Благословенный

— Ты хочешь помочь Кэрол… после всего? Почему? — спросил Рэй, испепеляя его пронзительным взглядом, видимо, все еще сомневаясь и боясь ошибиться и принять неверное решение. Его ошибка может стать для Кэрол роковой. Если он доверится Рэндэлу, а тот вместо того, чтобы помочь, окончательно с ней расправится, отомстив за все свои обиды, Рэй никогда себе этого не простит. Джек понимал его колебания.

— Потому что она моя жена… моя женщина, — процедил сквозь зубы Джек. — Мы оба наделали глупостей и ошибок… Но я все равно ее люблю. И она меня любит. Я готов разорвать ее на куски… но другим не позволю! Потому что это моя женщина! Я имею право, никто другой — нет!

— Какие-то у тебя первобытные представления о правах мужа, — пробормотал Рэй. — Ты вообще в курсе, в каком веке живешь? Женщины давно уже не считают мужей своими господами и повелителями. Ну, может, где-то на востоке еще и есть такие понятия, но у нас — вряд ли. Женись на мусульманке. Может, ваши взгляды на семейную жизнь совпадут. С Кэрол вряд ли получится.

— Мы с ней вполне ужились вместе, ты забыл? Мы прекрасно прожили столько лет…

— Потому что она тебя терпела. А как только терпение у нее закончилось, все у вас и рухнуло сразу. Только на нем все и держалось. На том, что она под тебя прогибалась. А потом перестала. И не хочет больше. А ты, болван, этого не понимаешь, хочешь ее опять нагнуть. Зачем? Тебе нужна рабыня или жена? А как насчет равноправия? Почему это все должны под тебя прогибаться, ты что, бл…ть, король хренов какой-то, а все вокруг подчиненные? Не прогнется она под тебя больше, понял? Не прогнется. А будешь давить, только поломаешь — и все! Зачем тебе это? Или подчинить или уничтожить — так что ли? Это твое кредо? А по-другому попробовать не хочешь? Как все нормальные люди? Ну, походи к психотерапевту со своей манией величия, пусть подлечат… глядишь, и жизнь наладится.

Рэй внимательно наблюдал за его реакцией, специально провоцируя, чтобы разглядеть его реакцию, понять, как на самом деле он относится к Кэрол и их отношениям. Рэндэл сдержанностью не отличался. А самоконтролем в гневе — нет более. Он мог сорваться в приступе ярости, и продемонстрировать свои истинные чувства и намерения, о которых Рэю знать было необходимо, прежде чем довериться ему. Он сам всегда твердил Кэрол, что нельзя доверять Рэндэлу. И теперь, когда она, наконец, это поняла и признала, сам собрался ему поверить. Но у него не было иного выхода, он это понимал. Кэрол была взята на месте преступления, рядом с еще не остывшим трупом, со следами крови жертвы на одежде. Джош Мур сказал, что шансов на оправдание никаких нет, что с тем, как обстоит дело сейчас, ее признают виновной в убийстве первой степени и минимальный срок, который ей грозит — двадцать лет. Минимальный, если очень повезет. Кэрол спасет только чудо. А специалист по чудесам в таких делах сейчас сидел перед ним и предлагал свою помощь. Как бы Рэй ни ненавидел Рэндэла, он понимал, что он единственный, кто может ее спасти. Или погубить окончательно. И цель у Джека может быть только одна из двух — или спасти Кэрол, или уничтожить. Нужно просто понять — какая? И принять верное решение.

Слова Рэя не задели Рэндэла, как он ожидал, он задумчиво сложил руки перед лицом, поставив локти на стол, и спокойно смотрел в глаза Рэя. Не зло. Грустно.

— Ты говорил с ней… до ареста? Что она собиралась делать? — спросил он, словно не слышал ничего из того, что сказал ему Рэй. — Она ждала, когда за ней придет… он, планировала уйти с ним?

Рэй пожал плечами.

— Мы не говорили об этом. У нас не было возможности посекретничать, твой братец и Хок глаз с нее ведь не спускают.

— Врешь ты все. Ты все знаешь. Всегда все знал, — без злобы усмехнулся Джек. — Расскажи. Любопытство замучило. Как Касевес все это провернул с аварией? Где она пряталась все это время, что я не смог ее найти?

