Сестра Ноя

Но как часто случается в жизни, нечто прекрасное привлекает к себе не только дружелюбие, но зависть и похоть. Так с некоторых пор во дворе появилась ворона, которая вела себя нагло и агрессивно. Она отбирала корм у голубей, преследовала белую голубку и даже раз напала на ребенка, ударив малыша огромным клювом в макушку. И неизвестно чем бы закончилось это нападение, если бы Руслан вовремя не закричал и не отогнал нахалку.

– У нас завелась бешеная ворона, – пожаловался он Виктору, который как всегда энергичным шагом пересекал двор, – эта птица-шайтан нападает на детей и голубей.

– Не волнуйся, Руслан Ибрагимович, мы её прогоним, – сказал тот и вошел в свой подъезд.

Рано утром Руслан подметал двор. Он любил свою работу. Она перешла ему по наследству от отца, тому – от деда… Особенно ему нравились утренние часы, когда он остро чувствовал необходимость своего труда, когда с удовольствием наводил чистоту, орудуя инструментами, и готовил двор к появлению первых жильцов. В ранние утренние часы он чувствовал себя принцем маленького королевства. Он был главным. Ему подчинялись собаки и кошки, птицы и насекомые, к нему тянулись цветы и каждый листик дерева. Дворник поливал растения, срезал засохшие ветви, подкладывал удобрения… С ним вежливо здоровались первые жильцы, выходившие из подъездов. Оглядывались, любовались порядком и чистотой и вежливо так: «Доброе утро, Руслан Ибрагимович!»

Дедушка рассказывал, что раньше дворники носили значки – огромные сверкающие бляхи, как американские рейнджеры, да и уважали их не меньше заокеанских блюстителей порядка, потому что они отвечали не только за чистоту двора, но и за общественный порядок и безопасность жителей. Деду пожимал руку сам городовой, а на праздники домовладелец одаривал его серебряным рублём. Проживая долгое время среди русских, городские татары научились почитать Пасху и Рождество, прекрасно знали, какого числа «Введение», «Никола зимний», «Предтеча» или «Крестовоздвижение» – именно в такие дни необходимо было особенно тщательно выметать двор, чтобы получить похвалу начальства и заветную серебряную монету.

Руслан знал, «в случае чего» обращаться необходимо к участковому, а лучше – к Виктору. Раньше-то в горячих ситуациях дворнику помогал отец Вити, генерал в штатском, но тот вырастил «правильного» сына и постепенно передавал ему свои дела государственной важности. С одной стороны, залетная ворона может показаться мелочью. Только помнится, в последние годы от них пострадали десятки людей, в основном, старики и дети. Эти птицы обладают недюжинным умом, хитростью и мощным клювом, которым они способны нанести смертельную рану. У ворон как у собак: среди них иногда появляются бешеные птицы, в которых будто шайтан вселяется – и тогда жди от неё беды. Руслан очень любил детей и всегда защищал их от хулиганов, никогда не позволяя в своём дворе драться или обижать маленьких. Руслан полюбил и белую голубку, домик для неё на дереве соорудил. Он часами любовался малышней и полетом белой птицы – они казались пожилому человеку ангелами, поэтому никак не мог он позволить бешеной вороне на них нападать. Всё это ворочалось в голове дворника, пока тот наводил чистоту.

– Ай, шайтан! – вскрикнул он и, прикрыв рукой рот, оглянулся. Никого. Он во дворе один. – Витя, Витя, какой молодец!

На клумбе, под старой липой, как раз под домиком, подаренным старым дворником белой голубке… лежала ворона с едва заметной ранкой в голове. Руслан осторожно тронул серое тело птицы – нет, готова… Надо же так метко попасть в самый глаз! Ай, да Витя, ай да снайпер! Не зря отец с детства учил тебя своему делу. Не зря. Рукой в перчатке подхватил дворник застреленную птицу, отнес в мусорный контейнер и поглубже закопал.

– Вороны больше нет,– сказал он одной мамаше, потом другой, – прогнали шайтан-птицу. Целая спецоперация ночью была! Не бойся, гуляй с дитём.

– Спасибо тебе, Руслан! – улыбались молодые женщины. – Ты молодец!

– Руслан своё дело знает, – ворчал тот смущенно, уходя по делам, – Руслан порядок любит.

И снова вернулся во двор мир и детский смех. И белая голубка в сопровождении сизокрылой охраны кружилась по двору на радость людям.

