Благословенный

— Не мог он от нее избавиться. Она знала, что я жива, могла выдать Джеку. А теперь знает, что мальчики — наши. Я всегда ее опасалась. Знала, что рано или поздно терпение ее закончится. И, да, ты права — она всегда была стервой. В компании ее никто не любил. И Куртни она не нравилась. Она терпела ее только потому, что она была прекрасным работником. Уж в уме и профессионализме ей не откажешь.

— Угораздило же Рэя приглянуться этой мегере! — с досадой процедила сквозь зубы Дороти.

— Он красивый… — Кэрол пожала плечами. — При деньгах. Только Дебора, наверное, не в курсе, что с ним ей будет не так просто, как может показаться.

— Но что делать? — повторила Дороти. — Это же немыслимо, чтобы она пришла к нам в дом, чтобы стала его женой! Эта мегера всех со свету сживет! Меня и Дженни — в первую очередь! И близнецов она вряд ли потерпит. Да и Рэя жалко…

Кэрол виновато промолчала. Она знала, что если Дебора выдвинет ему свой ультиматум, Рэй согласится. И она понятия не имела, что делать. Дебора Свон была не из тех, кого можно приструнить. И в том, что она расскажет все Джеку, Кэрол даже не сомневалась.

— А у вас-то с ним что произошло? — Дороти бросила на нее пристальный взгляд. — Чего поссорились?

Кэрол смущенно покраснела под ее взглядом.

— Да так…

— Позволил себе чего? Знаю я его… развратника! — Дороти тяжело вздохнула, но в ее голосе не было злобы, только печаль. — Любит он тебя. Ничего уж с этим не поделаешь. Жалко мне его, — снова повторила она. — Несчастный он человек. А ты… совсем к нему никак, да? Джека своего любишь?

И, так как Кэрол молчала, потупив голову, продолжила:

— Так зверь же он, Джек твой. А с Рэем бы у вас получилось… он бы на руках тебя носил. Он изменился. Серьезней стал. Повзрослел, наконец-то. И не гуляет, как раньше… К тому же, у вас дети. Почему нет?

Она пытливо разглядывала Кэрол, пытаясь угадать ее мысли.

— Как было бы хорошо, если бы вы жили вместе, у нас. Ты, Патрик, малыши, Рэй. И я! Вот было бы счастье!

— Кто нам позволит? — с бесконечной усталостью проговорила Кэрол, подняв на нее измученный взгляд. — Закончится это счастье, не успев начаться. Ни Джек, ни его отец этого не допустят.

— Этот еще… хрыч старый! Он-то чего лезет? Ему какое дело?

— Ненавидит он меня, Дороти. Но его я не виню. Его ненависть вполне оправдана, даже справедлива. Он так любит Патрика, а я заставила его думать, что он погиб. Отобрала его у них обоих. Он сказал, что никогда мне этого не простит.

— Да уж, прощать эти Рэндэлы не любят. Но если даже Джек простил — он-то чего бесится? Молчал бы уже, не лез. И без него проблем хватает.

— Думаешь, Джек простил? — на губах Кэрол появилась горькая улыбка. — Вряд ли, Дороти.

— Так тем более! Если не ладится у вас, чего вместе жить-то? Отпустил бы. Нашел бы себе другую, да успокоился. Не трепал бы нервы ни тебе, ни себе. Другие разводятся и дальше живут. Ну не сложилось, не вы первые, не вы последние. Чего ему еще от тебя надо?

— Не знаю, Дороти, не знаю.

— Ладно, ты только себя не изводи. Как-нибудь все само собой разрешится. И с Деборой, и с Джеком. Бог нас не оставит.

Кэрол кивнула, хотя на Бога не очень-то рассчитывала.

— Рэй очень разозлился на Дебору, что она Дженни все рассказала. Прямо взбесился! Давно его таким не видела. Уехал из города, сказал, не может видеть ее сейчас, боится, что не сдержится… и та побежит к Рэндэлу.

— И куда он уехал? — встревожилась Кэрол.

— Поехал в санаторий Касевеса проведать.

— Надеюсь, он не собирается ему ничего рассказывать? Уиллу нельзя волноваться, Рэй же сам мне сказал, что ему хуже стало!

— Да не будет он ничего ему говорить, не переживай. Он же понимает. Он любит старика. Он ему как отец.

— Я бы тоже съездила. Так соскучилась. Вот выпишут — и поеду. И к Берджесам. К Эрни. Он меня ждет, — Кэрол с улыбкой вспомнила свой разговор с Эмми.

