Благословенный

— Исса… ты здесь…

— Конечно, суицидница ты хренова! Пришел надавать тебе по заднице за то, что натворила. Ты чего это?

— А Тимми?

— Я один. Он пока не может прийти.

— Но он жив? Как он? — Кэрол, справившись с головокружением, сосредоточила на нем свой взгляд. На плечи был накинут медицинский халат, дабы не привлекать внимания, в который он явно не поместился, не найдя, видимо, подходящего размера. Но это была плохая маскировка — не обратить на него внимание было невозможно. Под халатом на нем была черная ветровка, черные, военного покроя штаны, высокие тяжелые ботинки. Он походил на взломщика, залезшего ночью в чужой дом. Только маски на голове не хватало. Но Кэрол на это не обратила внимания, привыкшая. Они с Тимом всегда так одевались, не очень заморачиваясь с разнообразием в гардеробе, в котором еще присутствовали только джинсы и кроссовки.

— Жив, — легко подхватив ее на руки, как ребенка, он поднес ее к кровати и положил на нее. — Не переживай, ему сейчас несладко, но он выкарабкается.

Глаза Кэрол наполнились слезами.

— Все… серьезно?

— Он тяжело ранен, Кэрол. Я еле выдернул его с того света… Пришлось отвезти его в больницу, сам я не смог, раны были серьезными. Его долго оперировали… еле спасли. Правда, потом я его выкрал оттуда и отвез к одному доктору, который теперь о нем заботится. Пришлось постараться и уничтожить все записи и данные о его прибывании к этой больнице, чтобы Рэндэл не узнал, что мы там побывали. Не знаю, прокатило ли…

— Кажется, прокатило. Насколько мне известно, ему так и не удалось напасть на ваш след. Но зачем ты пришел? Это же опасно…

— Потому что услышал по новостям, что жена Джека Рэндэла пыталась свести счеты с жизнью! Я не мог не прийти!

Кэрол потянулась к нему и, положив ладони на широкие плечи, прижалась к ним щекой. Он обнял ее.

— Спасибо, — прошептала она.

— Все будет хорошо, ясноглазая. Я пришел сказать тебе, что мы придем за тобой. Мы тебя не бросим. Потерпи немного. Нол поправится, и тогда мы заберем тебя и детей. Рэндэл нас никогда не найдет. Мы умеем быть невидимками. И ты рядом с нами тоже станешь невидимкой. Я только хотел спросить… Ты пойдешь с нами?

Кэрол кивнула, смотря на него сквозь слезы. Исса радостно улыбнулся.

— Я знал! Даже не сомневался в тебе! Тогда жди нас… и не делай глупости больше!

— Хорошо… я обещаю, — улыбнулась Кэрол. — У меня есть документы на другие имена, и на меня, и на детей. Они хранятся у Рэя. Лисята и Дженни тоже у него.

— Я знаю. С фальшивыми документами можешь не заморачиваться, это не проблема. Я тебе любые достану, хоть сто штук.

— Но эти документы сделал для меня Касевес. Они надежные. К ним не подкопаешься. И не проколешься.

— Ладно, тогда пусть будут эти. Все остальное — наше дело, ты не о чем не думай. Мы все сами сделаем. Ты только жди, — взгляд его скользнул в вырез больничной сорочки на груди, потом по обнаженным рукам. И он замолчал, меняясь в лице, с которого сошло веселое радостное выражение. Кэрол вдруг увидела перед собой другого Иссу — Иссу, которого она увидела впервые, сурового и мрачного, которого поначалу так боялась. Оторвал взгляд от синяков и ссадин, она поднял его на ее лицо.

— Почему ты пыталась покончить с собой? Что с тобой делает эта скотина? То, что бьет, я уже увидел. Всю свою злобу теперь на тебе вымещает, да? Аж до самоубийства довел?

— Нет, это не из-за него. Из-за всего, понимаешь? Я просто отчаялась. Не знала, что мне делать. Мои дети у Рэя, и я не представляю, как их вернуть. Не знала, что с Тимми… Ну, в общем… — она помялась, разглядывая синяки на руках. — А это… это только один раз случилось. Он сорвался.

— Сорвался? Я был уверен, что он тебя убьет… из-за Нола. Но я не мог тебя спасти. Прости. Мне нужно было спасать Нола.

— Да, я знаю. В общем, на самом деле, все не так уж плохо. Убивать меня он не собирается. Грозился в психушку отправить, но вдруг почему-то передумал. Думаю из-за Патрика. Он меня защищает, даже угрожал, что всем расскажет, что он меня побил, что я его пленница. Что это он меня довел до самоубийства. Не знаю, как на все это отреагирует Джек и что будет делать, но сегодня он корчил из себя идеального мужа и отца. Меня чуть не стошнило. Но Патрик ему поверил. Он ребенок. Ребенка легко обмануть, — печально добавила она.

