Страница 77 из 101
- Да, Василий Михайлович, прожитые годы на чужбине не пошли мне на пользу, тяжело узнать в старухе молоденькую фрейлину императрицы баронессу Суздалову Серафиму Потаповну.
- Симочка, это вы?
- Когда-то меня так называли, а сейчас я ношу имя Фатима.
- Как вы здесь оказались? Вы так внезапно покинули Москву. Вас искали всем миром несколько лет, но безрезультатно.
- В России найти меня было невозможно, я уже пребывала в Иране.
- Давайте пройдем в наш лагерь, и вы подробно мне все расскажите.
- Я не одна, со мной еще двенадцать девочек и моя взрослая дочь. От недоедания они очень слабы. Если вы прикажете своим солдатам, я покажу, где я их укрывала все это время.
Всю беседу мне переводил толмач, поэтому я остановил унтер-офицера и приказал ему с отделением солдат поступить на время в распоряжение пожилой женщины.
- И кто это был? – спросил я отца по-английски.
- Ваше Высочество, эта женщина утверждает, что она баронесса Суздалова из России, я ранее знал даму с такой фамилией. Сейчас я не могу определенно сказать она это, или кто-то другой.
- Ладно, генерал, когда прибудете в лагерь, позовете, меня заинтересовала эта женщина.
Прибыв в лагерь, направился к штабной палатке, обязанности командующего армией с меня никто не снимал.
Начали поступать точные сведения о наших потерях. Оказалось у нас, восемьсот погибших и девятьсот раненых солдат, как по мне, так очень много. Война без потерь не бывает, но хотелось, чтобы погибших было меньше. Думаю, со временем, когда наберемся достаточно опыта, сократим число погибших.
Примерно через час в палатку начальника штаба меня пригласил посыльный, сказал, что переводчика брать не надо.
- Серафима Потаповна, разрешите вас представить принцу Искандеру, наследнику престола Ирана, командующему армией, - стоя по стойке смирно, отрекомендовал меня граф Воронов, говоря на английском языке. – Вам, Ваше Высочество, представляю подданную России баронессу Суздалову Серафиму Потаповну.
- Рад знакомству, баронесса, хотя обстоятельства нашей встречи трагичны, - кивнул я головой. – Каким образом вы оказались в зоне боевых действий? Здесь было очень опасно, вы могли погибнуть от наших снарядов. Кстати, господин Воронов вас накормил?
- Да-да, Ваше Высочество, - торопливо заверила меня женщина, - Василий Михайлович, озаботился нами, мы сыты, все хорошо.
- Чем мы можем вам помочь?
- Если поможете мне и моей дочери вернуться в Россию, то мы будем за вас молиться до конца дней своих.
- И все же вы не ответили на первый мой вопрос. Повторюсь, как вы оказались в зоне боевых действий?
- Мне тяжело вспоминать годы, проведенные здесь на чужбине, но если вы настаиваете, то слушайте.
Я была фрейлиной императрицы МаргаритыII, выполняла все поручения, которые она мне давала, и проживала в Москве. Большую часть времени проводила в Кремле, так как работы было много. В тот злополучный день я отправилась в ювелирный магазин Либермана, чтобы подобрать украшение для дочери императрицы Людмилы, приближался ее день рождения. Помню, как зашла магазин, как осматривала драгоценности. Потом почувствовала укол в плечо, и все, наступила темнота. Сколько времени я провела в беспамятстве, не могу сказать, очнулась в неизвестном месте, меня насиловал неизвестный молодой человек. Это было таким сильным потрясением для меня, что я вновь отключилась. Пришла в себя спустя некоторое время от ударов по лицу и по телу. Снова подверглась насилию. Мое истязание продолжалось почти неделю, после чего меня оставили в покое и отправили к группе женщин, проживающих в доме. Попыталась выяснить, где я нахожусь, но языковый барьер не давал такой возможности. Подруги по несчастью не знали ни русского, ни английского языка, а я не могла понять местный. Только через месяц, когда к нам присоединилась девушка - турчанка, удалось определиться с местом заточения. Оказалось, что я нахожусь на территории Ирана, в ста километрах от Тегерана. Меня подарили молодому офицеру иранской армии Магруру Гулшащу. Рабынь, подобных мне, в доме было семеро, все из разных стран, и если внимательно присмотреться, то можно было заметить некую схожесть между нами, а именно: светлые волосы и голубые или светло-серые глаза. Ну, и естественно молодость, все девушки были не старше двадцати пяти лет.
