Сияющий дракон

Бионоид обдумывал это несколько долгих мгновений, затем кивнул в знак серьезного согласия. — Да, я думаю, вам следует это сделать. Но, если позволите спросить, с какой целью?

Телдин моргнул, ошеломленный словами Гектата, и замолчал.

Он смутно помнил, что Валлус говорил что-то подобное, но спокойный, разумный вопрос Гектата вернул реальность его ситуации на место. Он наконец-то смирился со своей судьбой в качестве Обладателя Плаща, но теперь он видел, что этого было недостаточно. Его судьба заключалась в том, чтобы формировать ее, и у Гектата был веский аргумент: с какой целью?

— Эльфы хотят, чтобы я присоединился к их военным усилиям, — осторожно признался Телдин, готовясь к реакции Гектата.

Гектат просто кивнул, как будто предвидел этот ответ. — Многие из моего народа сражаются бок обок с эльфами, — ответил бионоид.

Это казалось невероятным, учитывая то, что Гектат рассказал ему об отношении эльфов к расе Гектата. — А против эльфов? —  спросил Телдин, глядя своему другу в глаза.

— Некоторые — да. Взгляд Гектата был твердым, он ничего не скрывал.

Телдин провел рукой по волосам. — А в каком статусе вы себя чувствуете? — прямо спросил он. — Послушайте, простите, если я вас обидел, но сейчас самое время говорить откровенно.

И снова полуэльф обратил свою грустную улыбку к дикому пространству. — По правде говоря, я надеялся избежать какого-либо статуса в любом случае. Он взглянул на Телдина. — Вы были слишком больны, чтобы заметить, но первые дни после битвы я держался особняком. Традиционно, после «Изменения» бионоид проводит некоторое время, оплакивая жизни, которые он отнял. Мы надеваем простые серебряные одежды, медитируем и очищаем наши души от пятен крови. Мы — благородные люди, которые убивают эффективно, но с большим сожалением. Лицо Гектата приняло отсутствующее выражение. — Я надеялся снять свои серебряные одежды.

Телдин воспринял это, понимая чувства полуэльфа, но все еще опечаленный ими. — И этого не случится, если вы останетесь со мной, — заключил он.

— Вероятно, нет, — согласился Гектат. В глазах, которые он снова обратил на Телдина, были смирение и печаль отложенной мечты. — Но скоро у вас будет свой собственный корабль, и вам понадобится навигатор, который поможет вам в ваших поисках. И когда-нибудь у вас это получится? Он пожал плечами, словно пытаясь отнестись к этому легкомысленно. — Я полагаю, даже «Спеллджаммеру» нужно сказать, куда идти.

— Но если я решу остаться с эльфами? — настаивал Телдин.

— Тогда я останусь с вами, Телдин Мур.  Полуэльф протянул руку, предлагая договор. — Вы доверяли мне. Для представителя моей расы это редкий дар. В свою очередь, я буду доверять вашему решению.

Пораженный, но глубоко тронутый, Телдин крепко пожал протянутую руку, и первая искренняя улыбка за много дней осветила его лицо. Желая перевести разговор в более светлое, счастливое русло, он переключился на тему, дорогую сердцу Гектата: еда. — Теперь, когда будущее решено, может быть, вы захотите присоединиться ко мне на вечернем пиру? — спросил он. — Я слышал, что Рослум сегодня вечером будет командовать на  камбузе.

Гектат ответил ему одной из своих редких эльфийских усмешек. — Я как раз  пришел к выводу, что этому кораблю больше нечего предложить.

*****

Окутанный магическим покровом тайны, невидимый корабль-сорокопут устремился вслед за путешествующим по звездам кораблем-лебедем. Недовольные товарищи по команде угрюмо слушали объяснения капитана об их новой миссии.

— Наш координатор, Господин К'тайд, попросил нас следовать за человеком, — начал Винлар. — Человек, возможно, и сменил корабль, но это не меняет наших приказов. Драккар или корабль-лебедь, это не имеет значения. К'тайд зависит от нас, чтобы сообщать о передвижениях человека, поскольку сообщений информатора оказалось недостаточно.

— Какое отношение имеет сопровождение эльфийского корабля  к миссии по «Армистайк»? — потребовала Текура. Седовласый техник раздраженно махнула рукой в сторону белого хвоста с кисточками корабля-лебедя. — Мы должны экипировать орков, а не выслеживать каких-то людей. Корабль-лебедь направляется к Торилу, и каждый потраченный впустую день уводит нас все дальше от нашей цели.

