Страница 75 из 101
- А как же вера сынок?
- Как рекомендовал шах, я верю в Господа нашего Иисуса Христа, здесь ничего не поменялось, а для населения Ирана я - правоверный мусульманин. Такую роль мне приходится играть в интересах нашей Отчизны, она очень трудная и, согласись, очень полезная. Считай, что я выполняю разведывательное задание нашей императрицы, она с такой оценкой ситуации была согласна.
- А если тебя кто-то опознает?
- Родной отец не узнал, а люди, видевшие меня мельком, или общавшиеся от случая к случаю, и подавно не поймут, что к чему. Правда, в твоем штабе есть один человек, которого следует отправить в Москву в кандалах. Это полковник Трифонов, он участник заговора против императрицы Маргариты II. Кстати, приказ о моей ликвидации он лично передал Маркову. Полагаю, если его прижать, как следует, то он расскажет о многих участниках заговора, скрывающихся от правосудия. Думаю, эту скверну нужно выкорчевывать основательно.
- Александр, ты не ошибаешься? У Трифонова отличный послужной список, и отменные рекомендации. Он хорошо знает свое дело. Благодаря ему удалось значительно ускорить обучение местных артиллеристов.
- С полковником я столкнулся еще в Минске, и знаю, на что он способен. Поверь, подлая у него натура, гадить может исподтишка, но существенно. У тебя контрразведчик в штабе имеется. Возьмите Трифонова по-тихому, проведите ему допрос с пристрастием, уверен, узнаете много. А мне о его предательстве уже здесь поведал один из заговорщиков, лично «вырубивший» меня в горах и умышленно опознавший меня в неизвестном трупе, для того, чтобы продать меня в рабство. Мы его допрашивали совместно с шахом и его отцом во дворце, в подвале. Так что это достоверные сведения, только аккуратно используй эту информацию, пожалуйста, чтобы не «засветить» меня.
- А ты, сын, стал жестоким.
- Извини отец, жизнь научила. И это не жестокость, это реальная жизнь. Да, а кто тебя рекомендовал на должность начальника штаба армии?
- Был удостоен высокой чести общаться с нашей императрицей. Она сказала, что у меня достаточно опыта, чтобы оказать посильную помощь иранскому народу в борьбе с оккупантами. Она пространно намекнула, что у меня могут состояться в Иране неожиданные встречи, но толком ничего не объясняла, и от прямых вопросов уходила.
- Ну, тещенька, в своем репертуаре, решила присмотреть за мной по-родственному. Спасибо ей и тебе. Тогда будем служить вместе. Прошу, не сообщай маме обо мне, это не моя тайна, наступит время, все станет на свои места.
Последующую неделю я вместе со штабом занимался разработкой операции по взятию крепости Батунас, обрабатывал поступающую разведывательную информацию. К крепости направил пешую разведку и несколько русских офицеров-артиллеристов с целью привязки будущих целей к картам местности, да и провести общую рекогносцировку не помешает. Также пешие разведывательные группы отправлены к шести городкам, мне было необходимо получить общую картину расположения войск противника. На разведанные перевалы, которые, кстати, совсем никем не охраняются, направлена вторая пехотная дивизия с приказом, занять их и организовать круговую оборону. Никто на должен через перевалы попасть в Иран, и никто не должен уйти в Турцию, когда мы начнем активные боевые действия. К исходу седьмого дня работы над планом операции завершили, я собрал совещание.
