Лекарь-воин, или одна душа, два тела.

Глава 17

Рим покинули в составе купеческого обоза - вдвоем путешествовать опасно, а в компании с охраной купцов есть вероятность попасть в Венецию без новых отверстий в организме.

Запаслись на весь путь основательно, аж две повозки нагрузили. В основном там были вещи Ульриха и кое-что из моего оружия - я купил несколько экземпляров отличного испанского оружия: шесть пистолей и четыре ружья. И еще, самую малость: шесть мешков трав и мха. В Венеции они стоят бешеных денег, а мне достались даром: я накопил за два месяца излишки из папских запасов.

Ночевали на постоялых дворах - купцы предпочитали отдыхать с комфортом. И правильно делали - холодновато стало, декабрь на носу. Господи, я уже полтора года скитаюсь по Европе, и не вижу свою любимую Людмилу! Интересно, она родила мне мальчика или девочку? Или сразу двух? Однозначно, уже родила и нянчит, ведь я скитаюсь намного дольше срока беременности. «Потерпи, милая, - произнес я мысленно, - подожду информацию из Ватикана, а потом тихо растворюсь за пределами Венеции, и поспешу к тебе».

- Что призадумался, Васент? – шутливо толкнул меня в бок Ульрих, когда мы сидели за столом и ужинали.

- Размышляю, как буду жить дальше. Пребывая в Ватикане, я некоторым образом растерял клиентов, обо мне могли уже забыть, а свято место пустым не бывает, захватят враз. И в Венеции, и в Вероне у меня были лечебницы, а сейчас не знаю, сохранились ли.

- Сохранились, не переживай. Это мне нужно было переживать в свое время, я даже хотел наложить на себя руки, а потом наобум пришел к тебе с проблемой, и ты мне помог. Не просто помог, а вернул жажду к жизни. Знаешь, иногда, глядя на себя в зеркало, я нахожу, что стал вполне симпатичным человеком, - усмехнулся Ульрих.

- Обычно свое творение хвалить у лекарей не принято, но вынужден с тобой согласиться. Ты действительно, красавец-мужчина, такому любая девушка не откажет.

- Мне любая не нужна, мне нужна такая, которая бы стала второй моей половиной.

- Какие твои годы!? Найдешь суженную. Главное, чтобы родители ее приняли.

- Отец и мама примут, будут очень рады моей жене, ведь я у них единственный сын, а остальные - дочери. Но, честно сказать, боюсь - вдруг они не узнают меня в новом облике.

- Сердце подскажет. Наверняка у тебя есть сходство с отцом.

- Мама об этом мне говорила.

- Маме надо верить, она точно знает от кого родила сына.

- Ты хоть знаешь, кто я?

- Нормальный, молодой и симпатичный капитан гвардейцев, компанейский парень.

- А еще я кронпринц Ульрих фон Гриндфельдорф Австрийский.

- Ничего себе! Ты, правда, не шутишь? Вот это так поворот! Ну, ты меня удивил! Прошу меня простить, Ваше королевское Высочество, - тихо произнес я, почтительно склонив голову - не знал. Ей Богу, не знал!

- Еще раз попытаешься так обращаться ко мне, обижусь. Мой друг имеет право называть меня по имени.

- Неожиданно, если честно. Я, так понимаю и в гвардии о твоем происхождении ничего не знали. А я-то все думал, слушая твои интересные прожекты о реформировании австрийской армии, как тебе это удастся осуществить! Ну, теперь все стало на свои места!

- Правильно понимаешь. Я, когда поступил на службу, был страшным уродом, носившим на лице повязку, нельзя было показываться людям в том виде. Я и родину покинул из-за недуга. Случилась у меня некая душевная трагедия. Среди фрейлин моей мамы была блистательная графиня, назовем ее Мартой. Очень симпатичная молодая особа. Влюбился я в нее без ума, оказывал знаки внимания. Как мне показалось, она отвечала мне взаимностью, даже не обращала внимания на скрытое повязкой лицо. Полгода все было хорошо, подумывал ей сообщить о своих чувствах и о телесном недостатке. Но потом, чисто случайно я подслушал ее беседу с моей тетей.

