Страница 33 из 242
5. Первый раз
Проснулся я, когда воздушное судно заходило на посадку. Добродум уже не спал, листал какую то книжонку. Несомненно, порнографического толка. Или беллетристику какую, тоже возможно. Пробуждение моё и пожелание доброго дня он отметил кивком и бурком (довольно, нужно отметить, резонным), что ночь глубокая.
А тем временем самолёт приземлился, и наша двоица направилась к выходу. Темень стояла проглядная, по причине фонарей и фар, как встречающего нас мобиля, так и неких лампочек на самолёте. Да и сам воздушный порт был пусть и скудно, но освещён всяческими фонарями.
Мобиль был как мобиль, воздушный порт — как порт, а импортность встречающего нас типа (всего одного, поругание и неуважение, проворчал я мысленно) была чисто умозрительный. А так, рожа как рожа. А он ещё и водитель, отметил я очевидный факт, помещаясь с Добродумом во встречающее авто.
По дороге, сам Новоград видимый в окна мобиля от Вильно отличался не столько устройством — всё те же, снабжённые садами привольно раскинувшиеся жилые районы, сколько архитектурой и даже материалом: из виденного, пусть и в неярком освещении ночной иллюминации, тут было более «славянского», нежели эллинического. Например, особняки были нередко снабжены обширными и изощренными деревянными панно. Разглядеть в деталях возможности не было, но и виденное впечатляло как объёмом, так и тонкостью работы.
Да и вообще, могли эти особняки быть и полностью деревянными, хотя, всё же, вряд ли: слишком «пожароопасно», невзирая на ряд мне известных, а, подозреваю, массу неизвестных способов от огня уберечься.
А вот Акрополь был в том же «стиле». Хотя, сказать что похож — сложно, даже в Вильно ни одна управа не была похожа на другую, имея чёткие отличия видные издалека. Но античная архитектура преобладала, хотя округлые купола были более распространены.
За моими архитектурными наблюдениями мобиль добрался до ярко освещенного высокого здания, «гостиного двора Новограда», как гласила немалых размеров вывеска. Выгрузились мы из мобиля с Добродумом, да и проследовали в сень сего гостевого заведения. Халдей нас перехватил до стойки, извиваясь раскланялся, да и препроводил в апартаменты.
Кстати, Добродум получил явный «Люкс», хоромины на шесть комнат, а вот я жалкую трёхкомнатную конуру, пусть и с всеми удобствами. Но была сия конура соседней с «хоромами» и даже имела " межнумерную " дверь. В коию я, пробежавшись по своему обиталищу, нос свой и засунул.
— Проходите, Ормонд Володимирович, — отметил мою физиономию Леший. — И бумаги прихватите.
Сам он развалился в глубоком кресле, дымя ароматной сигаретиной. Надо бы справки навести, да, при возможности, предаться пороку табакокурения, мимоходом отметил я, заходя и распахивая сейфовый саквояж.
Тем временем леший клешни свои в недра саквояжа запустил, часть бумаг отсортировал, прибрав к рукам, часть же оставил, замкнув саквояж.
— В сейфе нумера побудет, — пояснил он, на мой вопросительный взгляд. — Негоже, в общем, но в ситуации с Новоградом — приемлемо. Да и не брал я ничего высокой секретности полагающего.
— А не скажете, ли, Добродум Аполлонович, — решил уточнить я, а после снисходительного кивка, продолжил. — Должóн же быть протокол, встреча гостей посольских, грамот всучение.
— Ну, положим, вручение, — хмыкнул леший. — Хотя, ваша трактовка, в ряде случаев, более соответствует реалиям, — таки признал он мои достоинства. — Но в рамках нашей миссии, да и давних добрых отношений, протокол сокращён. О полдень сегодня соберутся послы от Полисов Гардарики, хозяевам Полиса отдадут грамоты купно. А там и совещание начнётся, от протокола с отхождениями, в силу ряда причин, — промолвил он.
— Например? — заинтересовался я.
— Ну, например, помощников и секретарей, как полагает протокол, на нём не будет, — оскалился злонравный Добродум. — Вообще, мы скорее будем вырабатывать общую позицию и определять состав посольства к бритам. Не всем же двум сотням ехать, много чести островитянам будет, — хмыкнул он. — А так, десяток послов отберём, часть Полисов свой голос передадут, да и разъедутся все послы, кроме оной десятки.
— То есть и мы можем уже завтра вернуться? — уточнил я.
— Маловероятно, — отрезал злонравный Добродум, растоптав во мне веру в демократию. — Но вам дело найдётся. Хоть не при мне будете, Ормонд Володимирович, в гостином дворе обретаясь, но корреспонденция моя на вас. А она будет, — гадски улыбнулся он.
— Ясно, благодарю, я спать, — намылился было я.
— Стоять, — уронил Добродум. — В одиннадцать пополудни, чтоб были, у меня, — уточнил он. — То, что вас до совещания не допустят, факта сопровождения, до поры, не отменяет. Так что готовьтесь, — посулил сей коварный тип.
И на хрена он вообще меня брал, лениво рассуждал я, уже в своём нумере. Судя по небрежению протоколом, тут намечаются посиделки старых друзей (или врагов, но старых и проверенных, соседей, в общем). С другой стороны, вроде бы секретарь аксессуар приличный, то есть оным, в моей роже, Добродум козырнёт, как и прочие послы, а потом пошлют далече. И, кстати, даже неплохо, прикинул я. Смогу эфирным штудиям предаться, прискорбно подзапущенным. И, непременно, в обуви поваляюсь на всех лежанках лешего, возникла мысль, по здравому размышлению, признанная здравой.
К одиннадцати я был вымыт, побрит и готов, проникая в обитель Лешего. Сей коварный тип также был готов, а вместо поездки (как выяснилось, совещание послов будет проходить в аудиториуме всё того же гостиного двора), озадачил меня, помимо разбора корреспонденции, трудами и заботами.