будит меня, заставляя открыть глаза. На мое счастье, меня будит кашель, а не одержавшая победу надо мной жизнь.

Огонь погас. Даже угли перестали переливаться желтым и алым. Стало холодно… очень холодно, а всю местность вокруг засыпало снегом.

Простуда. Я понимаю, что наконец меня настигла болезнь. А после сна я еще начинаю чувствовать боль в содранных до мяса ладонях, в теле, которое принимало на себя удары Гриди, в ребрах, нижних, мягких и подвижных, которые были каким-то образом повреждены тем детиной, чье имя и чье благородство я не забуду, если останусь в живых.

«Проклятье… мне необходимо согреться… огонь не смогу сейчас развести. Слишком сильно озябли руки, и для этого необходимо найти то, чем разводить, — думаю я. — В таком случае, надо искупаться и промыть раны. Это надо было сделать раньше, но раньше на это не было времени, поэтому это необходимо сделать сейчас!»

Покачиваясь, я покидаю свое остывшее пристанище. Беру свое плохое, но все-таки оружие, и в первую очередь иду в сторону ловушки.

Спустя несколько минут вижу вновь заваленную ветку и ни капли не удивляюсь этому.

«Конечно… такая-то буря была», — проскакивает в голове, но на всякий случай поступаю так же, как и до этого: откладываю дубинку в сторону и готовлюсь к тому, что могу кого-нибудь схватить. Два резких движения и… да! В моей руке небольшой зверек. Никогда прежде я таких не видел. Но он у меня есть. Извивается, царапается и старается вырваться. Не даю ему возможности.

— Ты хороший воин и погибаешь в битве! — срывается с моих губ, после чего меня скручивает от кашля.

Как только отпускает, прижимаю зверька к земле, перехватываю руку, чтобы освободить ударную для оружия. Делаю замах, и через секунду кровь размазывается по земле, а тельце небольшой зверюшки полностью расслабляется.

— Отлично. Я смогу поесть. Пускай немного, но это лучше, чем совсем ничего! — я вспоминаю о том, как на войне, во время осады одного небольшого города, пришлось жрать жареных крыс, что время от времени бежали из горящего города. — И не такое бывало… и не такое переваривал мой желудок! —и направляюсь к горячему источнику чтобы искупаться, промыть раны и согреться.

Там, на берегу этого подарка самих Валькирий мне, раздеваюсь. Аккуратно складываю одежду и придавливаю своим временным оружием к земле, чтобы ветер не смог подхватить и унести эти бесценные для меня тряпки. Беру небольшую тушку животного и иду в сторону теплого источника. У меня в планах искупаться с той стороны, куда уходит вода. В моих планах промыть дичь. А в мыслях одна, совершенно простая истина: «Пищу нельзя оставлять без присмотра! Особенно тогда, когда твоя жизнь напрямую зависит от того: поешь ли ты или нет!»

Моюсь. Чувствую, как тело становится тяжелее. Чувствую, как внутри становится тяжелее. Ощущаю простуду, которая раскидывает свои щупальца во все стороны, на каждую клеточку моего тела. Это — плохо! Учитывая то количество снега и льда, которые свалились за ночь! Учитывая нынешнюю сложность добычи огня.

Вымывшись, быстро выскакиваю из воды, еще быстрее надеваю вещи.

«Слава Одину, что сухие!» — думаю я в этот момент.

Иду против течения чуть выше. Напиваюсь чистой воды. Потом вялыми шагами направляюсь в сторону пристанища. По пути пытаюсь найти что-нибудь, что поможет развести огонь. По дороге высматриваю то, из чего можно соорудить покатую крышу, чтобы закрыть себя со всех сторон от ветра, от дождя и снега, от любой непогоды. Ничего подходящего нет.

«Плохо… — думаю я. — Ну да ладно. У меня есть еда, и на данный момент это — самое главное! — появляется навязчивая мысль о том, что я о чем-то забыл. — Проклятье! Я забыл заново поставить ловушку!» — это заставляет меня пойти к тому месту, где не так давно я разбил голову этому зверьку.

Придя туда, заново устанавливаю свое приспособление для добычи еды, только на этот раз улучшаю его.

