Сестра Ноя

Он лично объехал все предприятия, которые заключили договора с приезжим и затребовал копии документов. Подсчитал суммарную прибыль и приятно удивился: за такие деньги не жалко потерять и половину бойцов группировки. На встречу с Брюсом он явился подготовленным, злым и решительным.

– Теперь мы – твоя крыша! – заявил он с порога.

– Да я лично не против, – медленно произнес Брюс, – только сначала поговори с моим партнером. Не будет ли он возражать? – Нажал кнопку трубки спутникового телефона и протянул ему.

– Весь бизнес Брюса в нашем городе будем контролировать мы, – прорычал Фрезер в трубку, не здороваясь. – Если ты, лох, возражаешь, приезжай сюда, только захвати побольше черных пластиковых мешков, у нас они в дефиците, не успевают подвозить.

– Давай фифти на фифти, – прозвучал голос из трубки.

Это было признание своего поражения, конкурент на всякий случай пытался выпросить долю побольше. Конечно, оставлять их ни с чем, тоже неверно, с ними еще сотрудничать, но и уступать половину прибыли он не желал. Это за секунду пронеслось в голове Фрезера. В трубку он примирительно, но жестко сказал:

– Ладно, бери десять процентов и радуйся, что живым остался. Я не терплю возражений! Всё! – И отдал трубку Брюсу, предварительно запомнив название модели спутникового телефона. Надо будет купить такую игрушку и подарить Молоту.

Наставник выслушал хорошие новости, распаковал и полюбовался новейшей спутниковой рацией. Потом встал, положил тяжелую руку на плечо Фрезера и сказал:

– Считай, исправил ситуацию. Молодец.

Это «молодец» наставника дорогого стоило! Фрезер почувствовал себя, как тогда, после первой вендетты. За его спиной хлопали крылья, в груди кипел восторг и сладкое самодовольство. Это надо отметить! И он с верным подельником Цаплей, очевидцем успеха, отправился в ресторан «Интурист». Там он встретил Марину в компании мажоров, подошел к их столику и пригласил девушку на танец. В глазах девушки уже вовсю плясали шаловливые гномики, поэтому Фрезер сходу пошел ва-банк:

– Послушай, Маринка, что ты всё с какими-то недоростками гуляешь?

– А что, у меня есть вариант? – кокетливо спросила она, на всякий случай теснее прижавшись к партнеру.

– Есть! Ты только помоги мне встретиться наедине с твоей сестрой… С Машей…

– И что? – разочарованно протянула она, лихорадочно прикидывая, что она может с этого получить.

– Ты устрой так, чтобы дверь сегодня ночью в вашу квартиру осталась открытой. Как бы случайно! Ну, понимаешь, девичья память и всё такое…

Марина выпила два бокала шампанского и пребывала в том состоянии эйфории, когда ничего не боишься, море тебе по колено, а жизнь кажется огромным полем, усеянным россыпью бриллиантов. Она сверкнула влажными глазами и тряхнула головой:

– Допустим, – кивнула она и спросила напрямую: – А что мне за это будет?

– Есть у меня знакомый англичанин. Это мой партнер по бизнесу. Он присмотрелся к русским девушкам, разочаровался в сухопарых англичанках и теперь – ну, очень – хочет жениться на русской.

– Он состоятельный? – уточнила Марина. Продавать сестру, так за хорошие деньги.

– А как же, Маринка, да у него на счете больше четырех миллионов этих, фунтов со стерлингами, апартаменты в Лондонском Сити, дом в Ницце и вилла в Анталье. Ну что, берёшь?

– Ладно, давай, знакомь. Поглядим! – В конце концов, через первичные объятия этого бандита прошли почти все девочки двора, включая и её саму. И ничего, даже понравилось. Подумаешь, святая невинность! Пусть и сестричка получит жизненный опыт, в конце концов, чем она лучше Марины?

Фрезер отзвонил по телефону и сказал:

– Сейчас приедет. Считай, он твой.

Через десять минут в ресторан ворвался брюнет в стильном костюме-тройке светло-бежевого цвета, отыскал Фрезера и был цветисто представлен Маринке: «сэр Джеймс Шерадон».