Дороти по ее просьбе привезла ей вещи из тех, что хранились еще в ее комнате в доме Рэя, так как Кэрол завтра не в чем было выписываться и ехать домой, а просить Джека она не хотела. Она вообще не хотела с ним разговаривать.

После разговора об Иссе он больше не показывался.

И доктор Фрейзер так и не появился. Кэрол ждала, когда на дежурство заступит Картер, уверенная, что он в курсе того, что случилось с доктором. Она уже почти не сомневалась, что к его исчезновению Джек приложил руку. И, хоть она и не очень надеялась на то, что Картер будет с ней откровенничать на эту тему, но все равно намерена была попытаться что-нибудь узнать.

Вечером заехал Патрик, но пробыл недолго, всего минут десять. Угрюмый и какой-то сердитый, он сказал, что у него был тяжелый день, задали много уроков, а потому ему нужно ехать домой. Кэрол не возражала. Она хотела спросить, в курсе ли он того, что происходит в доме Рэя, говорила ли ему Дженни, но не стала. Если он еще не знает, ни к чему его волновать. Она знала, что он горяч и вспыльчив, узнает, еще глупостей каких-нибудь наделает. Если бы знал, наверняка бы не выдержал и не стал молчать об этом, захотел бы обсудить.

Встревоженная и подавленная, она смотрела телевизор и сама не заметила, как уснула.

Проснулась она в холодном поту, задыхаясь от ужаса. Откинув покрывало, она вскочила и подбежав к шкафу, схватила привезенную Дороти одежду и стала торопливо одеваться.

— Боже мой… нет, нет! — бормотала она.

Рэй уехал, и она увидела, так четко, так ясно.

Увидела приближающуюся смерть. Не свою. Деборы Свон. Патрик знал! Все знал! И сейчас он направлялся к Деборе, чтобы устранить исходящую от нее угрозу.

Руки Кэрол дрожали и не слушались, пока она одевалась.

— Нет, Рик, нет! Ты меня слышишь? Услышь меня! Остановись, не делай этого! Так нельзя! — взывала она к нему мысленно, не замечая, что бормочет вслух.

— Не ходи, Кэрол! — звучал в голове у нее чей-то хриплый старческий голос, который она никогда раньше не слышала. — Не ходи туда!

— Кто это? Кто ты? — Кэрол изумленно застыла посреди комнаты.

— Я Луи. Ты не должна вмешиваться, Кэрол. Остановись.

— Но ведь он ее убьет!

— Я знаю. Пусть.

— Пусть? Пусть?! Ты в своем уме? Я не знаю тебя, что тебе от нас нужно? Что тебе нужно от моего сына?

— Когда вы приедете ко мне, я вам все расскажу и объясню. А сейчас раздевайся и ложись обратно в постель. Не лезь в дела своего сына.

— Не лезть? Но он собирается убить человека!

— И что? Он должен убивать. И ты должна. Как и я, и все мы из нашего рода. Такова наша судьба, с этим ничего не поделаешь.

— Нет, это не так! Я так не хочу… я не согласна! И мой сын не будет таким, я не допущу! Мой сын не станет убийцей, слышишь, кто бы ты там ни был!

— Он уже убийца, Кэрол. Это его судьба, его настоящее и будущее. И ты знаешь об этом. Ты надеешься все изменить… но твои надежды напрасны и бесполезны, Кэрол. В твоем сыне страшная сила, она растет, и ты не сможешь ее остановить. Не мешай. Ты ничего не изменишь, только себе навредишь. Проклятие не будет выбирать между тобой и Патриком — оно тебя уничтожит, если ты станешь на пути, который уготован твоему сыну, потому что это особенный путь… Не мешай, иначе ты умрешь.

— Он мой сын! — закричала Кэрол. — И я буду его защищать! Он не станет таким, не станет! Я не отдам вам своего мальчика, не отдам!

Распахнулась дверь, заставив ее обернуться. На пороге застыл ее охранник, встревоженно смотря на нее.

— Что-то случилось? Почему вы кричите? С кем вы разговариваете?

— Там! Под кроватью! Там что-то есть! — Кэрол указала пальцем на пол. — Посмотрите!

— Что там может быть? О чем вы? — мужчина подошел ближе, в замешательстве смотря на нее.

— Я не знаю! Там что-то шебуршит! Посмотрите!

— Пожалуйста, успокойтесь, вы слишком возбуждены… Я сейчас посмотрю, только успокойтесь, хорошо? — подойдя к кровати, охранник уперся в нее ладонью и наклонился. Схватив с тумбочки настольную лампу, Кэрол размахнулась и со всех сил ударила его по затылку. Потом, не уверенная в том, что удар был достаточно сильным — еще раз. Мужчина грузно повалился на пол.