Страница 24 из 27
–И чё там было? – возбужденно подался ко мне Жека.
–Много всего, – разочаровала я уже настроившегося на громкую сенсацию Жеку, – но я бы предпочла не вынимать скелеты из шкафов. Поверьте мне, Эйнар не только не убивал Михася и Сивого, но и вообще никогда не был в Поселке Строителей.
–Вот-те поворот! – машинально потянулся за стопкой Жека, – а на хрена они со Стешкой из города свинтили?
–Цирюльник, – односложно ответила я, – думаете, он упустил бы возможность устроить показательную расправу над Эйнаром? Вы знаете, кому принадлежал коттедж, в котором были обнаружены трупы?
–Ну, деду какому-то, мне так мент сказал, – дыхнул на меня алкоголем Жека, – Ринка, да почем мне знать, кто там в этом поселке жил? Ты сравни, где те коттеджи и где наши бараки! Только не говори, что дед под Цирюльником ходил?
–Я ничего и не говорила, – с показным равнодушием пожала плечами я, – и вам ни с кем разговаривать на эту тему не рекомендую.
–Да ты чё, сестренка, я – могила! – клятвенно пообещал Жека, – слышь, так всех троих, получается, Мансуровские завалили?
Пару секунд я колебалась, не пустить ли мне Жеку по ложному следу, но затем всё же решила не скатываться до уровня бульварных детективов.
–Мансуровскими там даже и не пахло, это я гарантирую, – опровергла выдвинутую Жекой версию я, – вы мне вряд ли поверите, но эти твари банально передрались между собой.
–Ух ты! – восхищенно присвистнул Жека, – а чего они не поделили?
–Не чего, а кого, – передернулась я, – меня они делили, что здесь непонятного! Кто первый в очереди, кто второй, ну, и увлеклись чересчур.
–Офонареть можно! – еле-еле подобрал отвисшую челюсть Жека, – а ты следаку лапши на уши навешала, чтобы Эльфа не замели?! Ринка, ты это серьезно?
–Естественно, я пошутила! – рассмеялась я, – не может быть, чтобы вы купились на этот глупый розыгрыш!
–Твою мать, летит не поймать! – Жека из горлышка осушил бутылку и с громким стуком ударил кулаком по столу, – у меня с тобой скоро шарики за ролики заедут! Домой надо чапать, хватит с меня на сегодня!
–А вот это правильно! – горячо поддержала старого знакомого я, – идемте, я вас до остановки провожу.
Кряхтя и отдуваясь, Жека кое-как встал на ноги и вместо того, чтобы направиться к выходу, нетвердой походкой поковылял к стойке
–Мамаша, пивком бы полирнуть! – обратился он к профессионально безразличной барменше, но я на корню пресекла грядущую вакханалию.
–У меня больше денег нет, – развела руками я, – так что, Женя, вам один путь – домой, под крылышко к супруге.
–Тьфу ты! То засада, то подстава, – разочарованно выругался Жека, вынужденный под моим неусыпным надзором плестись к дверям, – слышь, Ринка, я уже чё-то не секу, когда ты правду говоришь, а когда порожняк толкаешь. Не, ну насчет лавэ это точно туфта, я ваши бабьи приколы за версту чую, а с Эльфом как, тоже брешешь, что ли? Конкретно запутала ты меня…
–Это водка виновата, – улыбнулась я, – вот протрезвеете и посмотрите на всё другими глазами. Так, какой автобус к вам едет?
