Страница 4 из 12
- Странная пара, - подумал я и перевёл взгляд на девочку. Она без всякого интереса смотрела на развернувшуюся перед ней картину.
Мне надоело стоять на одном месте, и я пошёл дальше.
На набережной кое-где виднелись сиротливые парочки. Только у моря в это время и можно было переждать зной. Во дворе одного из домов жгли солому. Дым густым чёрным столбом уходил в небо. Я перелез через забор и спрыгнул на дамбу. Потом снял башмаки, стянул носки и пошлёпал босиком. Бетон был тёплым, даже горячим. На самом краю я уселся и свесил вниз свои босые ноги. Большая волна иногда достигала щиколоток. Вода была на удивление холодная. Я поёжился.
Прямо надо мной летали чайки. Я задрал голову и увидел четырёх больших птиц. Они орали так, что я ожидал увидеть их там штук сорок, не меньше.
- Надька уже дома, - подумал я и посмотрел на берег. Километрах в восьми виднелся белый четырнадцатиэтажный корпус нашего пансионата. Взглядом я отыскал девятый этаж и нашёл свой балкон. Однако сколько ни вглядывался, так не смог определить, открыто у нас окно или нет.
Сзади послышались быстрые шаги, и рядом со мной решительно уселась девица в очках. На вид ей было лет девятнадцать или около того.
- Привет, - сказала она.
- Привет, - ответил я и мельком оглядел её фигуру. Всё было в норме.
Девица отодвинула от себя большую сумку, так расположив её на бетоне, что мы оказались как бы в отдельном купе. Потом лениво поболтала ногами. Волны до её щиколоток не доставали.
- Я знаю, ты из Москвы, - сказала она и посмотрела на чаек.
- Вы не ошиблись, - сказал я.
Девица опять поболтала ногами.
- Я видела тебя в Доме литераторов на вечере Гамзатова, - сказала она, потом внимательно посмотрела на меня и попросила, - пожалуйста, говори мне «ты».
- Хорошо, - сказал я, - меня зовут Владимир, местные называют Вало.
- Почему?
- Производное от «Володя». Девица кивнула.
Весной мы с Надькой действительно были в ЦДЛ на вечере Гамзатова. Вечер мне не понравился.
- Юлия, - сказала девица и протянула мне руку. Я осторожно пожал хрупкую ладошку и, чтобы прояснить реноме собеседницы, спросил: - Тебе понравился вечер?
- Нет, - ответила Юлия, - а тебе?
- Дерьмо, - сказал я и поёрзал на шершавых плитах. Юлия никак не отреагировала. Я удовлетворённо хмыкнул.
Мы помолчали.
- Я учусь в консерватории, на втором курсе, - сказала Юлия.
- Так и есть, девятнадцать, - подумал я: - А я работаю учителем.
- Сколько же тебе лет? – удивилась Юлия.
- Двадцать пять.
- Ты выглядишь моложе, - поделилась она со мной своими наблюдениями.
Юлия была первой, кто сообщил мне эту новость, поэтому я ей не поверил.
- А почему ты не на занятиях? – поинтересовался я.
В ответ Юлия неопределённо пожала плечами. Я не стал настаивать, чтобы не нарваться на встречный вопрос. Юлия откинула со лба волосы: - Пойдём, погуляем.
Я кивнул.
Мы шли по берегу моря. Под ногами шуршала галька. После недавнего шторма камни в изобилии были покрыты водорослями, обломками досок, ветками деревьев и прочим мусором. Я насчитал девять пустых флаконов каких-то аэрозолей.
- Удивляет обилие обуви, - сказала Юлия.
Действительно, на берегу в большом количестве валялись старые ботинки и туфли, потерявшие свой первоначальный вид от воды и соли. Некоторые их них были явно заграничного происхождения
- Удивительно не это, - сказал я, - удивительно то, что количество башмаков на правую ногу значительно превышает количество башмаков на левую.
Юлия улыбнулась: - Вот теперь верю, что ты учитель.
В самой середине мусорной кучи я заметил труп рыжей кудлатой собаки. Шкура в области глаз и половых органов была полностью съедена муравьями. Маленькие остекленевшие глазки, не мигая смотрели на солнце.
- Ты чего? – спросила Юлия.
- Да, так, - сказал я и пошёл дальше.
Стая чаек, летавшая над морем, с шумом спикировала и уселась на берегу неподалёку от нас. Одна чайка продолжала летать. Судя по всему, это была самая молодая из них. Юлия задрала голову вверх и ладонью прикрыла глаза от солнца.
- Джонатан Ливингстон, - сказала она.
Я с интересом посмотрел на неё. Девица нравилась мне всё больше и больше.
- Чёрт, что-то сейчас делает Надька? – подумал я.
Юлия выпростала рубашку, закатала до колен свои вельветовые джинсики и полезла в море.
- Холодно? – спросил я.
- Уже нет, - сказала Юлия. Она с интересом смотрела вниз на прозрачную воду, на мелкие волны, которые омывали её голые ступни.
Солнце стояло ещё высоко. От сохнущих на берегу водорослей исходил сильный запах соли и йода. Настроение было ни к чёрту.
- Есть хочешь? – спросила Юлия.
- Нет.
Юлия отвернулась. Под чёрной рубашкой обозначились её худенькие лопатки. Она сняла очки, подышала на стёкла, протёрла их подолом и водрузила на место. Я посмотрел на часы. Они показывали начало пятого.
- Я бы не отказалась, - сказала Юлия.
- Тогда пошли, – согласился я. Юлия влезла в тапочки и поправила волосы.
- Давай сумку, - сказал я и протянул руку. Сумка и в самом деле оказалась тяжёлой.
- Чем ты её набила? – спросил я.
- Там все мои вещи, - сказала Юлия.
Мы нашли убогую забегаловку без названия, стоявшую на отшибе.
…
- Cafe on the left bank. Ordinary wine
…
Юлия села за столик, а я пошёл к буфетной стойке. В оболочке из плексигласа на столбике висело меню.
- Харчо будешь? – громко спросил я.
- Нет.
- Солянку и бутылку лимонада, - сказал я буфетчику.
Буфетчик скрылся. Из-за грязной занавески вышла толстая женщина и неодобрительно на меня посмотрела. Я вернулся за столик. За окном прогрохотал грузовик, стёкла задрожали.
Я поднял глаза и увидел, что Юлия сидит, подперев подбородок рукой, и внимательно изучает моё лицо.
- Сказать что хочешь, али попросить об чём? – поинтересовался я.
Юлия улыбнулась и отрицательно качнула головой. Появился буфетчик и поставил перед ней тарелку.
- А что же ты? – спросила Юлия.
- Не хочу, - сказал я, потом всё же повернулся к буфетчику и попросил принести салат.
- Вкусно, - сказала Юлия, попробовав солянку. Она отломила кусочек хлеба и стала медленно жевать.
Я налил себе в стакан немного лимонаду и выпил. Принесли салат.
- Сколько? – спросил я у буфетчика.
- Три рубля, - сказал он.
Я вытащил из кармана три помятых купюры и бросил их на стол. Буфетчик ловко смахнул деньги рукой и удалился в подсобку.
- Голый Вася, - подумал я. Юлия достала носовой платок и тщательно вытерла губы. Потом посмотрелась в маленькое зеркальце и встала. Мы пошли в сторону почты.