Королева

  - Ага, гони, гони... - проворчала она. - У нас и вазы-то нет. А, вот сюда можно.

  Букеты перекочевали в две трёхлитровые банки из-под бабушкиных солений, хранившиеся под кухонным столом.

  - В комнату к себе поставь хоть, - машинально укорил Король, не отрывая от неё взгляда и понимая, что пропал.

  Совсем пропал.

  Хоть бы раз попробовать её...

  Хоть бы один раз...

  Только один...

  Чтоб она поняла наконец...

  А она поймёт...

  Кровь грохотала в висках, неистово пульсировала в паху.

  Король сцепил руки за спиной и стиснул зубы - до хруста.

  - Вот ещё, вонять будут у меня под носом, - она строптиво дёрнула круглым плечом, но тем не менее, взяла один букет и направилась с ним в комнату. Король неотступно шёл следом, задыхаясь от аромата цветов и её тела. Все чувства его обострились, как у зверя. - Ну вот, и куда их? Припёр, постарался... Старатель... Ну ладно, сюда вот, что ли...

  Она пристроила букет на подоконнике, шагнула назад, натолкнувшись на Короля спиной, и он автоматически обхватил её за плечи.

  - Чего ещё...

  Она не успела ни закончить фразы, ни повернуться.

  Почувствовав её жаркое крепкое тело у себя в руках, Король враз растерял все остатки самообладания, мгновенно одурев.

  Будто залпом выпил стакан водки.

  - Тихо, тихо, тихо... - бессвязно зашептал он ей в затылок, стискивая её руки мёртвой хваткой. - Ты же моя... моя... Королева...

  - Спятил?! - бешено выкрикнула она, пытаясь вырваться.

  Спятил, да.

  Совсем спятил.

  Толкнув её на диван, он навалился сзади, придавив всем весом, вминая её голову в подушку, выкрутив и стиснув запястья, коленями прижав её раздвинутые ноги к дивану. Халатик задрался до лопаток, обнажив гладкую гибкую спину. Она билась и рычала, но ни дотянуться до него зубами, ни вырвать руки не могла.

  Какая же она горячая...

  Королева, Королева...

  Её сердце отчаянно заколотилось прямо в его ладони, когда он торопливо смял в горсти её голую грудь.

  Боже, да за это и сдохнуть не жалко...

  - Я ж убью тебя! - выдохнула она, будто услышав. - Я ж тебя... не прощу...

  - Плевать... плевать... - бессвязно отозвался он, запуская пальцы под её простенькие трусики и сдёргивая их одним рывком. - Тебе хорошо будет... не пожалеешь... ещё захочешь... сама... честное слово... подожди... сейчас...

  Звякнула пряжка ремня.

  Она вдруг обмякла в его руках, тяжело обвиснув, и он замер тоже.

  Она вся горела, просто обжигая его.

  ..."Болею, блин, не до тебя"...

  Дрогнув, Король на секунду ослабил хватку, и этого ей хватило, чтобы очнуться.

  Ещё секунда - и он грохнулся на пол, зажмурившись крепко и обречённо.

  Убьёт или только кастрирует?

  Или сначала кастрирует, а потом убьёт?..

  Тишина, только её частое неровное дыхание.

  Король осторожно приоткрыл глаза. Она стояла у окна, судорожно вцепившись в халатик, порванный на груди. Глаза - в пол-лица - лихорадочно блестели.

  - Проваливай, - прошептала она запекшимися губами. - Ну?!

  - Может, хоть шестьдесят девять тогда? - нагло и отчаянно оскалился он - помирать, так с музыкой, терять уже было нечего, всё разом ухнуло в пропасть. - А, Ко-ро-ле-ва?

  Бешено полыхнув глазами, она схватила с подоконника банку с букетом, и он еле успел увернуться, но всё-таки увернулся.

  Банка ударилась об косяк, вода, стекло и розы брызнули в разные стороны.

  Уже на лестнице Король начал смеяться, потом смех этот сменился кашлем, а, остановившись в пустом тёмном дворе под платаном, он понял, что плачет.

  С силой потёр ладонями лицо и уткнулся лбом в шершавый твёрдый ствол.

  Всё.

  * * *

  Бабка, вернувшаяся наутро, конечно, раскудахталась, предлагая вызвать врача, а когда Жучка наотрез отказалась, подступила к ней с мёдом, лимоном, содой и набитыми горчицей носками.

  Жучка мрачно вытерпела разнообразные пытки.

  Она не знала, как объяснить бабке проступившие кровоподтёки на руках и ногах, но та, привыкшая уже к травмам, которые внучка приносит с ринга, ничего не спросила.

  Этот удар уложил Жучку так, как на ринге не укладывал ни один.

  Нокаут.

  Она провалялась весь день, бездумно уставившись в потолок, покорно глотая бабкины снадобья и время от времен проваливаясь в глубокий сон без сновидений.