Тайна Соснового холма

– Нет… – Мальчишка глянул на Арна хмуро через падавшие на лоб волосы. – С первого раза ни у кого не получается, и у тебя тоже не получится. Но ты же собираешься учиться, правда?

Арн глядел на Висмунда сверху, с высоты своего роста, чуть улыбался. Светлые волосы его были схвачены тонким кожаным ремешком, чтобы не мешали, не падали на глаза.

Арн убрал пальцами пряди со лба Висмунда. Тоже мне, лучник.

Мальчишка натянул тетиву насколько хватило сил, прицелился, выстрелил. Стрела, описав полукруг, не долетела до сарая и упала, воткнувшись в землю, качнув сухую траву. Висмунд недовольно поджал губы, расстроился.

– Хорошо, – Арн похвалил его. – Твоя стрела хотя бы воткнулась в землю… Когда в первый раз стрелял я, надо мной все смеялись.

– Да? – Висмунд поднял лицо навстречу.

– Бери вторую. – Арн подал ему стрелу, следил, как он прилаживает её, указывал, как натягивать тетиву: – Сильнее, Висмунд! Обопрись на левую ногу. Ещё натяни… Ну?

– Пальцы… – прошептал мальчишка.

Арн знал про это, он и сам помнил ту боль, когда тетива, становящаяся вдруг, как лезвие ножа, режет пальцы нестерпимой болью, наполненной отчаянием. Но потом всё это проходит – и боль, и страх порезать пальцы, появятся мозоли, но уж лучше они, чем получить в будущем лезвие меча или ножа в тело.

Сам он умел стрелять с десяти лет, и стрелял прекрасно, меч так не любил, как лёгкий лук и стрелы, и больше времени уделял всегда стрельбе из лука, а не умению владеть мечом и щитом. Может, поэтому и одолел его Инвальдр хёвдинг в поединке.

– Ещё сильнее… – прошептал в ухо Висмунду, склонившись рядом. – Почувствуй, услышь сам, как запоёт лук и тетива, чтоб стрела сама в полёт запросилась… Ну? – Сощурил глаза. – Стреляй!

На этот раз стрела воткнулась в стену, но на три ладони ниже первой, выпущенной Арном. Висмунд вскинул голову, глаза его сияли от восторга. Краем глаза Арн видел, как разминает он пальцы правой руки, стараясь прогнать боль. Терпи, терпи, сын хёвдинга.

– Молодец! – Арн улыбнулся ему. – Ещё хочешь? – И не дожидаясь ответа, подал ему ещё одну стрелу.

Проследил за следующим выстрелом молча, а потом пояснил:

– Поторопился!

Стрела ушла под самый угол сарая, куда-то в траву, даже и не видно.

Висмунд пожал плечами, передавая лук, сам взял стрелы из рук Арна. Тот наложил одну. Выстрел. Вторую. Выстрел. Третью. Четвёртую. Пятую. Все они выстроились рядком от нижней, Висмунда, до верхней, первой – Арна.

– Здорово! – Висмунд восторженно улыбался.

– И ты так сможешь, надо только время и постоянные тренировки. – Арн глядел на него сверху. – Умельцы стреляют по несколько стрел за миг, берут в пальцы и в зубы…

– А ты?

– Я давно так не пробовал. – Висмунд проследил за взглядом Арна, направленным как раз на рядочек стрел. – Беги – собирай стрелы!

Висмунд умчался, как молодой жеребёнок. Арн смотрел на него задумчиво. Себе он тоже сделал лук, побольше этого и помощнее, и даже стрел заготовил с десяток на всякий случай, пока в лес ходили за луком для Висмунда. Вдруг пригодится.

Недалеко от дома, почти у дверей, стоял Асольв, заложив большие пальцы обеих рук за пояс, следил за рабом и мальчишкой, и внутри него всё кипело от возмущения.

* * *

Ингигерда застыла, сжимаясь в стену, даже старалась не дышать. Перед сном выскочила из дома отнести кость для Скальди и случайно наткнулась на разговаривающих Хогана и Асольва. Теперь и мимо не пройдёшь без лишних вопросов и подозрений.

– Я поглядел на него вчера, совсем он не дурак, как кажется, – это говорил Асольв.

– Он уже давно им не кажется.

