Страница 28 из 53
Эта новость должна быть потрясающей. Сногсшибательной. Удивительной. И всего лишь неделю назад, прежде чем Данте Гилиберти фактически захватил моё сердце, на его месте был именно Квинн.
Но сейчас это только кажется грустным.
Или забавным.
Действительно, неудачное время. Особенно учитывая весь драматизм, который спровоцировал этот инцидент.
— Да, я был влюблён в тебя. Но это и не удивительно. Почти все парни из средней школы были влюблены в тебя. В то время наш возраст немного влиял на способность откровенничать.
— Это было в средней школе?
— Почему ты шепчешь? Да, в средней школе. И, думаю, в наш первый год старшей школы тоже. А потом появилась Бекка. С тех пор для меня существовала только Бекка. Но теперь она думает, что я с ней только потому, что я не нравлюсь тебе, хотя это было много лет назад. И она беспокоится, что теперь, когда я узнал, что ты влюблена в меня (кстати, очень не вовремя), я собираюсь порвать с ней и быть с тобой.
Тишина.
Долгая тишина.
— Ты что-нибудь скажешь? — спрашивает он. Я не могу понять его тон голоса. В нём действительно звучит надежда? Ни. Единого. Шанса.
— Квинн, — аккуратно начинаю я. — Ты ведь не надеешься, что я скажу, что мы должны быть вместе?
Тишина.
— Конечно, нет, — наконец отвечает он. Слава Богу, он достаточно хорошо меня знает, чтобы понять мой тон голоса.
Я вздыхаю.
— Хорошо. Потому что я больше не влюблена в тебя. Но даже если бы и была, мы не могли бы так поступить с Беккой. Я абсолютно уверена, что она преодолеет это, как только поймёт, что ты не расстаёшься с ней, чтобы встречаться со мной. Потому что этого не произойдёт.
— Нет? — спрашивает он, и я не могу поверить, что он вообще задал этот вопрос. Все парни такие тупые?
— Нет, — наконец отвечаю я. — Квинн, мы с тобой были друзьями долгое, долгое время. Я ценю нашу дружбу. И ценю дружбу Бекки ещё больше. Пожалуйста, давай просто будем друзьями.
— Замечательно, — соглашается он. — Это отличная идея. Пока ты не сможешь заставить Бекку снова поговорить с нами.
— Ну, с этой задачей ты должен справиться самостоятельно, — говорю ему я. — Но лично я собираюсь дать ей немного времени, чтобы остыть. Я поговорю с ней, когда вернусь.
— Риз, почему ты шепчешь? — снова спрашивает он.
— Потому что у меня болит голова, — тихо отвечаю я.
— У тебя похмелье? — злорадствует он. — У маленькой Ризи-Пизи похмелье? У Мисс Я-Следую-Правилам? Не может быть!
Я вешаю трубку.
Его голос слишком громкий и чересчур злорадный.
Мой телефон мгновенно звонит снова, но на этот раз я игнорирую его.
Я лежу, не двигаясь, около минуты, вспоминая всё, что произошло прошлым вечером.
Данте поцеловал меня.
Жизнь Данте сложна.
Я бежала, упала, и Данте отнёс меня в кровать.
А затем оставил меня здесь.
Я.
Просто.
Хочу.
Умереть.
Не на самом деле.
Ну, вроде того.
Я вылезаю из постели и тащу себя в душ. Я прислоняю голову к плитке душевой и позволяю прохладной воде бежать по моему телу, по крайней мере, двадцать минут. Я даже не чувствую себя виноватой в чрезмерном расходовании воды. Уверена, прямо сейчас мне она нужнее, чем людям в пустыне Гоби (Прим. пер.: третья по величине жаркая пустыня в мире на территории Монголии и Китая).
Когда я, наконец, чувствую себя больше походящей на человека, я выхожу из душа. И тут же у меня кружится голова, и я падаю на четвереньки на коврик, лежащий на полу в ванной комнате. Такое чувство, что моя голова может оторваться и покатиться в сторону. По крайней мере, так я это ощущаю. И часть меня хочет этого. Это, по крайней мере, решит проблему головной боли.
Я заползаю обратно в свою спальню. Моя голова чувствует себя лучше, если я не в вертикальном положении. Я падаю на кровать, натягивая какую-то одежду. А потом раздается стук в дверь.
О, нет.