Рэй помолчал, задумчиво потирая подбородок. Смысла скрывать то, что и как произошло, уже не было. Если Рэндэл будет это знать, ничего не изменится и хуже никому не будет. Он знал, что и Касевес, и он, Рэй, были в курсе, отпираться было бесполезно, Рэндэла не проведешь. Вздохнув, он тихо ему все рассказал.

— Надо же, как, оказывается, все просто! — удивился Джек, выслушав его. — Я следил за тобой. Я что-то упустил, или ты на самом деле ни разу с ней не виделся после аварии?

— Нет, не виделся. Мы не общались. Она даже не знала, что Касевес мне рассказал, потому что запретила ему. Так что она сбежала не только от тебя, но и от меня.

— И нашла себе другого, — вернулся снова к больной теме Джек. — А что ты знаешь об их отношениях?

— Не больше твоего. Говорю же, она вычеркнула меня из своей жизни, и не пускает меня в нее больше.

Джек помолчал, но потом все-таки не выдержал и спросил:

— А что она говорила обо мне? О нас с ней?

— Ничего не говорила, я же сказал, у нас не было возможности поговорить.

— Ты навещаешь ее в тюрьме. И там вы можете говорить, вам никто не мешает. Что она говорит? — настаивал Джек.

— Она не доверяет тебе. Боится. Уверена, что ты ненавидишь ее и хочешь отомстить. Это все.

— Она ошибается. Я хочу ей помочь. Как всегда помогал.

— И думаешь, что после того, как спасешь ее, у вас все наладится, как тогда, когда она убила Кэт? Думаешь, второй раз прокатит?

— Я думаю о том, как не дать ей провести пол жизни в тюрьме. Как вернуть сыну его маму, — резко ответил Джек.

— Ты хочешь вытащить ее из-за Рика? — Рэй прищурился, изучая его внимательным взглядом.

— Да. Но не только, — Джек откинулся на спинку кресла.

— Почему ты не расправился с ней, как с Даяной? Почему хочешь помочь после всего? — не отставал Рэй.

— Зачем ты спрашиваешь, если и сам знаешь? — начал раздражаться Джек. — И, кажется, я уже ответил тебе на этот вопрос. Она моя жена. И я ее люблю.

Рэй угрюмо промолчал. Он действительно знал. Знал, что Джек любит и ее, и своего сына. И поэтому Рэй ему поверил. Поверил не его словам, а его грустному взгляду, такому непривычному в его холодных серых глазах. Рэндэл вытащит ее, ради Патрика и себя самого.

Вскоре Джеку сообщили, что его жена после очередной драки попала в лазарет, сильно избитая. Пришлось даже отложить очередное заседание суда. Но следом за это новостью последовала другая — оказывается, жена его в положении. Тут уж Джек не выдержал и решил наведаться к ней.

Его появление явно не обрадовало Кэрол.

Она лежала в постели с перевязанной головой и разбитым лицом. Белые волосы были рассыпаны по плечам и груди, все такие же красивые, сливаясь с сединой, которая должна была появится за это время, и делая ее совершенно незаметной. Да, ее парикмахер знал свое дело. И Кэрол не ошиблась, решив так покрасить свои абсолютно седые волосы. Джек вынужден был признать, что, несмотря на ее еще большее сходство с Элен, все равно она нравится ему с этими белыми волосами.

Встретившись ним взглядами, Кэрол тут же отвела глаза и отвернулась, продемонстрировав, что совсем не испытывает желания его видеть.

— Не мог не прийти, чтобы поздравить тебя, дорогая, — язвительно сказал он, садясь на стул рядом. — Никак не могу избавиться от дежавю. А у тебя есть такое ощущение? Ничего не напоминает все, что сейчас происходит?

Кэрол промолчала, смотря в окно, забранное решетками.

— Убитая женщина, решетки… беременность. Разница лишь в том, что тогда я точно знал, что ребенок мой. А теперь — нет. Какая-то неправильная и нехорошая ситуация получается, правда? Тогда ты не была моей женой, даже девушкой моей не была — и я был уверен… А теперь ты моя жена — а я и не знаю, от кого ты беременна. Но я хочу это знать. Я имею право. Ты согласна?

Кэрол молчала. Джек сверлил ее пронзительным взглядом.

— Ну? Ты знаешь? Это… его ребенок?

— Нет, — тихо ответила она, не поворачиваясь. — Тогда я пила противозачаточные. Перестала после того, как меня похитили. Не успела захватить, к сожалению.