— Ладно, ясноглазая, ты давай держись и постарайся в психушку все-таки не попасть, оттуда тяжелее будет тебя вытащить. Ты сильная, вытерпишь. И с муженьком своим справишься, тебе не в первой.

— Тим знает о том… что я попала в больницу?

— Нет. Я не говорил. Меньше знает, крепче спит. Он и без того всякими переживаниями себя изводит.

Кэрол подавленно помолчала. Она могла себе представить, что это были за переживания.

— Не рассказывай ему об этом, — она коснулась своих синяков. — Скажи, что со мной все в порядке.

— Даже это будет ему слабым утешением. Уже одно только то, что ты в руках Рэндэла, сводит его с ума. Да это и понятно, — Исса отвел взгляд и пожал широкими плечами. — А еще он боится, что вы с ним помиритесь. Что ты все еще его любишь.

— О, об этом путь даже не думает! — Кэрол горько усмехнулась. — Мой муж меня ненавидит и презирает. Я его чувства разделяю. Никакой любви больше нет. Есть только ненависть.

— Ну, наверное, эта ненависть не мешает ему требовать от тебя исполнения супружеского долга?

— Вовсе нет, — Кэрол невозмутимо пожала плечами, смотря на него чистыми искренними глазами. — Он меня больше не хочет. Мы столько лет были женаты, потом, видимо, вообще отвык. У него куча любовниц, ему нет до меня никакого дела. Особенно после того, как узнал, что у меня был другой. Джек не прощает такие вещи.

Она спокойно встретила недоверчивый взгляд Иссы. Он не стал спорить или возражать, но было заметно, что он в это не поверил. Взгляд его скользнул по ее телу. Кэрол как можно незаметнее натянула повыше одеяло, но движение от Иссы не ускользнуло. Он тяжело вздохнул.

— Ладно, так ему и скажу. Пусть не мучается. Хотя в это даже последний дурак не поверит. А он не такой уж и дурак. Только потом лучше скажи, как есть. Лучше не врать, тем более, если все равно не поверят. Нол не поверит. Скажи лучше, что ты не хотела… что только против твоей воли. Это больше будет похоже на правду. В это хоть можно поверить, если захочется.

Кэрол опустила взгляд и промолчала. Потом подняла руки и показала ему свои запястья. Исса кивнул.

— Я заметил. Наручники. Слабое, конечно утешение, но все же это лучше того, если бы ты спала с ним по своей воле.

— Думаешь, Тим все еще захочет быть со мной после… всего? Простит меня?

— А за что ему тебя прощать? Он сам виноват, что как последний лох позволил этому ублюдку тебя забрать. Лучше сама подумай, прощать ли его, что он это допустил. Я вообще не понимаю, как такое могло произойти. Я от него такого не ожидал. Да он должен был прихлопнуть Рэндэла, как муху! А это Рэндэл его прихлопнул и забрал тебя… А он теперь валяется беспомощный, с тремя дырками в теле, пока его женщину бьют и насилуют, и ни хрена не может сделать, только беситься.

— Не надо так, Исса. Там был Хок. Тим с ним схватился, а Джек исподтишка в него выстрелил. Тим не виноват.

— Что? Проигравший всегда виноват! Он был на войне, он обучен, он в два раза больше Рэндэла и в десять раз сильнее! Почему же из того подвала вышел Рэндэл, живой и невредимый, забрав его женщину, а Нол остался лежать там и умирать?

— Потому что это был Джек, Исса. Потому что он всегда побеждает. Любых противников. И в любых ситуациях. Я не знаю, как у него так получается. Но получается.

— Да уж, с этим трудно не согласится. Твой муж заслуживает уважения, он умеет настоять на своем, хоть и не всегда красиво… Выстрелив человеку в спину, например. Но факт остается фактом — он победил. Как — не важно. Лично для меня не важно. В спину, в голову, исподтишка или напрямую — какая разница? На войне все способы хороши, главное — убить самому и не дать убить себя. А мы на войне. Но война еще не окончена. Нол выжил. Еще поглядим, чья возьмет. А твоей вины нет. Ты женщина. Виноват Нол. И он это сам знает. Это он у тебя прощения вымаливать должен, что не сумел защитить. Не будь он таким раззявой, были бы сейчас где-нибудь далеко, трахал бы тебя дальше и радовался, а Рэндэл бы локти кусал. А вышло все наоборот.