Страница 8 из 13
– Я, наверное, ещё должна осталась? – спросила она прямо.
Рыжий несколько смущенно отвёл взгляд.
– Я сказал ему, что у тебя всё равно нет больше денег, что ты сирота, воспитывалась со мной в одном детском доме.
– И он просто так сделал операцию, бесплатно?
– Ну, не совсем просто так… Кое-что я ему буду должен, но зачем тебе это знать?
– Я не хочу быть должной тебе! – заявила Люда.
– Эх, Люська! – ностальгически вздохнул Рыжий. – Ещё неизвестно, кто из нас двоих кому должен!.. Ты на меня не очень злишься?
– За что? – удивилась она.
– Ну, я таким дураком был. Чувствовал себя чуть ли не наставником одной глупенькой малышки, которая доверяла мне. Именно мне, такому раздолбаю!
– Хочешь сказать, что ты и сейчас раздолбай?
– Нет, конечно, сейчас я старый хитрый лис, который потихоньку делает карьеру, хотя ему ещё учиться и учиться…
– Хвастун ты, Рыжий! – с трудом улыбнулась ему Люська, которая чувствовала себя ещё достаточно слабой после операции.
Ещё бы, перенести такую безо всякой подготовки! Она до сих пор чувствовала некоторую ошеломлённость от одного только сообщения бывшего возлюбленного.
После этих событий прошло два месяца. Людмила Тимошина теперь снимала квартиру и подрабатывала в частной клинике, помимо работы в аптеке, но этого заработка вполне хватало, чтобы она могла впредь не просить денег у матери.
Хотя та всё равно денег ей прислала. Судя по всему, как только домой вернулась.
Наверное, если бы мама не прилетела тогда, пусть всего на один день, Люда и не стала бы эти деньги получать. Так она на всех своих родственников злилась. А теперь…
У Рыжего 5 мая был день рождения. Она решила пустить присланные деньги на подарок. Зашла в недавно открытый магазин швейцарских часов. Дорогие купить не смогла – не те деньги были в руках, но кое-что по своим возможностям нашла.
Купила и отнесла Рыжему, предварительно сделав гравировку: «Помни наш детдом, и удачи тебе!» Может, надпись была и не слишком удачной, но Рыжий растрогался.
– Спасибо тебе, Малыш! Вот уж не ожидал. Небось все деньги на подарок угрохала?
– Тебе-то какая разница, – нарочито грубо ответила она. Чего уж теперь говорить, все не все, когда дело сделано? – Дарёному коню в зубы не смотрят!
– Не груби папочке, – сказал он и посмотрел ей в глаза. – Ну а детдом к чему приплела? Намекаешь, что у тебя с родными полный разлад?
– При чем здесь это? Я всего лишь решила, что твоя жена не должна ревновать к детству, что она ничего такого не подумает. Не хотелось, чтобы под её давлением ты эти часы выбросил. У тебя останется обо мне кое-какая память, а у меня – этот шов.
Она чуть коснулась живота. Может, прав Рыжий, что заранее её не предупредил. Людмила в те дни была так взбаламучена, так неспокойна, что сообщение о кисте всё только усугубило бы.
– А жене скажешь, что это человек, которого ты когда-то вывел в люди… Это, между прочим, правда. А другим эту надпись и показывать не надо.
– У-умная-а!
– А ты сомневался?
– Какие уж тут могут быть сомнения? Доктор Франкенштейн и его питомцы…
Насчет доктора Людмила не очень поняла, но интонация Рыжего ей не понравилась.
– Что-то я не врубаюсь, ты пошутил или оскорбил?
Рыжий немного смутился, но проговорил:
– Примешь от меня ещё один совет на прощание?
– Приму. Давай вываливай свой совет. Что мне стоит делать или не делать?
– Не поступай в медицинский институт!
– Почему? – Людмила даже растерялась. Ей казалось, что лишь одна дорога может быть у неё, и вдруг кто-то говорит: не ходи по ней?!
– Ты готова принять на себя ответственность за жизнь человека?
Ответственность, она не ослышалась? Что он о себе возомнил, мудрец хренов? Чего вдруг он стал смотреть на неё свысока? Людмила, между прочим, воспитывалась в порядочной семье, и её вырастили нормальным человеком в отличие от тех, кто рос в инкубаторе!
– Засунь свой совет… сам знаешь куда!
