Страница 202 из 242
Тут был вопрос в довольно любопытной экосистеме острова. То есть, индусы всяческие в принципе изрядно в биологию умели и этим славились. Но у островитян в этом смысле выходило что-то фантастическое: островное положение траты на «соседняя деревня должна гореть» изрядно уменьшали, вдобавок высокое количество одарённых. Вдобавок уникальный биоценоз острова (тут шут знает, то ли и в Мире Олега так же таковой, то ли эфир и ракшасы повеселились), в совокупе дали весьма развитую, фактически уникальную школу биологов. Не столь терапефтов — тут, в среднем по шарику, было примерно одинаково. А именно биологов: агрономов, генетиков-звероводов и прочее подобное.
Понятно, что потребность в улучшенных источниках еды у Полисов были всегда. А уж в ожидании межполисных войн, которые, очевидно, люди не глупые в ближайшем будущем ожидают, даже пара процентов прибытка весьма значимы. Опять же, будут войны или нет — бабка надвое сказала, но сам факт подготовки и заботы о продовольственной безопасности дело верное.
Ну и интересно сие будет, хотя всяческие джунгли со змеюками ядовитыми и прочими кровососами меня несколько напрягали. У меня только один начальник, змейский и упыристый, и то не раз и не два чудом не помер. А ежели змеюк и кровососов много будет — совсем беда.
А вообще, смех смехом, но вполне натуральные опасения перед всякой джунглевой живностью у меня есть. Покопался я, очи прикрыв, в памяти, да и решил, что попаранойю: водились в джунглях реальные гадости, весьма мерзкого толка. А на Тапробане могли быть ещё более гадкими, как в наследство от ракшасов, так и в качестве «отходов биопроизводства».
Не факт, что так и есть, но лучше оберегу свой ценный организм, нежели буду из себя глисту какую рогатую извлекать.
И, кстати, довольно неплохо, что нам на островок этот, прикинул я. Судя по Управным данным, грецкий и санскрит на нём были равноправны. А вот на полуострове ни латынь, ни греческий популярностью не пользовались. Вообще, санскрит неплохо бы изучить: всё же фактический праязык, довольно полезный для общего постижения языков-потомков. Но, с другой стороны, полиглотом я становиться не особо стремлюсь: и небесполезно вроде, но время не резиновое. В итоге решил я начальству моему змейскму на эту тему понудить. Тогда и подучу, во время служебное, от своих дел не отвлекаясь. Ну а пошлёт и пошлёт, некритично.
Домой заскочил, штудиям различным попредавался, да и к полуночи был у Управы. Его Злонравие меня в самокате поджидало, ну и укатило во тьму ночную. В направление порта воздушного.
Летели мы в этот раз на самолёте специальном, посольском: полёт почти сутки занимал, так что аэроплан хоть и не скоростным был, но вполне комфортен. Леший аж халат вздел бархатный, пинджак скинув. Да и я его примеру, подумав, последовал. И только хотел начать нудить о нужности великой, в рамках трудов моих по воле лешей, познания санскрита, как раззявил Добродум зев свой:
— Ормонд Володимирович, климат места нашего пребывания довольно неприятен. Вы с эфирным поддержанием температуры комфортной знакомы? — осведомился он.
— Эммм, — не вполне понял я. — терапевтическое воздействие на обменные процессы терморегуляции знаю. Ну и просто желание, как в учебнике. Но были же мы в местах весьма жарких. В чем разница-то? — полюбопытствовал я.
— Влажность, — отвествовал Леший. — Терапефтическое воздействие не вполне то, что потребно. Ладно, давайте научу, сложного тут ничего нет.
И показал воздействие, которое я бы назвал кондиционирующим. Довольно напряжное для разума, впрочем, как и любое воздействие до обретения в нем автоматизма. Ну а после, не дав его злонравию ко сну отойти, полюбопытствовал я насчёт санскрита.
— Так к Лукомиру Погановичу обратитесь, да учите, — выдал Леший. — Сие дело не лишнее, вам лишь основы потребные давали, а так — учитесь, коли службе не препятствует.
— Не так много времени у меня, что б «службе не препятствовать», трудами вашими неустанными, — напомнил я начальству.
— Могу вам только посочувствовать искренне, — змейски и очень неискренне скалилось начальство.
А в остальном, сутки перелёта мы просто читали. Начальство, несомненно, наставления как ещё более змейским стать. А я литературу научную, по веществам в качестве реактивного топлива пригодным.
Бес знает почему, но не использовали ракеты, кроме как для забав огненных. Хотя, причины-то есть, всё те же одарённые, но ведь и подумать можно. Соответственно, я и думал, как бы одарённого поудобнее к движению реактивному приспособить.
Долетели, когда рассвет только-только занимался, высунул я морду свою за борт, и невзирая на время ночное, правоту лешего вынужденно признал: влажность умопомрачительная, тело, термами реагировать приученное, исправно пот выделять начало. Так что вслед за начальством стал я «кондиционером» персону свою оберегать.
Встретила нас троица местных, в весьма забавно эклектичной одежде: явные тоги носились аки халат. Закреплённые всяческими браслетами и ремешками, превращающими тогу в нечто среднее между курткой и пальто. И шаровары, шёлку голубого, почти прозрачные. Пуговиц с золотыми драконами и пунпонов я не узрел, но шаровары на встречающих были знатные, факт. И тюрбаны пернатые: последнее, в связи с климатом было, подозреваю необходимостью.
Вполне «индусски» сложили ладошки и покивали специфически, на что мы с Лешим шляпы приподняли, да и всучил Леший грамоту посольскую. Из саквояжа мной протянутого, нужно отметить, отметил я.
После чего нас посадили в, на минуточку, винтовую платформу, с навесом и всяческими живыми растениями. Вот не видел я такого извращения гелиокоптерного. Впрочем, сил одарённого на питание и управление сим агрегатом хватило. Леший с главным встречающим в неспешном полёте вел беседу в стиле как они друг друга до невозможности уважают.
А я, краем уха слушая славословия (записывать потом ещё!), обозревал окрестности. И окрестности, в лучах зарождающегося рассвета внушали.