Страница 15 из 47
— Йен… пожалуйста…
— Я хочу попробовать тебя.
Она тяжело дышит. Так близко. Ее дыхание становится все короче и короче. Ноги у нее дрожат. Я представляю ее на этой кровати, розовую, мокрую и очень хорошо умеющую слушать.
— Я так близко, Йен.
— Сэм, представь, как мы хорошо подходим. Представь, как легко я тебя заполню.
— Йен… я… — Остальная часть предложения растворяется, и она тоже.
Сэм сжимает свои простыни, собираясь рассыпаться только от звука моего голоса.
— Сначала я буду таким нежным, но знаешь что? Я слишком долго был одинок, и мне нужно трахаться — жестко.
Я знаю, что она в нескольких секундах от того, чтобы дать мне услышать, как она кончает, а затем — внезапно линия замирает.
Сэм повесила трубку.
Черт.
Я ухмыляюсь. Другой мужчина может чувствовать себя обделенным, но я — нет.
Это только начало, и она должна это знать.
Я пишу ей через несколько минут, когда знаю, что она лежит на кровати, и остаточные волны посылают дрожь по ее телу. Сэм раскраснелась и тяжело дышит, пытаясь восстановить дыхание. Я знаю, что она волнуется из-за того, что только что произошло, но я нет.
ЙЕН: В следующий раз мы сделаем это лично.
Глава 7
Сэм
Это утро после ТЕЛЕФОННОГО ЗВОНКА, и у меня развился какой-то посттравматический синдром. Я не отвечаю на звонок Йена, в основном потому, что в этом нет необходимости. Я уже проснулась и на кухне готовлю яичницу. На моем столе бекон, свежие черничные кексы, нарезанные фрукты, кофе и апельсиновый сок. Я похожа на маму из ситкома. В любую минуту может появиться мальчик-подросток. Я скажу ему, чтобы он садился завтракать, а он скажет: «Мам, ну я опаздываю в школу!» Я брошу батончик мюсли ему в затылок, когда он выйдет за дверь.
У меня есть вся эта еда, потому что я проснулась и решила, что мне нужен плотный завтрак. Мне нужно набраться сил на предстоящий день. Никакого низкого уровня сахара в крови, если собираюсь быть сильным противовесом для этой новой версии Йена. Йен 2.0: сексуальный дьявол, хриплый оператор секса по телефону.
Прошлой ночью я позволила ему заманить меня в какой-то странный сценарий, в котором мы не были Йеном и Сэм, лучшими друзьями. Мы просто играли роль: Йен и Сэм, похотливые подростки. Правдоподобное отрицание. Хотела бы я позвонить и взять отгул, но они точно не дают учителям миллион выходных. Я отказываюсь тратить один, потому что боюсь встретиться с Йеном. Сомневаюсь, что он боится встретиться со мной лицом к лицу. Нет, не после того сообщения, которое он прислал вчера вечером. Ясно, что карты у него в руках.
Я снова открываю текст, просто чтобы убедиться, что не сплю.
Ага, вот оно. Я вздрагиваю, закрываю экран и снова принимаюсь за еду.
Мой наряд подобран стратегически. Когда час спустя я захожу в школу, на мне платье, которое вполне можно надеть на историческую реконструкцию в Плимут-Роке. Черная одежда спускается до самых икр и застегивается на пуговицы до самой шеи. Белый отворот с оборками придает образу приятный колониальный оттенок. На самом деле это мой похоронный наряд, что вполне уместно, потому что прошлой ночью мой прежний образ жизни с Йеном умер.
Учителя останавливают меня в коридоре и спрашивают, должны ли мы сегодня быть в костюмах. Черт, это же не День литературного персонажа, не так ли? Они даже не дурачат меня, они искренне смущены. Я решаю, что могу немного расстегнуть верхнюю пуговицу. Мое декольте все еще полностью скрыто, но кровообращение в моей шее может вернуться.
Я заворачиваю за угол в свой класс и вижу, что меня ждет Йен. Он сидит на моем стуле, положив ноги на стол. Я подпрыгиваю на целую милю. Мой пластиковый контейнер падает на землю, и крышка отскакивает. Кексы вываливаются.
— Господи, Йен!
Он спокоен и скучающий, когда отвечает:
— Забавно, ты сказала то же самое прошлой ночью.
Мои глаза широко распахиваются, и я мотаю головой взад-вперед по коридору.
— Ты не можешь так говорить! Ты с ума сошел?!
Я опускаюсь на колени и начинаю сгребать кексы обратно в контейнер. Йен не утруждает себя помощью, просто наблюдает за мной с веселой улыбкой. Когда я встаю, он наклоняет подбородок в мою сторону.
