Страница 119 из 119
В новом доме решил разместить всю свою семью, места хватало с избытком. С тещей проблем не возникло. Предложил ей переехать в Мироновку, она сразу же согласилась, сказала, что мужчина в доме глава всему, и она противиться моей воле не намерена, тем более будет ближе к внуку и если появятся еще дети, то поможет нам в их воспитании. Также согласилась учить искусству траволечения молодое поколение. Я хотел объединить умение тещи, жены и Клавдии Ермолаевны. Забегая вперед, скажу, что все женщины очень быстро нашли общий язык.
А вот с родной матерью пришлось повоевать. Не хотела она покидать насиженное место, упиралась. Согласилась переехать, когда я пообещал построить хозяйственные постройки. Пришлось нанимать три плотницкие артели. За месяц огромное подворье со всеми хозяйственными постройками возвели рядом с домом, благо места там достаточно, и староста села не стал возражал.
Пока был в Заречье, поинтересовался судьбой казаков, угодивших в полон. Домой вернулся только сотник Савелий Иванович, сильно увечный. Побывал я у него в гостях, вспомнили прошлое. Поведал он о горе, постигшем наших товарищей. Галера с пленниками попала в шторм, и в нескольких километрах от берега затонула. Спасать никто пленников не собирался, их бросили на произвол судьбы, ведь галера стала разваливаться под ударами злых волн морских. Савелию Ивановичу повезло, общая колодка, удерживающая пленников, внезапно лопнула, и старый казак вывалился за борт. Потом он ухватился за остатки рангоута и такелажа, что не позволило ему отправиться на дно. Первые дни считал, сколько его носит по волнам, а после трех суток сбился со счета. Выбросило его на крымский берег, где подобрали местные татары. Избили, сломали правую ключицу, чтобы не мог саблей махать, она у него срослась неправильно, и поставили приглядывать за овцами. Три месяца терпел унижения Савелий Иванович, готовился к побегу. Когда рука перестала болеть, он ночью вырезал всю татарскую семью, загрузил пару лошадей продуктами, и ушел в степь. Домой добрался через полгода, пешком, худой и голодный.
Я в лечебнице вновь сломал ключицу сотнику, и собрал правильно. Савелий Иванович поправился, но пока старается не нагружать правую руку.
Кстати, семью моего недруга Осипа, по настоянию Савелия Ивановича, из Заречья культурно спровадили с наказом больше никогда не появляться в этих местах. По моему мнению, это несправедливо - семья не должна отвечать за такого урода. Но решение уже принято и не мне его отменять.
Вот так в трудах и заботах прошло десять лет. У меня трое сыновей. Мироновка стала своеобразной медицинской Меккой Южного королевства. Местный люд как-то быстро привык к моему двойному имени и фамилии. Многие считали, что Василий Гончар, это тоже, что и Васент де Ришар, просто перевели имя на местный манер, чтобы было удобно для общения. Кстати, официальные бумаги из столицы направляются мне на фамилию Ришар. Отец Иона первое время кривил лицо, услышав мое второе имя, но когда я ему сказал, что для посещений стран Европы так будет лучше, отстал с расспросами. Больше никому эта тема не была интересна.
Успешно функционирует, известный всей Европе медицинский университет, где преподают специалисты из разных стран. Чего греха таить, не везде еще с пониманием относятся к медицине, во многих странах лекари остаются гонимыми. Таких мы вместе с Герасимом тщательно опрашивали и проверяли, выясняли объем знаний, и если находили возможным, то брали на преподавательскую работу, попутно обучали нашим умениям. За все время только один раз попался «засланный казачок». Его мы выявили быстро, и он немедленно покинул Мироновку, правда, далеко не уехал, волки напали.
Мы с Людмилой побывали в гостях у Кьяры с Ульрихом. Они предлагали стать крестными новорожденной девочке Джулии. С большим трудом мне удалось уговорить Ульриха отказаться от этой затеи, ведь люди, проживающие в православной стране не могут стать крестными родителями девочке-католичке, зачем создавать ей проблемы в будущем. Договорились, что мы будет Джулии дядей и тетей, а также двум сорванцам – Генриху и Францу, родившимся ранее.
Иногда, сидя на веранде дома, смотрю на звезды, и благодарю Господа, что он дал мне возможность прожить еще одну жизнь. Не скажу, что я катаюсь, как сыр в масле, но я счастлив, у меня есть семья, любимое дело, и у меня есть дом. Вторая жизнь. Вторая семья. Второй дом. А вот душа осталось та, прежняя, единственная. И я этому чрезвычайно рад.