Страница 92 из 107
пусть холодным, но всё же с ясным взором
но кто-то решил, что война
и покрыл меня чёрным
Теперь настал его черёд отлететь к стене. Мальчишка, мгновенно подобравшись, выхватил из-за пазухи нож.
Она перестала дышать. Ахмад, сделав шаг, встал перед нею, но человек у стены, обтерев ладонью разбитый рот, тихо рассмеялся:
- Ты боец. И ты поймёшь, что я прав. И всё равно придёшь к нам. Только, дай Аллах, чтобы это было не слишком поздно...
- Альхьамдулиллахь, - ровно отозвался Ахмад. - А теперь уходите.
- Подумай над тем, что я сказал. Хорошенько подумай... Идём, Магомед...
Скрипнула дверь, тихо и злобно зарычал Чоборз, а потом всё стихло.
Повернувшись, она кинулась Ахмаду в объятья, не в силах выговорить ни слова, чувствуя лишь, как цокают зубы. Подняв с пола упавшую шаль, он молча закутал её плечи.
круглое небо
кто накажет круглое небо?
задуши послушными руками
своего непослушного Христа
* * *
- Я думала, что не переживу, когда мой Селим погиб, а у меня так никто и не родился... Иди к тётке, сан зезаг, мой цветочек...
- Почему ты не вышла ещё раз замуж, Зай? Ты же такая красавица...
- Мне двадцать четыре, Лиска. Я два года как вдова. За кого мне идти? За старика? За пацана? Или второй женой? Нет. Я вот... за твоими лучше буду смотреть... Ой, гляди, гляди, она мне улыбается!
- Да рано ей ещё улыбаться. Только-только месяц исполнился...
- Нет, я видела, честно-честно!.. Лиска... а кто ночью приходил?
- Никто.
- Мне-то хоть не ври! Я маме ничего не скажу... За Ахмадом?
- Он с ними не пошёл.
- Лиска...
- Что?
- Они от него не отстанут. Ни те, ни эти. Они его в покое не оставят, вот увидишь...
- Господи, да на что он им?! Зайка!
- Он всё равно должен будет пойти... с кем-нибудь... здесь нет третьей стороны, нет покоя, разве ты не знаешь?! Те... хотят, чтобы он опять воевал, а эти... они постараются его запачкать, обязательно. Придумай что-нибудь, Лиска, ты же можешь...
- Ничего я не могу! Мне страшно, Зай!
- Не реви, маленьких напугаешь... Вам надо уезжать!
- Он не хочет. Он...
- Захочет... Бес вам уже не поможет, если ты на него надеешься. Его тоже обложили. Ты же видишь, что творится? Поезжайте к твоим... Когда здесь всё успокоится, тогда и вернётесь.
- Когда, Зайка? Когда? Когда?!
- Ну вот, напугала всё-таки! Вот балда... Дай сюда, покачаю... Сама-то не плачь, а то мать заметит. Знаешь, а она к тебе привязалась...
- Ну прям...
- Я же вижу. Она просто виду не показывает... она у нас всегда такая... суровая... Ох, и тяжело нам будет, когда вы уедете...
- Ох, Зайка, да перестань же ты нас раньше времени провожать!
- Не буду, не буду... ну хватит, сан йиша, а то я сама зареву... Спела бы лучше. На вот, возьми маленького. Тихо, тихо, красавчик мамин...
- Ходят ко-они над реко-ою, ищут ко-они водопо-ою, а к речке не идут... больно берег крут... вот и прыгнул конь була-аный с этой кру-учи, да с окаянной... а синяя река... больно глубока...
* * *
Она тоскливо потрясла головой. Нет, не сон, не сон, нет...
возле сортира латышский стрелок
красные звёзды на серой папахе
зорко глядит - чтоб не убёг
трудно вязать петлю из рубахи
Вокруг летал пух от вспоротых подушек. В кухне жалобно звенела расшвыриваемая посуда.
Чоборз во дворе заходился в хриплом лае. Раздался вскрик, ругательство, треснул выстрел, и лай перешёл в резкий, сразу оборвавшийся, взвизг.
- Унеси детей, слышишь? - перекрикивая детский плач, гаркнул Ахмад. И рухнул на пол от удара прикладом.
В глазах у неё потемнело, и, сунув заходящихся криком младенцев в руки окаменевшей Зары, она кинулась наперерез вновь поднявшемуся прикладу.
- За что?! Он же ничего не сделал!
Приклад замер.
- А то ты не понимаешь, за что, сука! Он у тебя прямо ангел, как я посмотрю! Кто к вам позавчера приходил? Шайтанов здесь прячете?
- Лиска! - Ахмад, скрипнув зубами, сплюнул кровь. - Лучше уйди!