Только прибежали однажды дети к Руслану в сторожку, потащили его за рукав во двор и показали пальчиками в небо. В небесной синеве кружился коршун. Голуби расселись по деревьям и окружили белую голубку, тревожно воркуя и со страхом поглядывая на небо.

– Да что ж за напасть такая! – возмутился Руслан. – Ну, почему эти шайтаны ангелам покоя не дают! Ну, я вам покажу! – И решительно направился к подъезду Серого дома, где жил Виктор.

Только тот, как всегда, опередил дворника и вышел ему навстречу.

– Не волнуйся, Руслан Ибрагимович, – сказал Виктор. – Не паникуй. Решим и эту проблему. Только никому ничего не говори.

– Как можно, Витя! – сказал дворник, подняв кустистые брови. – Еще мой дедушка верой и правдой служил народу. Что же мы не понимаем, что такое госбезопасность!..

В конце сороковых годов напротив старого дома, напоминавшего огромную букву «С», пленные немцы построили восьмиэтажный дом серого цвета. Он как бы замыкал двор и поначалу имел собственное ограждение с будкой охраны. В шестидесятые годы ограду убрали, но никто и не пытался нарушать границу территории дома. Во-первых, охрана там осталась, только невидимая – просто к непрошеному гостю, который крутился тут и заглядывал в окна, подходил мужчина с незапоминающимся лицом в серой одежде и суровым тоном, не терпящим возражений, предлагал пройти «куда надо». Далее следовала проверка документов и сопровождение в ближайшее отделение милиции. А во-вторых, рядом с домом стояли автомобили, внушавшие страх и уважение: поначалу черные «ЗИМы» и «Чайки», потом – ЗИЛ-114, а позже – первые в городе «Мерседес-600». По внешнему кругу, в гаражах, окружавших Серый дом, нежились «линкольны», «бьюики», «ситроены» и, конечно, «волги»…

Даже дети знали, что в Сером доме проживало большое начальство. Жильцы старого дома делились на две категории: начальство и рабочие. К первой относились директора заводов и магазинов, ректоры ВУЗов, заведующие складом, старшие офицеры; ко второй – заслуженные строители, машиностроители, их семьи и разночинцы попроще.

Маша с Мариной считались дочерьми начальника, потому что их отец занимал должность начальника цеха крупного завода, ездил на автомобиле «Волга» и часто бывал заграницей. Девочек допускали в Серый дом в гости к школьным подругам, но каждый раз, когда они проходили мимо седого вахтера с колючими глазами, по спине прокатывалась волна мурашек. Да, конечно, всё в этом доме отличалось от других обычных строений: стены метровой толщины, тройное остекление окон, бесшумные лифты с зеркалами, просторные комнаты, широкие коридоры, мебель, картины и ковры… В укладе жизни людей, проживающих в Сером доме, сквозила какая-то державная нерушимость. Мало кто знал, что в этом доме имелись собственные спецмагазин, круглосуточный буфет, медпункт, огромное бомбоубежище, кинотеатр и даже зимний сад. Мало кто знал, что половина жильцов дома закончила жизнь в лагерях и расстрельных камерах. Даже отец Виктора, генерал КГБ, будучи лейтенантом, побывал под следствием и от расстрела его спасла смерть Сталина и осуждениекульта личности, а так бы...

После прихода к власти Хрущева, у начальства отняли многие привилегии и даже у некоторых персональные автомобили, металлический забор с пиками демонтировали, собственного дворника уволили, уборка территории Серого дома легла на плечи Ибрагима, отца нынешнего Руслана. С тех пор дворник не только наводил чистоту вокруг Серого дома, но и пользоваться услугами охраны, и с их помощью соблюдал порядок на вверенной ему территории. Заведовал охраной дома генерал КГБ Смирнов – это было для него вроде общественной нагрузки. Но со временем генерал стал сдавать и озаботился передачей полномочий сыну Виктору. Отец предполагал, что нарождающаяся волна перестройки попытается разрушить систему госбезопасности. Во-первых, перестройщики отомстят «органам» за противодействие попыткам разрушить государство, во-вторых, ворвутся в архивы и уничтожат папки со своими персональными делами, где значилось, кому конкретно и насколько аккуратно те «стучали» на соседей и коллег по работе, выслуживая себе квартиры и должности. Отец устроил Виктора в спецшколу детей особистов, обучил приемам скрытной оперативной работы, а чуть позже один из первых откроет для Виктора частную охранную фирму, передав ему в подчинение двух лучших своих офицеров. По традиции, сын в качестве «общественной нагрузки» следил за порядком во дворе и не отказывал в помощи дворнику.