Учительница

  Не в силах шелохнуться, как парализованная, я прошептала:

  - Ты... за Люком? Люк...

  - За тобой! - процедил он яростно. - Пошли... пойдёшь? Пойдешь? Ты же измотала меня, ты, учительница... - он на миг прикусил губы, глаза его сверкнули. - Ты же всё равно моя! Всё равно!

  - Ах ты подонок! - раздался сдавленный голос Джерри. Он развернул Дэйва к себе и замахнулся, тот легко отклонился в сторону, ударил в ответ...

  - Не надо! - я вжалась в стену, зажмурившись. - Не надо! Не надо!

  - Рональд! - заорал Люк, высовываясь в окно.

  Я облегчённо всхлипнула, открывая глаза. Рональд Бирс крепко обхватил вырывающегося Джерри, завернув ему руку за спину. Дэйв стоял чуть в стороне, тяжело дыша, сжимая и разжимая кулаки.

  - Ты что? - Рональд сильно встряхнул Джерри за плечи. - Спятил?

  - Спятил?.. Да ты знаешь, зачем он... этот... сюда явился? - задыхаясь, выпалил Джерри. - Он за ней пришел, ты понял, Рон? За ней! Этот сопляк!

  - Не твоё собачье дело, - ровно проговорил Дэйв. Кровь сочилась из его разбитой губы, он утёрся ладонью, по-прежнему глядя только на меня. - Так что? Идёшь со мной, учительница?

  Я уцепилась за спинку стула.

  Глаза. Его глаза. Совершенно чёрные, яркие, угрожающие, умоляющие.

  "Ты же всё равно моя..."

  Не видя ничего, кроме этих глаз, я шагнула к двери.

  - Кристи?.. - срывающийся, хриплый голос Джерри за спиной. - Кристи!

  Я замерла, не оборачиваясь.

  - Кристи, опомнись, что ты делаешь?!

  Что я делаю?

  - Прости... - пробормотала я, не зная, кому и зачем, и переступила порог.

  Стемнело. Обшарпанный "бьюик" Дэйва подскакивал на ухабах. Я невидяще смотрела только на дорогу, сцепив на коленях трясущиеся руки. Так что же я делаю?

  На Дэйва я не смотрела. Я слишком хорошо помнила, как он вёз меня тогда в пикапе. Моё тело помнило всё.

  "Бьюик", натужно взвыв мотором, развернулся и застыл в тени огромных корявых сосен.

  Вот так?

  И что теперь?

  Ладонь Дэйва нерешительно коснулась моего плеча, но он тут же отдёрнул руку. Я повернулась и наконец-то взглянула ему прямо в лицо - худое и остроскулое. Глаза его горячечно блестели, не чёрные, просто очень тёмные, но светлее взъерошенных волос, левую бровь пересекал неровный шрам, обветренные губы были плотно сжаты.

  Я смотрела и смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова, а он глядел на меня с такой же изумлённой жадностью, будто хотел впитать глазами. Как во сне, я подняла руку и медленно провела пальцами по жёстким прядям его волос, спадавших на лоб, по шраму, рассекавшему бровь, по впалой щеке, до родинки в углу рта, до спёкшихся губ, которые внезапно приоткрылись под моим прикосновением.

  А я отдёрнула руку, невыносимо покраснев.

  - Я зря тебя увёз. Я не знаю, что с тобой делать, учительница, - выдохнул Дэйв с какой-то тоскливой беспомощной яростью. - Я... боюсь!

  Я ошеломлённо заморгала, не веря своим ушам, а он продолжал торопливо и сбивчиво, опустив глаза, словно пытаясь скрыться от моего смятенного взгляда:

  - Я ж долбоёб, это все знают, и этот твой тоже всё верно сказал... - губы его скривились в обычной вызывающей усмешке. - С меня толку нет и нипочём не будет. А ты... ты настоящая... ты не должна быть с таким мудлом; как я, виньян тапика.

  Я замотала головой, немо протестуя против этой дурацкой "достойной женщины", против всего, что он наговорил... а он опять придержал меня за плечо, уткнувшись мне в лоб своим горячим лбом. И пробормотал с той же горечью:

  - Меня прикончат... а я не хочу. Раньше мне было похуй, но теперь... - он почти незаметно вздохнул, но я услышала. - Теперь я хочу быть с тобой, но не знаю, как.