«Что-то мне подсказывает, что плотоядных тварей в этом месте куда больше, чем тех, которые питаются исключительно травой, — улыбаюсь я, отрывая кусочек мяса от остатков головы зверька и применяя его в качестве приманки. — А хищник в любом случае будет и побольше, и пожирнее… Главное, чтобы его придавило как можно лучше! Чтобы не выбрался! Но для этого необходимо придумывать механизм. Использовать рычаги… а у меня из подручных средств только руки с содранными ладонями, камни и палки! Ни о какой веревке речи не идет! А именно веревка нужна для строительства более-менее порядочной ловушки!» — думаю я, тяжело переставляя ноги в направлении своего обиталища и высматривая, что я смогу использовать для розжига огня.

По дороге мне на глаза попадается странное дерево. Подойдя, я обнаруживаю, что оно давно обрушилось и раньше служило отличным пристанищем для улья каких-то насекомых. Однако остатки улья сухие, мягкие и прекрасно подойдут для добычи огня. В связи с этим не без труда аккуратно отдираю от коры то, что когда-то было оживленным домом целой колонии каких-то мелких тварей.

— Лучше… Еще надо найти то, что можно будет использовать в качестве подпорок для шампура и сам шампур, — шепчу сам себе и начинаю смеяться над этим. Причины смеха не понимаю и скидываю все на переживания, усталость и болезнь, за ночь проникшую в мое нутро.

«Вот бы найти что-нибудь такое, что можно было бы использовать в качестве чана… — думаю я — Тогда я смог бы приготовить бульон! А с бульоном зараза пройдет быстрее! Если не оставит мое тело без дыхания стать частью непрекращающегося природного цикла жизни, — хмыкаю с горечью. — Но никакого чана нет и изобрести его не из чего… палки и ветки не смогут удержать жидкости и противостоять огню».

Возвращаюсь к жилищу. Замечаю что начинает холодать. Смотрю на небо и понимаю, как темно над головой, и это не означает ничего хорошего. Закидываю подпорки, шампур и улей в свою землянку.

«У меня не так много времени… и за все отведенное мне надо найти то, с помощью чего сделать себе крышу над головой и что можно использовать для приготовления зверюшки, — думаю я с грустным осознанием, что пока что рано отдыхать.

Отправляюсь на поиск больших ветвей. Таких, чтобы на них было большое количество небольших веточек. Таких, чтобы можно было просто прислонить к дереву надо мной. Да, пускай подобный метод нельзя назвать действенным или безопасным, но это лучше, чем ничего! Чем голое небо над головой! Особенно тогда, когда это небо выглядит черным, страшным и не согласным с твоим существованием! Особенно тогда, когда хочется протянуть как можно дольше из вредности, из чувства верности своим идеала, которые заключаются в постоянной борьбе! В войне против самой жизни!

Нахожу ветви. Тащу их по земле, создавая большое количество шума. Кажется, за мной следят. Хотя это чувство уже давно идет за мной по пятам так, словно пытается напугать. Так, словно смотрящий уже знает о том, каким образом я себя поведу в случае его нападения!

«Нет… ты не с тем связалась, тупая скотина! Не-е-ет! Делай что хочешь, но тебе меня не то чтобы не сломить, тебе меня не прожевать! Зубы обломаешь!»

Я начинаю громко смеяться, потом кашлять, потом вновь смеяться и так несколько раз, по кругу, пока не темнеет в глазах и не приходится взять себя в руки.

Вернувшись к землянке, с трудом дышу, обливаюсь холодным потом. Чувствую, как тело пробирает дрожью. Появляется мысль о том, чтобы переночевать в горячем источнике. Это мысль быстро пресекается здравым рассудком.

— Опрокидывай ветки, залезай под них и начинай разжигать огонь! Потом быстро готовь свой обед! Первый, за… несколько дней! Первый и такой жизненно необходимый! Первый, скупой, скорее всего, ужасный на вкус, но такой нужный обед! — начинаю твердить себе я, чтобы отогнать мысли о том, чтобы тупо залечь в горячий источник. — Если провести в такой воде несколько часов, конечно, можно избавиться от чувства холода, но вот голод никуда не денется! — говорю сам себе. — А еще ты помнишь как друг твой Торин однажды опозорился, а?! Вспоминай! Он просидел несколько часов в горячей воде, предаваясь пьянству и болтовне, а потом, когда сцепился на словах с одним парнишкой, не смог подняться! Все потому, что мышцы полностью расслабились! Все потому, что Торин потерял чувство страха и возомнил себя всесильным! Но ты… я не такой! Я — осторожный, умный и не хочу так просто отдать свою жизнь.