Только не Данте.
Только не сейчас.
Потому что я на грани смерти.
Медленно я поднимаюсь на ноги и ползу к двери.
Открываю её.
И за ней никого.
Зато у моих ног лежит маленькая белая коробочка с темно-синим бархатным бантиком и открытка.
Я смотрю на них пару мгновений прежде, чем поднять их с пола и, вернувшись назад, бухнуться на кровать.
Я срываю бант и крышку коробки и нахожу плетёный кожаный браслет-манжету с большим серебряным подсолнухом. Средиземноморские бусины, сплетённые в кожаных прядях, выглядят очень красиво, и он мне нравится. Ещё до того, как открыть карточку, я знаю, что она от Данте. Его маленький Подсолнух. Так он назвал меня прошлой ночью.
Моё дыхание замирает в горле, когда мои пальцы автоматически защёлкивают браслет на запястье. Должна признать, на руке он смотрится красиво. Он подходит мне.
Я открываю карточку.
«Риз,
Прости меня за вчерашнее. Пожалуйста, прими этот спасибо-за-то-что-пришла-на-ужин и прости-что-я-напоил-тебя-и-поцеловал подарок. Мне очень жаль, что моя жизнь сложна. Но я действительно рад, что встретил тебя.
Д.Г.Г.»
Я не могу решить, злюсь ли я на него или тронута. Моё сердце тает от его я-рад-что-встретил-тебя, но тот факт, что он думает, что подарок просто смоет любые болезненные чувства, раздражает.
Он просто не может ответить на вопрос об Элене «Всё сложно». Это не круто.
Я замечаю что-то ещё, спрятавшееся в хлопчатобумажной коробке, и вытаскиваю оттуда пакетик аспирина. Мило.
Не могу сдержать улыбку.
Но мне нужно найти Данте и вернуть ему подарок. Я не хочу, чтобы он думал, что может делать, что ему заблагорассудится, и безделушка всё исправит. Я снимаю браслет и с сожалением кладу обратно в коробку. А вот аспирин оставляю себе.
Я отправляюсь на его поиски, но это непросто. Старый Дворец огромен, и я не очень знакома с ним. Я блуждаю по коридорам с маленькой белой коробочкой в руках. Я тихо проскальзываю из одного зала в другой, но не вижу никого знакомого. Хивен нигде нет, и я не знаю никого из других сотрудников. Я понимаю, что должна позвонить или написать Данте, а потом осознаю, что оставила свой телефон в комнате.
Тупица.
Я натыкаюсь на длинный тихий коридор. Здесь никого нет, и не так много окон. Тишина тревожит и нервирует меня. Не могу объяснить, почему, но я хочу развернуться и вернуться назад, однако не делаю этого.
Я открываю первую дверь справа и захожу внутрь.
Из горла вырывается вздох.
Это огромная студия.
И она заполнена сотней моих фотографий.
Глава 15
Я делаю неуверенный шаг внутрь комнаты и замираю, как вкопанная, изумлённо оглядываясь по сторонам.
О.
Боже.
Мой.
Стены комнаты покрыты моими чёрно-белыми фотографиями, закреплённые на различных зажимах, верёвках и подставках. Здесь также есть несколько десятков старых фотографий и изображений другой женщины. Но, по крайней мере, половина снимков посвящены мне.
Солнечный свет из окон падает под углом, освещая комнату. Здесь есть стол, несколько мольбертов, шкаф с художественными принадлежностями. В целом, комната выглядит жизнерадостной. Но это не умаляет того факта, что здесь по всюду изображения моего лица.
— Вижу, ты нашла моё логово, — бормочет за моей спиной Данте.
Я оборачиваюсь.
— Твоё логово? Что это значит? — требую я. — Почему здесь так много моих фотографий?
Он выглядит смущенным. Виноватым. Пойманным. Моё сердце трепещет. Почему он выглядит таким виноватым?
— Прости, — тихо отвечает он, его лицо бесстрастно. Насторожено. — Знаю, это кажется странным.
— Странно — это не совсем подходящее слово, — говорю я. — Больше похоже на преступное безумие. Пожалуйста, скажи мне, что у тебя нет костюма чёрного кота, сделанного из человеческой кожи, в одном из этих шкафов.
Данте слегка улыбается и, огибая меня, заходит в комнату. Он берёт в руки камеру, лежащую на соседнем столе.