- Первая пехотная дивизия генерала Шидеха в течение суток выдвигается на исходные позиции к крепости Батунас, - объяснял я план операции. – Войска расположить вне зоны досягаемости крепостной артиллерии. Утром направляем коменданту крепости парламентера с требованием о безоговорочной капитуляции. В случае отказа, используя складки местности, выдвигаем ближе к крепости артиллерию, и с закрытых огневых позиций уничтожаем вражескую артиллерию и пулеметы. Обращаю внимание артиллеристов, на чередование типов боеприпасов. Обязательно подкиньте туркам огонька зажигательными снарядами, осень на дворе, люди мерзнут. Третья пехотная дивизия полковника Дара, разделив силы равными частями, в том числе и артиллерию, блокирует гарнизоны в городках, они все указаны на картах. Задача дивизии: исключить поступление подкреплений в Батунас. Кавалерийская дивизия ведет непрерывную разведку, и по возможности уничтожает мелкие группы противника. Атаку крепости пехотой начинать только после подавления огневых точек врага, нам не стоит заваливать трупами наших солдат подступы к крепости. Более детальные инструкции по ходу операции получите у начальника штаба армии. Вопросы есть?
- Ваше Высочество, - поднялся с места полковник Дара, - мне разрешено атаковать блокируемые городки? – Или ожидать окончания сражения за Батунас?
- Проводить атаки городков считаю преждевременным, у нас резервы живой силы и вооружения незначительные, еще не прибыла четвертая дивизия.
- В отношении четвертой дивизии могу доложить, что мои посыльные ее разыскали, - доложил начальник штаба. – Она в двух днях пути от Тегриза, движется очень медленно с длительными привалами. Приказ увеличить темп передвижения проигнорирован.
- Ждать никого не будем, - как можно спокойней сказал я, хотя внутри меня кипела нешуточная злость, - переносить срок наступления не имеет смысла, мы превосходим по силам турок. С опоздавшими поговорим позже, по всей строгости военного времени.
Не удержался. Накануне наступления съездил и посмотрел крепость лично. Рассматривал Батунас в мощный морской бинокль. Довольно большой городок обнесен со всех сторон крепостной стеной, примерно в пять-семь метров высотой при двенадцати башнях. На верхних площадках башен установлены пушки. Как докладывает разведка, это знакомые мне французские полевые пушки системы Гринье. Серьезный противник, при хорошей дальнобойности. Стены крепости толстые, по верхней части спокойно проедет повозка. На среднем ярусе хорошо просматриваются пулеметные амбразуры. Крепость может вести круговую оборону. На стенах видны только караульные, остальных солдат не видно, по всей вероятности, размещены в казармах. Каменных домов в городке я насчитал всего два десятка, остальные построены из глины и всяких палок, а также подручных материалов. Надо будет аккуратней стрелять из пушек, чтобы не перебить тех, немногих жителей Батунаса, уцелевших за время оккупации. Крепкий орешек нам достался, но уверен, взять крепость нам под силу.
И вот наступил день, когда я, впервые выступая в качестве командующего армией, отдаю приказ о начале боевых действий. Волновался ли я? Конечно, волновался, и очень сильно. Боялся, что моих знаний недостаточно для управления такой огромной массой людей. Здорово мне помогал отец, подсказывая правильные решения сложных вопросов, на то он и отец, а еще начальник штаба армии. Нет, в нашем случае наоборот.
С нашими парламентерами турки разговаривать не захотели, вдобавок обстреляли из винтовок. Жаль, хотел, как лучше, а получится с большой кровью. Согласно разработанному плану артиллерия заняла позиции и открыла прицельный огонь. Турки пытались отвечать, но наши орудия располагались на обратных скатах холмов, и поразить их прямым попаданием было невозможно.
Находясь на наблюдательном пункте дивизии, я зафиксировал несколько удачных попаданий по артиллерийским площадкам турок, вызвавших детонацию боеприпасов. В этих местах в стенах образовывались, большие бреши в крепостной стене. Не скупились наши пушкари и на зажигательные снаряды, в городе начались пожары, разгорающиеся все сильнее с каждой минутой.
Когда ответный артиллерийский огонь турок почти утих, начальник артиллерии дивизии подполковник Аршак предложил установить несколько орудий на прямую наводку для подавления пулеметных точек. Пулеметы турок пока бездействовали, но разрушить места установки нам не помешает. Сам хотел это предложить, но чуть позже, похоже, не один я правильно оцениваю обстановку.