— Какое платье. Ты надела его для меня?
— Ты спрашиваешь, думала ли я о тебе после нашего телефонного разговора? Потому что нет, не думала. Я забыла о твоем существовании.
— Ты похожа на американскую куколку по имени Честити.
— А у тебя такой вид, будто ты вторгся на чужую территорию. Почему ты в моем классе?
Он встает и неторопливо подходит ко мне, протягивая руку, чтобы закрыть дверь. Звенят тревожные колокольчики, как от того, что он загнал меня в угол у двери, так и оттого, что почувствовал необходимость закрыть ее в первую очередь. Я протягиваю руку назад и поворачиваю дверную ручку, но рука Йена слегка ударяет по дереву рядом с моей головой, но он оказывает достаточно давления, чтобы удержать меня от открытия. Медленно я смотрю в пару знакомых голубых глаз, которые сейчас делают совершенно незнакомые вещи с моим телом. Мой желудок сжимается. Мои кулаки сжаты. Я стискиваю зубы. Все вокруг жесткое и скручено, как пружина. Я могу перетянуть селезенку или что-то в этом роде, если буду продолжать в том же духе. Я думаю, он собирается выяснить, на чем мы закончили вчера вечером. Мои подозрения усиливаются, когда Йен подходит ближе. Наши тела едва соприкасаются. Боже, он действительно высокий и зловещий. Есть причина, по которой я никогда не встречалась с таким большим парнем, как он. Йен — лошадь, а я — жокей, только жокеи носят шлемы и хлысты. Мне нечем от него защищаться, только кексами. Он поднимает руки, и я зажмуриваюсь. Я веду себя совершенно иррационально. Я знаю это, но, как уже сказала, его размеры пугают. Сегодня утром я должна была выбрать какие-нибудь туфли на платформе, может быть, ходули. Даже пого-палка позволяла мне находиться на уровне его глаз миллисекунды за раз. Что-то ударяет меня в грудь, и это может быть бомба, насколько я знаю. Секунды тикают, и мы оба можем взорваться. Я наслаждаюсь этой мыслью — мне бы хотелось, чтобы меня избавили от страданий.
— Открой свои глаза, Сэм.
Его тон дразнящий и легкий. Так обычно говорил Йен 1.0, поэтому я приоткрываю один глаз, потом другой. Я смотрю вниз. Он прижимает к моей груди синюю бутылку «Гаторейда». Невинный маленький спортивный напиток.
— Расслабься.
— Ты не собираешься меня поцеловать?
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
— Я не знаю. Я не чувствую ног, и скоро начнется первый урок. — Мои глаза не отрываются от бутылки.
Он делает шаг назад и качает головой.
— Пей до дна. Похоже, ты хочешь пить. И ты забыла? Сегодня никакого первого урока. Мы должны пойти преподавать этот курс сексуального воспитания.
֍֍֍
Все до единого младшие и старшие ученики заполняют трибуны в спортзале. Йен и я стоим в стороне, ожидая, когда директор представит нас. Это будет абсолютное дерьмо. По дороге ученики должны были бросить в коробку из-под обуви анонимный вопрос, касающийся сексуального воспитания. Я держу ее в руках, и она здоровенная. Эти подростки — любопытные маленькие ублюдки.
— У тебя есть пенис? — спрашивает Йен.
Я поднимаю банан. Он недельной давности, весь в пятнах и выглядит довольно болезненно. Может быть, я также использую его, чтобы продемонстрировать опасность ЗППП.
— У тебя есть презерватив?
Он вытаскивает его из заднего кармана. Слова «МАГНУМ» и «РЕБРИСТЫЙ ДЛЯ ЕЕ УДОВОЛЬСТВИЯ» прыгают на меня, как мигающая неоновая вывеска.
— Ты шутишь.
Он, кажется, смущен.
— Ты только что принес это из своей заначки? — спрашиваю я, словно дышу ртом.
— Именно это ты и велела сделать.
У меня нет времени расспрашивать его, потому что наши имена объявляются в микрофон, а затем мы выходим на баскетбольную площадку под бурные аплодисменты и разговоры. Требуется несколько минут, чтобы заткнуть всех и привлечь их внимание. Первая половина курса — по книге. Директор Пруитт попросил нас описать наиболее распространенные ЗППП и их пути передачи, в то время как сопровождающее слайд-шоу воспроизводится на проекторе позади нас. Каждый новый образ вызывает хор стонов и прикрытых глаз. Один ребёнок теряет сознание, и его нужно отвести в кабинет к медсестре.