Страница 34 из 242
— Итак, Ормонд Володимирович, есть вероятность, что до отбытия мы и не увидимся, — вещал он. — Может и заскочу в нумер, но тут как пойдёт, — пожевал губами он. — Так что, ваша задача, разбор корреспонденции до моего прибытия и ответ на не требующую моего внимания, а также подготовки внимания заслуживающего, — на что я кивал в стиле «угу-угу». — Однакож, посыльный с почтой посольской прибывать будет ежедневно, так что делами вы отягощены не будете. А погуляйте ка вы по Новограду, — коварно оскалился он.
— Ещё чего, — буркнул я. — У меня дел и без дурацких прогулок невпроворот. Занятия, подготовка…
— А вы прогуляйтесь, — с змейской лыбой гадствовал леший. — А в Вильно извольте предоставить мне отчёт, по наблюдениям за Полисом Новоградом. Жители, экономика, прочие моменты. Считайте это поручением, ваших прямых обязанностей касаемым.
— Как изволите, — буркнул я тоном, желающим собеседнику провалиться в инферну какую.
А он ещё и лыбился, леший гадкий. Впрочем, мысленно вздохнул я, деваться некуда, «срок испытательский», да и задание, судя по всему, проверочное. Но ведь непременно, по всем канонам и поконам гадость учиниться какая! И пока леший будет предаваться разгульным переговорам, я в неприятности какие вляпаюсь. Хм, а может, а ну к бесу прогулки эти? Ежели подумать, поручение есть «собрать обзорную информацию». А на кой мне, извиняюсь, болт, таскаться по городишке этому, когда можно сию информацию собрать, аборигенов подкупив? Не как шпиёнов, ни в коем разе. Как собеседников-собутыльников, гостя инополисного просвещающих.
Так, наверное, и сделаю. Правда с алкоголем отношения мои пребывают на уровне шапочного знакомства, с закономерными последствиями. Притом, «приучаться» к нему я желанием не горю: немного, в должной ситуации, альбо в кофий и чай, для вкуса, я только за. Но пьянствовать желанием точно не горю, да и негоже это одарённому, молодому особенно. Ну, впрочем, есть средства народные, с опьянением бороться могущие, припомнил я. В общем, попробую, да посмотрим, как пойдёт.
Тем временем «сроки подошли», соответственно мы с Добродумом спустились аж на этаж ниже, к аудиториуму, в данном конкретном случае — конференц-залу гостиного двора. Пред несколькими высокими двустворчатыми дверями было изрядно «посольно» и " секретарно», то бишь копошились оные послы пред дверями, демонстрировали служителям бумаги, да и проходили в залу.
Собственно, так же поступил и Добродум: продемонстрировал служителю верительные грамоты, даже не передавая, на что тот поклонился и зашуршал в своих бумагах. После чего леший погрузил оные грамоты в недра моего саквояжа, снисходительно кивнул моей персоне и скрылся в аудиториуме.
Я пожелав ему мысленно всяческого, в первую очередь лютого облома, с сегодняшним возвращением в Вильно, отошел в сторонку. Благо, в преддверье аудиториума были даже банкетки для ожидающих, коими я, впрочем, не воспользовался, встав и подпирая барельеф в виде дорической колонны.
Посольская братия продолжала свои подпрыгивания и копошения, а я, от нечего делать, мысленно проверил, что у меня и как, не менее мысленно наткнулся на " цербик», карманный эфирострел. И сие натыкание навело на меня на думы о «боевых одарённых», точнее боевого аспекта применения эфирного оперирования. Не ныне, так как сейчас одарённые более операторы техники и аккумуляторы, в одном флаконе. А ранее, в исторической перспективе.
И выходило, как я и ранее выводил, этакая картина, что одарённые заняли нишу средневекового рыцарства. Сиречь подготовленных бойцов, вес которых сводился к нескольким десяткам простых " милитантов». Более того, атакующий потенциал одарённого, пользующегося «сырым эфиром» довольно высок, а вот оборонительный как раз наоборот.
Ходили легенды о всяческих «тайных монастырях», в основном азиятского толка, выходцы из которых овладевали эфиром до таких степеней, то могли остановить на десятках метрах рой стрел и аж повернуть их против выпустивших.
Но, как по мнению авторов талмудов, так и по логике, сие было фантазиями: одну стрелу обученный одаренный теоретически мог остановить. Ну пусть две. А более уже фантастика. Да и укрепление плоти эфирными проявлениями вещь небезызвестная, от дубины поможет. А вот от острого меча, стрелы же, а тем паче пули — никак.
Пришедшие в голову «защитные поля» просто были неизвестны. Возможно, и просто невозможны. А возможно не придуманы, хотя последнее я воспринимал как крайне маловероятное.
Но в итоге, в период «ранних Полисов», «боевой владеющий» был этакой одоспешеной тушей, даже не рыцарской, согласно воспоминаниям Олега, а просто башней, броневой, самоходной. Тут играл роль тот момент, что дарённому были подвластны и его доспехи, в смысле оперирования эфирной манифестацией. Окруженный стеной левитирующего колющего, режущего и дробящего оружия, реально жуткая картина, представил я себя на месте простого милитанта против этакой «мясорубки». И вот, казалось бы, на этаком простейшем, пусть и филигранном телекинезе, боёвка должна была и остановится: ну а что, прекрасное КПД, устрашающе и эффективно.
Но тут поднимался вопрос противостояния одарённых. Вот выходят этакие две туши, окруженные воющим металлом… И тупо стоят друг напротив друга, тупя орудия убиения. Теоретически, вогнать стилет какой в сочленение или забрало возможно. Вот только доспех-то ковали не идиоты, да и, при нужде, одарённому глаза для ощущения всего вокруг (до тридцати метров или пятнадцати саженей), и не нужны. На этой мысли я себе сделал " закладочку», на тему изучить сей трюк, очень уж полезным он выходил. В общем, если бы эфирные манифестации ограничивались телекинезом, то стояли бы эти болваны бронированные друг против друга, оглашая округу звуками работающей кузни, до морковиного заговенья. Последняя фраза не всколыхнула в памяти никаких ассоциация, а обдумывание выдало такую картину, что данное заговенье есть следствие религиозного поста, в Мире Полисов неизвестного.