– Ну что, будущая леди Шерадонша, – язвительно улыбнулся Фрезер, отведя девушку в сторону от не в меру горячего англичанина, – ты дверь входную оставишь открытой?

– Слушай, Яшка, а чего он такой черный?

– У него мать – турчанка. Но это хорошо, знаешь, какие эти метисы горячие и талантливые!

– Ладно, дверь будет открыта. Машкина комната – как войдешь, слева по коридору – вторая дверь.

– Будто я не знаю… – самолюбиво проворчал Фрезер. А ведь и вправду не знал!..

В полночь Фрезер возбужденным шагом летел по проспекту в сторону своего двора. Цапля остался в номере отеля с черноглазыми девчонками. Ноги болели от сумасшедших танцев, живот распирало от съеденных острых блюд, голова слегка кружилась от выпитого. На душе по-прежнему пели соловьи, жизнь представлялась океаном счастья.

Свет в подъезде старого дома сиял стоваттными лампами в защитных бронированных плафонах – это отец Маши озаботился. Впрочем, ему-то чего сейчас бояться? После вчерашней победы Фрезеру ничего не страшно. После Молота он – первый в городе! Он поднимался на третий этаж, чувствуя, как легкая вибрация горячего желания сотрясает его мускулистое тело, разгоряченное танцами, перченым мясом и вином. Сейчас, через несколько томительных минут, он войдет в дверь Машиной комнаты и эта дивная лань, теплая и нежная ото сна, станет его наложницей!

…И вдруг свет погас, и голова Фрезера дернулась от удара. Из носа потекла горячая струйка крови. Страх парализовал тело и волю. Вспыхнул яркий свет – в лицо ударил ослепительный луч мощного фонаря. Он видел только яркое пятно света в абсолютном мраке и каплющую на белую французскую рубашку черную струйку собственной крови.

– Кто ты? Что тебе от меня нужно? – спросил Яша громким шепотом. От страха свело горло. Он чувствовал себя мотыльком, пришпиленным булавкой к стене.

– Ничего особенного, – раздался сиплый голос, явно измененный. – Только забудь Машу, и я оставлю тебя в покое.

– Кто ты? – повторил Фрезер вопрос.

– Ангел-хранитель Марии, – чуть насмешливо сказал таинственный мститель. – Сегодня ты получил последнее предупреждение. Если хоть раз посмотришь в сторону этой девушки… Хоть раз!.. Понял? Я. Тебя. Уничтожу. Ради этой девушки я не только тебя, а всю твою поганую кодлу живьем закопаю. Всё. Пошел вон.

Фонарь погас. Рядом с Фрезером произошло бесшумное движение воздуха, через полминуты свет включился. А несчастный Яша с трудом поднялся со ступени и едва передвигая свинцовыми ногами, тупо разглядывая яркое пятно на белой рубашке, спускался по стене вниз и как заклинание повторял: «Вот тебе и Маша, вот тебе и мышка серая...»

Раннее утро следующего дня просияло ярким солнцем. Казалось, радовалось всё живое: люди и птицы, кошки и собаки, цветы и деревья. По выметенному и политому двору, сверкающему каплями росы, проходила Маша – и все оглядывались на неё, любуясь внезапно проснувшейся в девушке красоте. А в небе парила в окружении охранного эскорта белая голубка. Маша подняла глаза к небу и помахала голубке рукой, а белоснежная птица снизилась и чуть ли не над головой девушки совершила приветственный круг. И чем-то они были очень похожи – девушка и голубка…

Я приду к тебе на помощь,
Я с тобой, пока ты дышишь.
Было так всегда. Ты помнишь?
Будет так всегда. Ты слышишь?
Алена Свиридова, «Будет так всегда»

– Мариам, – позвал отец, – отчитайся о проделанной работе.

Отец именовал любимую дочь по-разному, в зависимости от настроения и ситуации. Мариам – это когда серьезно и уважительно, Мария – просто серьезно, Маша – не поймешь, Маня – ласково и шутливо, Манасевич-Мануйлов – очень смешно, Малява – нежно-иронично, Малявочка – просто нежно, Марево – печально-задумчиво, Манана – во время дегустации грузинского вина или фильма.