ГЛАВА XXII
Кое-как затолкав жаждущего продолжения банкета Жеку в автобус, я с искренним облегчением вздохнула и мешком с костями рухнула на скамейку, где бы еще долго сидела в отрешенной задумчивости, если бы меня не согнала с места нагруженная тяжелыми сумками тетка, принципиально не желавшая дожидаться общественного транспорта в стоячем положении. Я нехотя покинула остановку и медленно двинулась вдоль по тротуару без четко определенного направления. Головная боль, изначально локализованная в области затылка, постепенно расползалась по всему черепу, и в моменты особо острых приступов у меня на миг темнело в глазах. Я чувствовала себя опустошенной, измотанной и усталой, но гораздо больше меня угнетало непреходящее ощущение полной тщетности всех моих действий. Разговор с Грушиной, к сожалению, закончился ничем, а стремление выпытать у Жеки подробности его визита в полицию предсказуемо вылезло мне боком и в итоге обернулось лишь мучительным смятением в душе. Я потратила полдня вхолостую, не достигнув ни одного мало-мальски значимого результата, а впереди у меня маячили столь же безрадостные перспективы. Помимо всего прочего, меня жестоко терзала внезапно проснувшаяся совесть: я не вспоминала о Джулсе с самого утра, и только сейчас осознала, что он уже третий день подряд как не выходил со мной на связь. Последний раз мы разговаривали еще в столице и расстались далеко не на позитивной ноте, а затем между нами наступило резкое отчуждение, вылившееся в обоюдное нежелание делать первый шаг навстречу друг другу. Я прекрасно понимала Юлиана и не старалась форсировать события в подспудном опасении, что правда о моей готовящейся поездке в Верный может случайно раскрыться из-за пары неосторожных слов, однако, тактика «не будить лихо» вовсе не казалась мне достойным выходом. Джулс не просто был достаточно умён и проницателен, чтобы без труда распознать наглую ложь – за десять лет брака он изучил меня, как облупленную, и порой натуральным образом предугадывал мои дальнейшие поступки. Даже если мне удалось ввести в заблуждение родителей и свекров, шансы обмануть Юлиана по-прежнему выглядели абсолютно ничтожными, и мне было стыдно озвучивать ему притянутую за уши легенду о срочной командировке «на юга», при внимательном анализе не выдерживающую равным счетом никакой критики. Я была уверена, что до Джулса уже успела дойти информация о моих намерениях, и он сразу сообразил, откуда здесь дует ветер, но почему- то снова решил отмолчаться, хотя вполне мог бы устроить мне публичный срыв покровов. И всё-таки Юлиан проглотил горькую пилюлю и предпочел обойтись без разоблачений, а если называть вещи своими именами, то он отпустил меня к Эйнару, заведомо понимая, что я могу и не вернуться обратно. Впрочем, о чем это я? У меня и в мыслях не было переходить грань, и единственное, чего я надеялась добиться благодаря жесту отчаяния, так это заставить Эйнара поделиться с адвокатом истинными обстоятельствами кровавой расправы на погранпосте, о которых нам было известно исключительно по официальным сведениям, распространяемым представителями НСБ. Учитывая, что у меня имелась масса реальных оснований ставить под сомнение достоверность вышеупомянутых выводов, а рассказывать правду Эйнар упорно не собирался, я скрепя сердце согласилась на участие в затеянной Стешей авантюре, но мне однозначно, не доставало уверенного настроя, и я беспрестанно колебалась, правильной ли дорогой я планирую пойти.
Дополнительную тревогу во мне порождали откровения Жеки. В частности, меня порядочно обеспокоила новость о том, что майор Миронюк спит и видит, как бы снова вытащить на свет божий перипетии давно минувших дней, а потом устроить допрос с пристрастием главному фигуранту этого неоднозначного дела. Хотя я и выступала в роли потерпевшей стороны, мое поведение еще в те далекие годы явно показалось следователю довольно странным, но я настолько прочно стояла на своей позиции, что Миронюку так и не удалось подловить меня на нестыковках. Тогда я приложила максимум усилий, чтобы убийство в поселке Строителей не ассоциировалось с именем Эйнара, и, похоже, мне это великолепно удалось, но однажды моя хитрость непременно должна была вскрыться. Надо отметить, что и у меня накопилось немало вопросов к следствию – к примеру, под какой бы личиной не маскировался Топор, дактилоскопическая экспертиза безусловно преподнесла Миронюку удивительный сюрприз, но громкий скандал был оперативно замят. Во всяком случае, никто из соседей так и не узнал, что рядом с ними проживал настоящий маньяк, безнаказанно потакающий своими извращенным прихотям в подвале собственного дома. А ведь на месте преступления работала группа опытных криминалистов, наверняка заинтересовавшихся помещением под лестницей, да и майор Миронюк был обязан инициировать отдельное расследование, но почему-то предпочел не развивать бурной деятельности, будто ему настоятельно порекомендовали не увлекаться чересчур смелыми теориями. Что-то здесь было нечисто, поэтому моя версия с ограблением коттеджа упала на благодатную почву и получила одобрение сверху, притом, что при необходимости ее запросто можно было разгромить в пух и прах при помощи элементарной логики.