Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 63 из 74

Берд не сомневается, что это серьезная социальная проблема. «Есть исследования, проведенные в Германии и США, которые показывают, что дети, не имевшие опыта бесплатного передвижения на природе к 14 годам, никогда не получат его до конца своей жизни».

Вскоре Берд оказался приглашенным на конференции, чтобы поделиться своими мыслями. «Во всем западном мире была огромная потребность в том, чтобы здоровые люди встречались с природой». Но, несмотря на высокий интерес, он говорит, что среди медицинского истеблишмента остается проблема, связанная с мировоззрением. «Некоторые врачи считают, что общение с природой каким-то образом уходит в прошлое. Они думают, что прогресс - это новый скальпель. Однако все меняется к лучшему. Все больше признается, что не все можно сделать с помощью технологий. Ожирение, депрессия - с ними нельзя справиться, разрезая кого-то на куски ».

Экономика также играет важную роль в этом мышлении. Берд привел мне пример стоимости достижения «года жизни с поправкой на качество» для пациентов, страдающих рисками сердечно-сосудистых заболеваниями. Препараты в виде статинов стоят около 9 500 фунтов стерлингов в год, в то время как занятия физическими упражнениями обходятся примерно в 440 евро - в двадцать раз меньше. Более того, статины работают не так хорошо, как ходьба, и вызывают побочные эффекты.

В сравнении с сотнями миллиардов долларов, ежегодно тратимых во всем мире на здравоохранение, связанные с ними результаты имеют важные последствия, не в последнюю очередь для того, как мы проектируем места, где мы живем, работаем и играем. Поиск оптимального сочетания людей и природы явно означает гораздо больше, чем просто сокращение загрязнения.

Но почему нам, людям, кажется, выгоден контакт с миром природы? В конце концов, мы сейчас в основном городские существа, так почему же природа все еще имеет значение?

Охотники-собиратели и природный дефицит

Предки, которые были анатомическим эквивалентом современного человека, впервые появились якобы около 200000 лет назад. То, что делает нас людьми, было создано в этот период, да и в течение 20 миллионов лет эволюции, имевших место до того времени, не говоря уже об огромном периоде эволюции приматов, который привел к появлению человекообразных обезьян.

Урбанизация действительно началась всего около 200 лет назад, и то лишь для небольшого меньшинства людей (совсем недавно, в 2007 году, впервые в истории человечества большинство людей переехало в города).

Длительный период человеческой истории, который привел нас туда, где мы сейчас находимся, помещает недавний процесс урбанизации в совершенно иной контекст, чем десятилетние временные рамки, которые мы обычно связываем с расширением застроенных территорий.

Даже если принять 200 лет за период, в течение которого люди жили в городах (что на самом деле является преувеличением), то около 99,9% истории человечества было за пределами города.

До того, как мы жили в застроенных территориях, мы проводили время гораздо ближе к природе - фактически, мы в основном жили на природе. На протяжении большей части истории человечества нашей базовой экономической моделью было собирательство.

Если мы предположим, что это было нашим основным средством удовлетворения наших потребностей примерно 10 000 лет назад, то примерно 95 процентов истории человечества приходится на этот образ жизни.

Чтобы быть эффективными охотниками-собирателями, люди должны быть компетентными натуралистами, остро реагирующими на времена года, осведомленными о схемах миграции важных животных и способах плодоношения различных растений.



Они должны знать о почвах, родниках и, конечно же, хищниках. Группы охотников-собирателей, живущие сегодня в тропических лесах Амазонки, не просто проходят через ландшафт, беря то, что им нужно; они управляют лесом так, чтобы производить больше того, что они хотят, а это означает сажать и ухаживать за теми растениями, которые они считают более ценными, включая деревья, дающие плоды, которыми кормятся дикие свиньи, на которых они охотятся. То, что похоже на естественный тропический лес, частично является гигантским, тщательно продуманным и полуестественным садом.

И когда люди совершили большой скачок от охотников-собирателей к земледелию, все еще существовала близость и известная зависимость от природы, а это, в свою очередь, сказывалось почти на каждом повседневном опыте. Была ли почва достаточно плодородной, чтобы дать урожай в этом году?

Достаточно ли будет дождя? Может ли серьезное нападение вредителей снизить урожайность? Если что-то из этого будет неверно оценено, результатом могут стать голод и конфликты.

Исследование, которое я кратко изложил в этой главе, дает некоторое представление о практических последствиях этого. И имейте в виду, что мозг, отвечающий за наше мышление, рассуждение и принятие решений, который приносит эмоции и осознанность, произошел от мозга приматов, которые были такой же частью лесов и равнин, как трава и деревья.

Нравится нам это или нет, но мы все еще погружены в природу, и, кажется, мы все еще «знаем», что даже в наших городах из бетона, стекла и стали, это не может не быть очевидным или передовым фактом.

Уильям Бёрд говорит о небольшой доле времени, которое люди провели в своей современной городской среде, и о том, как мы были сформированы довольно глубокими способами благодаря нашему рождению и долгому существованию в природе. «Это как компьютерная система, на разработку которой ушло около года, а потом кто-то в последнюю минуту говорит:« Не могли бы вы изменить все? »Нет никакого способа».

Наша унаследованная предрасположенность к общению с природой, наше базовое программирование, имеет множество проявлений. Во-первых, многие из нас получают огромное удовольствие от ухода за растениями, будь то садоводство, выращивание пищи на огороде или даже выращивание комнатных растений. Учитывая время и деньги, которые многие люди вкладывают в свои сады и наделы, становится ясно, что некоторые очень важные потребности удовлетворяются в процессе. Вынуждены ли мы, городские садовники, выращивать и ухаживать за растениями отчасти из-за динамики нашего прошлого?

То же самое можно спросить в отношении многих отношений, которые мы поддерживаем с животными. В западных странах миллиарды долларов тратятся на покупку домашних животных и уход за ними, и при таких затратах очевидно, что животные-компаньоны получают некоторые выгоды. Некоторые из них становятся все более понятными. Было доказано, что кошки и собаки способствуют снижению артериального давления, повышению способности справляться со стрессом и в качестве терапевтического средства при незначительных недугах. Наша склонность к общению с животными проявляется также в посещении зоопарков и аквариумов; в США и Канаде такие достопримечательности посещает больше людей, чем крупные спортивные мероприятия.

В Великобритании самым популярным видом спорта является рыбная ловля. Многих людей, отправляющихся на рыбалку, не слишком беспокоит, что они не очень много ловят - настоящая достопримечательность - это находиться на природе, активно взаимодействуя с ней. Могут ли содержание собак и рыбалка тоже быть отголосками нашего охотничьего и собирательного прошлого?

Даже если это так, нам не следует романтизировать историю. Большая часть человеческой истории была жестокой и полна опасностей, связанных с болезнями и голодом. Жизнь была короткой и мучительной, а рост сельского хозяйства и городов отчасти стал средством спасения - поиском комфорта, удобства и долголетия. И это сработало.

Обзор Майкла Гурвена и Хилларда Каплана показал, что среди традиционных групп охотников-собирателей, выживающих сегодня, средняя продолжительность жизни при рождении колеблется от 21 до 37 лет. Доля доживающих до 45 лет колеблется от 26 до 43 процентов. Если мы предположим, что эта закономерность в целом свидетельствует о ситуации на протяжении большей части истории человечества, то недавние изменения - это революция к лучшему.