Оказалось, Марта прекрасно осведомлена о моем уродстве, и стремилась завоевать мое расположение только с одной целью, стать в перспективе королевой, а сердечный друг у нее уже был, и она с ним проводила много времени, в основном в постели. Мое сердце было разбито. Я прекратил всякое общение с Мартой, и уехал. Родителям из Ватикана написал, что со мной все хорошо, не хотел, чтобы они беспокоились. За эти годы образ графини стерся из моей памяти, я о ней думать перестал, да, собственно, на своей жизни поставил крест. Рано или поздно, я бы занял трон своего отца. Но ты представь, на троне сидит настоящий урод, который не может нормально общаться с соседними государями и со своими подданными. Твое мастерство помогло мне стать нормальным человеком, ты вернул мне саму жизнь.

- И ты вновь вспомнил о симпатичной графине?

- Не вспомнил. Ее выдали замуж, и, если верить письмам моей сестры Клары, она счастлива в браке. В моем сердце поселилась совсем другая девушка.

- Где ты в Ватикане нашел девушку? Там везде одни монахи и кардиналы, надеюсь, ты не стал содомитом? – усмехнулся я.

- Нет, конечно, нет. Я увидел ее в Венеции, и она прекрасна, как сама Венеция. Когда приехал тебя искать, то сразу направился в лечебницу. К сожалению, там тебя не нашел. Мне твой управляющий сообщил, что ты отбыл в неизвестном направлении, о котором я могу получить сведения только у Главного судьи Бруни. Отправился к нему домой, и там увидел настоящее ангельское создание. Пробыл я в доме судьи очень мало, но сеньор Гаспаро представил меня своей дочери. Ее чудесный голос и сейчас звучит в моих ушах, а чудный облик стоит перед глазами. Мне показалось, что девушка заинтересовалась мной, ведь я предстал перед глазами судьи и его семьи уже в преображенном виде, без уродства и, естественно, повязки.

- Ты прав, сеньорита Кьяра - девушка красивая, - я с готовностью подтвердил слова Ульриха.

- Васент, ты знаком с молодой сеньоритой?

- Скажу больше, я неоднократно обедал в ее обществе. С судьей у меня нормальные деловые отношения. Он мне помог открыть лечебницу в Венеции.

- То есть ты вхож в дом судьи Бруни?

- Не так, чтобы вхож, но меня оттуда не гонят, а иногда и приглашают. Кстати, у нас есть вполне нормальный повод посетить судью. Я долгое время отсутствовал в республике, и мне надо уточнить некоторые моменты относительно использования особняка под лечебницу, ведь его содержание оплачивает Бруни – причину его щедрости объяснять не буду, прости, она относится к врачебной тайне и на этом точка, хорошо? Если ты желаешь увидеть очаровательную Кьяру, то лучшего предлога для посещения дома ее отца не найти.

- Легко тебе говорить, а я весь в смятении. Не поверишь, но только одно воспоминание об этой девушке, наполняет мое сердце радостью и теплотой. Вот бывает же, увидел девушку один раз, и все, она поселилась в моем сердце. Думаю, я влюбился в нее.

- Тогда, влюбленный Ульрих, нам следует, как можно скорей попасть к судье Бруни, и ты сможешь предпринять попытку поухаживать за Кьярой. Я тебя представлю семье со всем почтением к твоему титулу. И не спорь со мной, так будет лучше. Дальнейшее зависит только от тебя.

- Но, Васент, это как-то уж слишком!

- Ты говорил о верной спутнице на всю оставшуюся жизнь, так, чувствую, Кьяра будет именно такой. Поверь моей интуиции.

В Венецию мы попали через два дня. Моя лечебница была в полном порядке и оставалась за мной, о чем сообщил управляющий. Я отправил к судье Бруни слугу с письмом, в котором сообщал, что завтра прибуду к нему на обед не один.

Собираться в гости начали с утра. Посетили термы, тщательно вымылись. Слуги вычистили и выгладили нашу лучшую одежду. Из особняка вышли при полном параде, при оружии.