— И что мы можем обнаружить за этот небольшой крюк? — проскулил волшебник Зеддоп. — Неясные сообщения о разбитой сфере и плаще, который меняет цвет. Ба!

Угловатое, эльфоподобное лицо капитана выдавало его дискомфорт. — Я не знаю всего, что у К'тайда на уме. Он сказал только, что плащ важен не для нашего нынешнего союза с орками, а для более позднего удара по эльфам. К'тайд обещал сказать больше, когда придет время.

— И ты согласился с этим? — фыркнул Зеддоп, и его тонкие губы скривились в презрении. — Ты всегда был слишком доверчив, братишка.

Винлар повернулся и свирепо посмотрел на волшебника. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? К'тайд — необходимый посредник. Вы бы предпочли иметь дело непосредственно с скро?

Его вызов был встречен молчанием, и через мгновение он глубоко вздохнул. — Я знаю, что это новое развитие событий сложно, но мы дали клятву верности К'тайду, и мы обязаны выполнить его планы.

— Какими бы они ни были, — пробормотал Зеддоп тоном человека, который должен оставить за собой последнее слово.

Текура подошла и встала рядом с Винларом. Она ободряюще сжала руку своего приемного отца. — Мы знаем, что К'тайд желает уничтожения эльфов. Пока мы работаем в этом направлении, мы можем делать все, что требуется.

Глава седьмая

В столовой было полно народу, когда прибыли Телдин и Гектат. Рослум вышел из камбуза, неся огромное блюдо, заваленное блестящими конусообразными хлебцами, которые он с размаху поставил на сервировочный столик.

Глаза Гектата загорелись при виде кондитерских изделий, и он поспешил положить несколько маленьких хлебцев на свой поднос. Учитывая аппетит полуэльфа, это не показалось Телдину необычным, пока он не заметил, что обычно сдержанные по-спартански эльфы стекаются к столу, чтобы сделать то же самое. Сам он не особенно любил сладости, но взял один на тот случай, если в противном случае ему чего-то не хватит.

В тот вечер эльфийская команда казалась необычайно экспансивной, и, когда Телдин последовал за Гектатом к угловому столику, он ответил на ряд вопросов и принял многочисленные добрые пожелания по поводу его выздоровления. К тому времени, как Телдин и Гектат устроились со своими обеденными подносами, Телдин сделал два тревожных замечания: эльфы относились к нему с большим уважением, но они практически игнорировали полуэльфа. Телдин был знаком со своевольными манерами Имперского Флота, но ничто не подготовило его к такому полному пренебрежению к Гектату Киру.

Полуэльф, казалось, не заметил ничего неладного. Он разломил один из хлебцев и с глубоким удовлетворением вдохнул ароматный пар. — Квинпа, — выдохнул он благоговейным тоном. — Я не видел их уже много лет. Это традиционный эльфийский хлебец, но он варьируется от одного мира к другому. Этот очень похож на тот, что я помню из своего детства.

— Действительно. Интересно, как Рослум раздобыл рецепт чего-то подобного, — рассеянно сказал Телдин. Он отломил кусочек и сунул его в рот, и его глаза расширились от удивления. Снаружи хлебец был хрустящим и липким с медовой глазурью, но середина была мягким, воздушным наслаждением, которое растворялось во рту в пенящемся тумане.

— Как аперуза что-нибудь приобретает? — заметил Гектат без злобы.

Телдин ухмыльнулся. За те несколько дней, что Рослум провел на борту «Валькирии», у него было обнаружено несколько «потерянных» предметов. Объяснения цыгана всегда были настолько занимательными, что ни одна из его жертв не могла долго сдерживать свой гнев. Только необычное обаяние Рослума, и замечательное кулинарное мастерство удержали раздраженную команду от того, чтобы погрузить его в катапульту драккара и отправить его в пространство.

После нескольких дней, в течение которых он не ел ничего, кроме бульона и жидкой каши, Телдин проголодался. Он проглотил квинпу и подумал, что ему может понравиться еще одна, но, кроме личных запасов Гектата, сладкие хлебцы уже исчезли. Доедая остаток ужина, Телдин размышлял о странной холодности эльфов по отношению к Киру. Единственный разумный вывод, к которому мог прийти Телдин, состоял в том, что каким-то образом экипаж, должно быть, узнал о бионоидной личности Гектата. Когда Телдин предположил такую возможность, хорошо нагруженная ложка Гектата замерла на полпути ко рту.