План побега я стала разрабатывать с первых дней, но, к сожалению, осуществить его не было никакой возможности. Наши покои подобно цепным псам охраняли три евнуха, злобные и неразговорчивые. На ночь нас за одну ногу сковывали одной цепью. Стоило одной девушке подняться, просыпались все остальные. Извините за подробность, но даже пользование ночным горшком осуществляли все вместе, чтобы лишний раз не беспокоить подруг по несчастью.
За первые пять лет пребывания в неволе я родила двоих детей, мальчика и девочку. От кого они появились на свет, точно сказать не могу. Наш хозяин-мучитель часто устраивал в своем доме настоящие оргии, и делился нами со своими друзьями. О судьбе детей я ничего не знаю, их у меня отбирали через месяц после рождения, и снова продолжался кошмар. Последнюю дочь Валентину я родила восемнадцать лет назад. Роды были тяжелыми, думала, не выживу, и даже молилась, чтобы Господь избавил меня от мучений. Видно, со мной что-то все же произошло, я стала стремительно стареть. Удивительно, но наш изверг на этот раз ребенка у меня не отобрал, разрешил заботиться о дочери.
Десять лет назад Магрура назначили комендантом крепости в Батунасе. Условия содержания стали более мягкими. Большинство таких же несчастных женщин, как я, к тому времени умерли, их место заняли более молодые девушки, одна я продолжала жить. Магрур на меня уже не обращал внимания, приказал присматривать за гаремом. В крепости условия содержания были сносными, нас уже не так рьяно охраняли, поскольку бежать никто не пытался, даже я вначале отказалась от этой затеи, ждала, когда подрастет дочь.
Перемещаться по территории крепости я уже могла самостоятельно. Это мне позволило случайно обнаружить вход в крепостные подземелья. Как я обрадовалась! Появилась надежда, что я смогу по подземным ходам выбраться за пределы крепости вместе с дочкой и убежать подальше. Я по ночам со свечой в руке облазила все подземелья и выяснила, что покинуть крепость нет никакой возможности, ход в сторону высохшего ручья обвалился. Решила его откопать. Три года по ночам я копала и перетаскивала камни - адский труд, но у меня была цель, я хотела обрести свободу для себя и дочери. В одну из ночей я спустилась в подземелье, чтобы продолжить работу, и с ужасом увидела новый обвал. От такого удара судьбы я прорыдала больше часа, но потом вновь приступила к работе. Подземная каторга продлилась почти пять лет, но мне удалось откопать выход. Радость меня переполняла: вот он - выход на свободу, вот реальная возможность попасть на родину, хотя прекрасно понимала, что осуществить это очень сложно, ведь женщина в Иране бесправное существо, принадлежащее мужчине. И, тем не менее, я стала готовиться к побегу, заготавливала продукты и одежду. С деньгами была проблема, их не было совсем, у меня было всего два тумана, которые удалось по случаю стащить у Магрура.
Все эти ночные копания в подземелье и приготовления я проводила тайно от всех, в том числе от дочери. Я очень беспокоилась за Валентину, она с каждым днем подрастала и превращалась в очень симпатичную девушку. Мне очень не хотелось, чтобы она тоже подверглась насилию, поэтому одевала ее в обноски и заставляла мазать лицо пылью и грязью.