Но Рыжий больше ничего не сказал, только плечами пожал: мол, делай как знаешь! Людмила шла и чувствовала, как он смотрит ей вслед. Называется, поздравила человека с днем рождения!
Глава пятая
В общем, познакомилась Людмила с Димкой как раз в такую пору, когда была зла на весь свет и не ждала для себя от него ничего хорошего.
Она не знала, что будет делать дальше. Как сказала бы её бывшая учительница литературы, Тимошина не поставила перед собой цель, не стремилась чего-то достигнуть, в общем, плыла по течению, куда вынесет.
Но с другой стороны, чувствовать себя одинокой в восемнадцать лет… Вот именно, месяц назад ей исполнилось восемнадцать.
Когда она жила у бабушки Аллы Леонидовны, в этот день ей всегда звонила мама, а потом трубку брал отец… в смысле отчим. И они оба, эти притворщики, желали ей всего самого лучшего…
Обидеться-то на своих родственников Людмила обиделась, но на почту пошла, к окошку «До востребования». Из Тюмени ей прислали музыкальную открытку с её любимой песней и перевод на десять тысяч рублей с припиской: «Дорогая доченька! Купи себе то, что ты хочешь, – это наш с папой тебе подарок».
«Грехи замаливают!» – пробурчала про себя Люда, но деньги получила.
Перед днём рождения в училище раза три приходила Алла Леонидовна. Видимо, чтобы увидеть внучку и каким-то образом заманить её обратно. Но Людмила благополучно ускользала от бабкиной облавы. Тем более что старшекурсники, осведомлённые о том, что Тимку – от фамилии Тимошина – ищет её злобная бабка, предупреждали заранее и даже прятали.
Девчонка из-за старой крысы вынуждена жить на квартире, за которую отдаёт почти всё, что зарабатывает, и у той ещё хватает совести приходить и внучку свою разыскивать!
Людмила позвала своих однокурсников в кафе, и они просто суперски отметили её день рождения. «Фармацевты» скинулись и купили ей плейер и даже сбросили ей на «флешку» пару дисков известных ансамблей. Так что она теперь ездит в транспорте и слушает музыкальные приветы товарищей.
– Слушать тебе не переслушать! – сказала Тамара.
А что, классный подарок. Сама она себе вряд ли такой бы купила. По крайней мере в ближайшее время.
Итак, родители как ни в чём не бывало продолжают о ней заботиться. Она уже приготовилась к тому, чтобы самой себя обеспечивать, и теперь стояла на распутье. Не брать от предков деньги или брать? Не брать – глупо. Пусть они хоть чем-то отвечают за своё равнодушие к ней. Хоть деньгами!
Обо всём этом Люда и рассказала Димке на первом свидании. Как и в каких словах бабка сообщила ей о том, что отец Людмиле вовсе не отец, и так далее. Словно нарочно на ссору нарывалась. Словно ждала, что Людмила соберёт сумку и уйдёт.
– Чего только люди не делают, чтобы завладеть чужим добром, – сказал Димка. – Впрочем, я могу и ошибаться…
– Имеешь в виду квартиру? – удивилась она, потому что сама в таком контексте поступок Аллы Леонидовны не рассматривала, а только недоумевала: чего ей вздумалось внучку провоцировать?
– А с другой стороны, может, мне бабке спасибо сказать? Если бы не она, вышла бы я замуж за Переверзева и тебя не встретила.
Скорее, с её стороны это было кокетство. Для того чтобы серьезно относиться к их встрече, нужно было бы хоть немного побольше узнать друг о друге. Но Димка воспринял её замечание на удивление серьезно.
– Спасибо, Милочка!
Они сидели в кафе и пили молочный коктейль, а после слов Люды Димка поцеловал ей руку.
Как выяснилось почти с первых минут их узнавания на том, первом, свидании, Димка тоже считал свою судьбу не слишком счастливой.
Во-первых, его выгнали с третьего курса института. Тут, правда, он честно признался, что виноват в этом сам. Они с ребятами хорошо покуролесили на день ВДВ – у них на курсе учились двое десантников, которые увлекли за собой остальных студентов.
При служебном расследовании десантники, что называется, пали декану в ноги, и он их простил. С последним предупреждением. И даже потом вроде защищал. Но говорил остальным, в армии не служившим: «То, что ребята отметили этот день, – понятно. Их праздник. Они его заработали. А вы? Вас почему я должен прощать?»