– Висмунд постоянно с ним. Это опасно! Мы слишком ему все доверяем, словно забыли, зачем он появился здесь. – Тихий голос Асольва из-за шёпота казался шипением, как у опасной змеи. Ингигерда нахмурилась, она сразу поняла, о ком идёт разговор. – Он не забыл, а мы – забыли. Он же втирается ко всем в доверие, беззлобный малый, открытый и честный. Как же! – усмехнулся громко хирдман. – Он не остановится, пока не убьёт хёвдинга… И сейчас взялся за его сына. Таскает его по лесу вместе с собакой своей, оставит ещё где-нибудь там, бросит в болоте или убьёт…

– Висмунд – не ребёнок, он сам найдёт дорогу домой. Асольв, ты видишь опасность там, где её нет.

– Эти игры ещё с луком. Бегает за стрелами, как слуга его… Разве можно такое позволять?

– Висмунд совсем по-другому на это смотрит.

– Он – ходячее зло! Он ещё наделает бед всем здесь, он опасный, это – раб, он затаил обиду и месть. Его надо бы убрать подальше от всех… Его надо нагружать работой, чтоб не оставалось времени на пакости. Он только кажется всем таким простым и добрым, а на самом деле…

– Асольв, – Хоган перебил его, терпеливо выслушав все эти замечания. – Он пришёл сюда, чтобы убить отца, у него не получилось… Но он не похож на человека злого, да, он не продавец соли, это точно, он обманул всех, чтобы проникнуть в усадьбу, он не говорит, кто он и из какого рода. Но… – Хоган сделал паузу, покачал головой, но сама Ингигерда этого не видела. – Он не злой. Он отказался садиться со всеми за стол. Он знал, зачем пришёл, и не хотел нарушать законы гостеприимства, хотя ночью он бы вернее убил отца и сбежал безнаказанно… Отец чуть не убил его самого, и всё его имущество осталось у нас. Он сам стал рабом. Он всего лишился и чуть не потерял разум и жизнь. И после этого ты считаешь его злым? Он не тронул тогда Ингигерду и не обижает Висмунда… Нет, Асольв, он пришёл сюда только за жизнью отца, и только ему он может угрожать. Остальным он не опасен. А на отца-то он как раз и не обращает внимания. Вот это меня и удивляет.

– Мне не нравится он. Он, как змея, когда будет нужно, сменит кожу – и мы все его не узнаем. Это опасный человек, и лучше было бы всем, если бы он помер ещё сразу…

Его перебили, от дома закричал отец:

– Хоган, где ты пропадаешь?

– Пошли.

Они ушли, а следом юркнула на женскую половину и Ингигерда. Она выходила на улицу лишь на миг, а простоять пришлось до зубовного стука.

Долго-долго не могла согреться под ворохом шкур, обнимала себя за плечи, дрожала всем телом.

«Асольв-Асольв, что ты такое говоришь? Что за страхи ты вселяешь в меня? Хоган прав, но… Почему же тогда я боюсь за Висмунда? Почему боюсь за отца? О, Тор, почему мне дорог этот странный, никому не понятный человек? В нём столько загадок, а я люблю его. Что я знаю о нём? Кто его родители? Откуда он сам? Зачем он пришёл сюда? Ничего, ничего я не знаю о нём… А люблю…»

Она закрыла глаза и вспомнила его, его лицо, светлые волосы, тонкие губы, яркие притягивающие взгляд глаза. И на губах сразу же улыбка появилась. Разве можно не любить его? Разве можно считать его злом? О, Фрейя…

Глава 10

Они встретились в своём старом укромном месте, это бывало редко, постоянно кто-то мешал, но на этот раз Ингигерда смогла выкроить чуть-чуть времени, чтобы Хоган ничего не заподозрил.

– Арн… – шепнула чуть слышно, придвигаясь ближе, чтоб их голосов не было слышно. Смотрела ему в лицо, угадывая его в предвечерних сумерках.

– М-м…

Он улыбался ей, сжимая в ладонях пальцы её правой руки, держал бережно, словно боялся сломать, как держат в ладонях пугливую птицу. Держал у лица, будто хотел к губам поднести, поцеловать. Но Ингигерда вырвала руку, негрубо, нет, просто вытянула её на себя, настойчиво. Быстро заговорила на его вопросительный взгляд:

– Арн, я вдруг подумала… Я… – Прикрыла глаза, подбирая нужные слова. – Ты же пришёл сюда… пришёл, чтобы убить отца…

Он нахмурился при её словах, опустил руки, ещё помнившие тепло её ладони.

– Я боюсь, Арн, я боюсь за отца… И… – Она отвернулась, пряча лицо в тени, зашептала губами в покрывало: – Ты постоянно с Висмундом… Всё время… И я не знаю…

Он перебил её негромко, но твёрдо и уверенно:

– Ты думаешь, что я могу убить хёвдинга сейчас? И если не его, то хотя бы младшего сына? Могу убить их? Ты этого боишься?